— Умничка, — похвалил он меня и нажал на какой-то рычаг в стене. Цепь, удерживающая меня на вису ослабилась, ноги коснулись пола, но не выдержав массу собственного тела, я безвольно упала вниз на колени.
Тепло разливалось по моему телу, одновременно с этим расползалась и боль. В затылке пульсировало, а затекшие мышцы неприятно покалывало и их точно выворачивало наизнанку. При этом меня не переставала преследовать мысль об иллюзорности происходящего.
— Сейчас тебе станет значительно лучше, и мы наконец сможем спокойно поужинать, — приободрил меня Фоули, присаживаясь на корточки рядом со мной.
— Поужинать? — не поняла я и попыталась поднять голову наверх, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Да, дорогая, поужинать, — склонился надо мной мужчина, ласково провел ладонью по волосам, а потом резко ухватился за мой затылок, рукой притягивая мою голову ближе к его лицу, и со злостью выплюнул: — Мы же не хотим, чтобы ты так вот бездарно подохла, тварь? Не хотим?
От жесткой хватки его ладони у меня вновь из глаз выкатились слезы, а на губах застыл вымученный хрип.
— Каково это жить, Мина, зная, что по твоей вине погибло самое верное, самое лучшее, самое невероятное существо?
— Что? — хрипло произнесла я на выдохе.
— Мой друг, мой верный соратник и помощник. Он был беззащитен как младенец, а ты убила его, тварь! — срываясь на писк, выпалил Фоули, с ненавистью взглянул мне в глаза, еще раз дернул за волосы и вскочил на ноги. — Знай, его звали Эллиот. Ему было три года, когда из-за тебя его убили. Мой маленький ручной дракончик. Слышишь, дрянь, он не хотел тебе сделать ничего плохого! А ты убила малыша!
— Ты ненормальный, — качнула я головой, с трудом улавливая мысль мужчины. — Этот жирный откормленный пожиратель напал на меня!
— Нет, тварь! — замахнулся Фоули, чтобы отвесить мне смачную пощечину, но в последний момент отвел руку от лица. — Не провоцируй меня, ты мне нужна здоровой. И запомни, его звали Эллиот.
Важно кивнув своим мыслям, Фоули вновь встал на ноги и сделал от меня шаг назад.
— Ты больной ублюдок, — со злостью обронила я, приняв к сведению, что мужчине я нужна в здравии и в сознании.
— Нет, Вильгельминочка, это мне тебя жаль, потому что у тебя никогда не было настоящих и верных друзей. Таких как Эллиот. Хочу раскрыть тебе секрет, — тихо захихикал он, и смех его в этот раз показался мне каким-то нездоровым. — Он не хотел тебя убивать. Такой команды не было. Он просто. Пришел. Немного подкрепиться.
— О, это меняет дело, — с сарказмом в голосе выдала я.
— Вот теперь живи с этим и мучайся! — воскликнул на полном серьезе Саймон и выставил в мою сторону указательный перст. — Но я буду милостив. Могу пообещать, что долго терзаться муками совести тебе не придется. А заодно, ты поймешь, в чем разница, когда к тебе приходят с добрыми намерениями или пытаются сожрать живьем!
Фоули отошел от меня на несколько шагов, и у меня, наконец, получилось сфокусировать зрение на окружающей меня обстановке.
Мы были в какой-то лаборатории, повсюду расположены были столы для опытов и экранирующие щиты для тестирования и отработки магических заклинаний. Все вокруг казалось чистым и убранным, и, тем не менее, складывалось впечатление, что в лаборатории никто уже долгое время не работал.
Также при беглом осмотре помещения оказалось, что прикована я была не к стене, а к какому-то возведенному посреди комнаты столбу. Стоило мне чуть приподнять голову, как в поле моего зрения попалась леди Ясмина, она стояла напротив меня, прикованная к точно такой же хитроумной конструкции.
Руки ее были так высоко возведены над головой, что ноги не доставали до пола и ей приходилось стоять на мысках. Голова Ясмины была опущена вниз так, что не было видно ее лица и трудно было сказать в сознании она или нет.
