Глава 9
Феc расстилался перед ними, прижавшись к чашеобразной долине, спускающейся от нового города на вершине холма. Феc Эльджида — древний город на берегах реки. Сначала Скай могла различить только длинную линию башен и крепостных стен, окружающих город, остававшийся невидимым за своими твердынями. Она вздрогнула, подумав о том, как ей удастся покинуть эту крепость, оказавшись однажды за ее стенами.
Когда они проехали через крепостные ворота, сделанные в форме подковы, и попали на городские улицы, Скай поняла, что это в отличие от виденных ею городов побережья очень строгий город. Непрерывно переходящие друг в друга грязно-белые стены домов с зелеными черепичными крышами прерывались только провалами дверей. Слепые, без окон, стены пугали. Только изредка уцелевшие на вершинах спускающихся вниз, к старому городу, холмов рощицы кипарисов, пальм и фруктовых деревьев приятно разнообразили пейзаж.
Но вскоре Скай узнает, какая потрясающая роскошь, какой комфорт скрыт за этими стенами. Она узнает, что теперь богачи предпочитают строить дома в Феc Эльджиде, чтобы уйти от тесноты улочек старого города, где расположены мечеть Каравийин, университет, в котором преподавал Осман, все главные базары и рынки, в том числе знаменитый Куайсарай — рынок шелка. Сейчас же для нее главным было то, что она теперь в Фесе и где-то здесь скрывается Найл Бурк. Ее интересовало только то, как скоро младшему брату Кедара, Гамалю, удастся встретиться с ней.
Дворец Кедара состоял из нескольких примыкающих друг к другу зданий. Это чудо архитектуры утопало в цветущих садах. С улицы глухая высокая стена скрывала от посторонних глаз райские кущи. В самом же дворце полы были выложены геометрическим орнаментом из белых и черных плиток, застланы пушистыми коврами. Стены покрыты желтыми, белыми и черными изразцами, которые венчали великолепные барельефы. На потолках цвели красочные геометрические орнаменты.
Даган провел Скай и Заду на женскую половину — отдельный комплекс, включавший бани, кухни, сады и террасы, салоны, спальни, личные и общие.
— Сколько женщин в гареме хозяина, Даган? — спросила Скай, спеша за евнухом.
— Точного числа не знаю, госпожа Муна, но не менее сорока.
Черные евнухи распахнули перед ними золоченую решетку, пропуская в гарем. Даган ввел их в главный зал, где, как обычно в это время дня, собралось большинство женщин, болтая между собой, занимаясь шитьем, играя на музыкальных инструментах или даже читая. Когда они вошли, в зале немедленно воцарилось молчание и на Скай устремились ревнивые взоры, оценивающие ее красоту и значимость для Кедара, взгляды, мгновенно зачислившие ее в разряд врагов.
Даган широко улыбнулся, чтобы разрядить обстановку:
— Господин поздравляет вас со своим возвращением, женщины. А это прекрасное создание рядом со мной — госпожа Муна, подарок нашему господину Кедару от его алжирского дяди. Она — его любимица.
— Наверное, потому, что в пути никого не было, кроме заразных девок кочевников, овец да верблюдов, — прошипела пышная блондинка с миндалевидными черными глазами. Она вызывающе посмотрела на Скай и бросила в рот маленький персик.
— Как тебе удается сохранять этот оттенок волос, дорогая? — спросила Скай на безупречном арабском. — На родине у меня была свора охотничьих собак в точности такого цвета. — Она дерзко обвела глазами собравшихся, бросая им вызов. Скай знала, что в гареме может выжить только сильный духом.
Блондинка раскрыла рот и вскочила на ноги.
— Как ты смеешь! — завопила она и прыгнула к Скай с поднятыми кулаками.
Скай не стояла в бездействии: запустив пальцы в волосы врага, она швырнула ее на другой конец комнаты.
— Как ты смеешь! — крикнула она в ответ. — На родине я была знатной дамой. А сейчас — в фаворе у господина Кедара. Мы можем не быть друзьями, но ты должна вести себя со мной согласно моему рангу. В отличие от тебя я не крестьянка. Запомни это на будущее!
Блондинка рухнула на кучу подушек, в недоумении разинув рот. В комнате стояла мертвая тишина, затем раздался хриплый смех и из группы выступила высокая и очень стройная дама.
— Добро пожаловать в Феc, — сказала она. — Я Талита, ныне, только по воле случая, любимица господина Кедара, хвала Аллаху! — У Талиты была золотистая кожа, короткие курчавые черные волосы подстрижены так коротко, что напоминали шапочку. Глаза великолепного светло-зеленого оттенка ласково смотрели на Скай.
Она с улыбкой повернулась к Дагану:
— У нее будет своя комната?
— Да, госпожа, и ты должна проследить, чтобы никто не посмел поцарапать ее. Господин в восторге от ее кожи.
— Неудивительно, — сказала Талита. — Не волнуйся, Даган, я позабочусь о ней, как о собственной дочери. — Она обвела взглядом остальных женщин. — Вы слышали? — спросила она неожиданно резким голосом. — Любая, кто прикоснется к Муне, сначала ответит передо мной, а уж потом перед господином Кедаром. Откровенно говоря, не верю, что вы, перезрелые шлюхи, решитесь подступиться к ней, но я вас предупредила!
— Теперь ты в безопасности, — сказал Даган и покинул Скай и Заду.
— Идем! — Талита вывела их из зала. — Есть одна хорошая комната с видом на луга и горы за стенами.
— Ты — глава гарема? — спросила Скай.
— На меня возложена честь и бремя быть начальницей гарема Кедара, — сухо ответила Талита. — Я первая женщина, купленная им. У меня две дочери от него, но когда его аппетиты возросли, потребность во мне уменьшилась.
— Ты любишь его?
— Нет, но я признательна ему. Я родилась в рабатском борделе, моя мать была шлюхой, смешанной берберско-негритянской крови. Мой отец — ее французский любовник. Она попала в бордель, когда он бросил ее, беременную мной. Она была прекрасна и поэтому пошла в лучший рабатский бордель и продала себя, поставив условие, что они подождут до рождения ребенка. Они дали ей достаточно золота, чтобы она могла жить спокойно до моего рождения, а после этого присоединилась к шлюхам. Там я и выросла, и Кедар купил меня у хозяина борделя, который понял, что уже в двадцать лет у меня слишком острые зубы, чтобы удовлетворять его клиентов. Так что я признательна хозяину. У меня прекрасный дом, мои дети в безопасности, а меня уважают. Ну, вот мы и пришли. — Она распахнула великолепную резную деревянную дверь, и они вошли в красивую светлую комнату. — А ты, Муна?
— Я попала в плен, — ответила та, — господин Осман купил меня для господина Кедара.
— Для пленницы ты слишком хорошо говоришь по-нашему, — заметила Талита.
— Я провела несколько месяцев в банях, наверное, у меня способности к языкам.
— Ты была больна, что они держали тебя в банях, — Талита приподняла ее голову, — или же, подозреваю, ты отказывалась принять свою долю?