У меня же подняться на ноги так и не получилось. Просто сил не хватало, и жесткий плиточный пол показался мне мягче пуховой перины. На локтях, с трудом отталкиваясь от пола коленями, я перебралась в самый угол лаборатории и укрылась за широким магическим экраном.
Слабое спасение от взбесившегося дракона, но хоть что-то. Да, существовала опасность, что Ясмина струей огня случайно заденет меня, но с другой стороны, мелкие пакостливые тварюшки, которых успел натравить Фоули, перестали лезть в лицо и попусту досаждать мне.
— Ш-ш-што? — выпучил глаза на драконицу Саймон и осмотрелся по сторонам. За считанные секунды в некогда чистой и убранной лаборатории воцарилась страшная разруха. Везде все полыхало и искрилось, в воздухе витали клубы черного дыма и удушливый запах гари, от которого кружилась голова и слезились глаза. Лабораторные столы, кресла, приборы — все было в сполохах красного пламени. Горели даже и без того обугленные тушки пожирателей на полу. Ясмина же вдобавок ко всему металась по комнате, сшибая столы и экраны своим шипастым хвостом, и непрерывно изрыгала все новые и новые струи огня, таким образом организовывая горячий прием вновь прибывшим тварюшкам.
Фоули за столь короткий промежуток времени резко изменился в лице: из пунцово-красного сделался мертвенно-бледным. Но в глазах его страха не было, в них скользил только один немой вопрос — почему его идеальный план, рассчитанный до мельчайших подробностей, пошел прахом? Почему он не предусмотрел всего? Ведь он такой гениальный изобретатель! Да, самодельные антимагические наручники — это хорошо, но было бы еще лучше, если бы он их создавал в расчете не только на магов, но и на драконов, используя для этих целей более прочный сплав. Но кто же знал, кто же знал…
Нет, мужчина напуган не был. Он был внимателен и сосредоточен как никогда. Опасливо смотрел на крушащую лабораторию драконицу и, опираясь ладонями на стены, задом пятился к выходу. Наверное, даже на мгновение позабыв как дышать, чтобы не приведи Всевышний, разъяренная драконица его не заметила.
К слову сказать, нас, девочек, злить вообще не стоит. Иначе можно остаться ни то что без магии, а того и гляди, без чего-то более существенного.
Фоули медленно, шаг за шагом продолжал отступать в сторону коридора, а я от собственного бессилия начала злиться и выходить из себя. Хотелось кричать, швырять что-то в его сторону, дабы привлечь внимание Ясмины, но тело мое меня не слушалось. Бесформенной лужицей растеклось по полу и молило об отдыхе.
Когда до заветной двери Фоульсону оставалось сделать один только жалкий шаг, Ясмина замерла, резко обернулась и впилась в мужчину своими лиловыми глазищами. Такого густого, насыщенного цвета, каким бывает только грозовое небо во время бури, грома и молний.
Фоули сглотнул, замер, а затем порывисто бросился к узкому выходу в коридор. Ясмине потребовался один прыжок, один мощный толчок крыльями, чтобы пронестись через всю лабораторию и преградить Фоули путь к отступлению. Ее шипастый хвост вильнул в сторону и сшиб мужчину с ног, заставив его спиной влететь в жесткую стену.
Ясмина зарычала, но Фоули быстро пришел в себя. Сполз по стене вниз и продолжил пятиться уже в противоположную сторону. Все равно куда, но лишь бы подальше от неуравновешенной женщины. И теперь в его глазах отчетливо читалась паника. Страх. Испуг. И обреченность.
Просто неожиданно для сабя он понял, что это конец. Застыл на месте, прикованный к полу каким-то злым роком. В последний раз заглянул в фиалковые глаза, полные боли и ненависти. Услышал громкий рев раненного в самое сердце животного, а потом мощная лапа влетела ему в грудь, прорывая тело насквозь. Застывший в глазах ужас, и пульсирующее сердце лежит в огромной лапе дракона.