Я повернула головой и заметила в помещении еще два столба, а к ним, точно сторожевые псы к будкам, были прикованы двое худощавых мальчишек. Условия их пребывания сильно отличались от наших с Ясминой, сразу видно, что находились они здесь уже весьма приличное время. На их костлявых руках также как и на наших красовались антимагические браслеты, вот только цепи, удерживающие мальчишек у стены, были максимально ослаблены. Им разрешалось не просто сидеть на полу, но даже дозволялось прилечь на куцый матрасик, укрыться пледом и похлебать из приставленной к столбу миски то ли воду, то ли еще что-то. Неслыханная щедрость!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но больше всего мне в этой картине не понравился бессмысленный взгляд мальчишек, они находились в какой-то тягучей, болезненной полудреме, когда стираются границы между сном и реальностью. Силы их были на пределе, я это чувствовала, и все равно в глубине души радовалась, что они вообще оказались живы.
— Ясмина, девочка моя, просыпайся! — подошел к драконице Фоули и ласково потрепал ее по щеке. Ясмина что-то прошептала себе под нос, голова ее дернулась из стороны в сторону и медленно приподнялась.
— Где я? — кончики длинных ресниц задрожали, и девушка непонимающим взглядом провела по сторонам.
— Не переживай, душечка, ты скоро будешь там, где тебе будет хорошо, — гаденько усмехнулся Фоули. — Но сначала тебя нужно наказать. Ты была очень плохой девочкой.
— Саймон, о чем вы говорите? — слабо прошептала девушка.
— Я говорю, что ты, дрянь, меня раздражаешь! — вцепился он пальцами в щеки драконицы и притянул ее лицо к себе. — Как же ты меня изводила, Ясминочка, последнее время! Маленькая пакостливая дрянь, совала свой носик во все щели! Насколько бы мне проще жилось, если бы ты тогда сдохла вместе со своим муженьком!
— Вам бы проще жилось, если бы вы жили по совести, — звонко проговорила драконица и впилась строгим взглядом в лицо Фоули.
— О! Не стоит волноваться, мы с моей совестью живем душа в душу, — хохотнул толстяк. — В отличие от твоего отца!
— Моего отца? — нахмурилась девушка. — Причем здесь мой отец?
— Он украл все мои разработки! Присвоил их себе!
— Папа ничего не крал! — твердо заявила она и яростно принялась доказывать свою правоту. Правда, я ее не услышала.
Неожиданно ощутила, как нить нашей с драконом связи дрогнула, сообщая мне о том, что Эйнар совсем рядом. Глаза мои заблестели, и внутренне я вся собралась и успокоилась. Внезапное появление моего дракона придало мне сил и уверенности в себе, хотя мне совсем не верилось, что он способен найти меня. Мне было неизвестно, что будет дальше, но уверена была в одном — сдаваться в лапы Фоули я не собиралась.
— Папа ничего не брал! — продолжала Ясмина вести пикировку с Фоули, который в считанные секунды сделался похож на красного рака. — Он поместил опасные для жизни расчеты в надежное место, чтобы уберечь других магов от выгорания. Расчеты были сырые, в них было полно ошибок!
— Тварь! — взвизгнул Фоули, и хлесткая пощечина легла Ясмине на щеку. — Тупая! Неблагодарная! Тварь! Только благодаря моим расчетам твой дружок смог вернуть себе свой дар! Только благодаря мне!
— Я даже не знала, что это были твои расчеты, — на дне фиалковых глаз блеснула открытая злоба, — иначе бы давно вывела тебя на чистую воду!
— Ты лжешь! Лжешь! Лжешь! — точно ненормальный разошелся Фоули, весь покраснел и покрылся испариной. Казалось, еще немного и его голова взорвется точно перезревшие на солнце помидор.
Ясми же насмешливо следила за мужчиной и выглядела спокойной как удав. Впрочем, Фоули не позволил ей долго торжествовать и довольно быстро подавил в себе свою вспышку ярости:
— Ты просто провоцируешь меня, — довольно хмыкнул он. — Ты просто лжешь и хочешь вывести меня из равновесия. У тебя не получится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ясмина не ответила, и уголок ее разбитой губы подернула тонкая нить насмешки.
— Впрочем, я не собираюсь больше ничего тебе доказывать, — поспешно отошел от нее в сторону Фоули. — Ты сейчас увидишь мое могущество своими собственными глазами. И ты, Мина, — выставил в мою сторону указательный палец, — тоже убедишься.