Ясмина тоже замерла на месте, медленно опустила взгляд на свои залитые алой кровью лапы, и ее тело стало таять и уменьшаться в размерах прямо на глазах. Несколько секунд, и посреди лаборатории оказалась маленькая хрупкая девушка. Она громко вскрикнула, узрев весь тот ужас, который она сотворила собственными руками, и пугливо отскочила от тела Фоули на шаг назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Все вокруг горело и дымилось, а под потолком парили вновь прибывшие пожиратели. Они так и продолжали вылетать из рамки портала дружной вереницей. Забавно, Фоули успел лишиться своей ворованной магии, успел распрощаться с собственной жизнью, а его портал продолжал все еще функционировать. Гениальная разработка!
Вылетающие из рамки портала твари вновь заполонили собой все помещение. Они носились под потолком, радостно повизгивали и искали себе жертву, желая отобедать посытнее.
И ни у кого больше не было сил с ними бороться. Я лежала в самом углу комнаты на животе, закрыв ладонями голову. Ясмина сидела на коленях, смотрела на свои руки по локоть в крови, и из ее печальных глаз градом катились слезы. Мальчишки, которые все еще были прикованы цепями к столбам, недвижно сидели на полу и пребывали в какой-то прострации, возможно, не различая границ между сном и реальностью.
— Всевышний, это даже немного обидно! — возвела я взгляд к потолку.
Нет, ну правда! За последние сутки мне посчастливилось оказаться на пороге величайшего открытия, раскрыть дело государственной важности, встретить замечательного мужчину. И, возможно, не просто мужчину, а, ни много ни мало, любовь всей моей жизни, с чем демоны не шутят! У меня даже получилось дважды вывернуться из лап смерти, и все ради чего? Чтобы стать вкусным обедом стайке тощих пожирателей!?
— Обидно! — буркнула себе под нос и уткнулась лбом в прохладный пол.
Над самой головой слышалось рваное шелестение кожистых крыльев пожирателей, их противный вой и жадное рычание в самое ухо. Клацанье зубов — и острая боль пронзает щиколотку. Щелчок — и плечо зажато в тиски мощной челюсти. Голодное лязганье — и браслет боли сковывает запястье.
Досадно, обидно и жалко.
А самое главное то, что жить хотелось. Очень хотелось. Как никогда раньше. В своих мыслях я твердо стояла на ногах и боролась с черной тучей пожирателей, а в реальности безвольной куклой лежала на полу. Я сильный маг, но не стоит при этом забывать, что тело человеческое хрупкое и далеко не бессмертное.
В голове моей воцарился вязкий, безвкусный кисель из звуков, темноты и боли. Мысли путались, уплывали в забытье, а тело перестало ощущаться и вовсе.
А потом неожиданно я поняла, что все изменилось. Да, меня по-прежнему окружала беспросветная тьма, но на душе стало легче. Глаза мои были плотно закрыты, но я твердо знала, что все будет хорошо, а голос Эйнара, раздавшийся совсем близко только уверил меня в этом.
— Держись, моя хорошая, все будет хорошо.
И следом были руки. Сильные, мягкие, заботливые. Они подхватили меня с холодного пола и прижали к теплой груди. И меня окутал приятный аромат, исходящий от моего дракона. Запах надежды, уверенности и силы.
— Мы сейчас будем дома. И все будет хорошо, — как мантру шептал мне на ухо такой знакомый и такой родной мне голос.
Хотелось зажмуриться посильнее и согласиться, но…
— Нет, — из последних сил сжала в кулаке рубашку на его груди, чтобы привлечь внимание.
— Нет? — удивленно переспросил Эйнар, и я отчетливо представила, как его брови взлетели на лоб и округлились глаза.
— Просто закрой этот демонов портал, и тогда точно все будет хорошо, — ворчливо отозвалась я.
— Ты невозможная, — с затаенной радостью усмехнулся мужчина. Видимо, внешний вид у меня был до того удручающий, что для Эйнара стал приятной неожиданностью тот факт, что я все еще могла раздавать приказы направо и налево.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мне хотелось что-то сказать ему в ответ, ну или хотя бы улыбнуться, но это было за гранью моих возможностей.
Сознание махнуло на прощание рукой, и я впала в блаженное забытье. Помнила лишь яркую вспышку портала, которая просочилась сквозь плотно смеженные веки, а потом меня обуяло чувство тепла и уюта, медленно расползающееся по моему телу.
Я была дома.