— Это смешно! — Северус раздражённо покачал головой. — Минерва…
— Сама предложила. Так же, как и вы. Она понимала, что делает, — Невилл (когда мальчик стал «Невиллом»?) снова задумчиво оглядел окрестности.
Через минуту мальчик толкнул Северуса локтем:
— Вот он!
Северус приник к окуляру, повернув телескоп туда, куда указывал ребёнок.
На одном из чёрных голых деревьев в нескольких футах от земли на верёвке висела фигура.
— Вингардиум Левиоса! — выдохнул Северус, взмахнув палочкой, отчего верёвка ослабла. — Спиро! — он молился, чтобы его заклинание оказалось эффективным на таком расстоянии.
Проклиная антиаппарационный барьер, Северус вскочил на парапет и бросился вниз. На полпути до земли он осознал, что не может вспомнить ни одного зависающего или амортизационного заклинания. Как и любого другого заклинания, которое спасло бы ему жизнь в этом падении.
«Мне так жаль, Гарри, — простонал он про себя. — Прости».
Он боялся не за себя, а за мальчика. За сына Лили. Ребёнок снова останется один, и по какой-то причине это было невыносимо.
К его большому удивлению, падение замедлилось, и Северус обнаружил, что спокойно опустился на ноги на заснеженную землю, явно обязанный этим Джеймсу Поттеру, удержавшему его своей палочкой.
— Мне очень жаль, Снейп, — сказал Поттер. — Очень жаль.
Он был так похож на Гарри, что сердце Северуса подпрыгнуло в груди.
— Скажи Гарри… скажи ему, что я люблю его. И сожалею, что не могу остаться, — Джеймс опустил палочку, повернулся и пропал в снежной круговерти.
Зловещие тучи поглотили фигуру Джеймса, и из тьмы, в которой он исчез, появились дементоры.
Не успел Северус произнести заклинание, как рядом с ним возник Патронус. Дементоры тщетно кружили вокруг, отгоняемые его сиянием. Патронус повернулся, посмотрев на Северуса, и тот понял, что это больше не лань. Он… нет… Это был годовалый олень с маленькими острыми рожками, чуть длиннее ушей.
Северус уставился на существо, не понимая, что происходит. Теперь рядом с ним стоял Гарри. С другой стороны от молодого оленя.
— Я здесь, профессор, — детский голос звучал глухо и подавленно. Северус развернулся к ребёнку. Бледный, как смерть, на шее багровые следы от верёвки. — Если бы я просто умер, когда должен был, я не стал бы такой обузой для всех, — Гарри попытался улыбнуться, но это получилось, как гримаса. — Наверное, вам нужно было просто отпустить меня.
— Я не отпущу! — Северус схватил ребёнка за плечи. — Ты — моя ответственность.
— Я вам не нужен, — мальчик поднял голову, его глаза за стёклами очков были такими тёмными, что казались чёрными. — Вы просто выполняете свой долг.
Северус чувствовал, что вокруг него стоят люди, наблюдающие за ними, оценивающие его реакцию. В другой раз это могло бы заставить его замолчать, сказать меньше, чем собирался, боясь насмешек или опасаясь выказать слабость.
Но на это не было времени: сын Лили стоял рядом, требуя ответа, и в каждой линии юного тела читалась боль.
Северус посмотрел в чёрные глаза мальчика (нет, погоди-ка, это неправильно. Разве у Гарри не зелёные глаза?!).
— Послушай меня, — тихо заговорил Северус, — любовь не может существовать без долга. Без ответственности это не что иное, как поздравительная открытка, — он сжал плечи ребёнка.
— Любовь? — запнулся мальчик. — Любовь?
— Видишь? — Северус дёрнул подбородком, показывая на серебряного оленя».
Северуса разбудил звук открывающейся двери.
— Профессор? — прошептал мальчик. — Я принёс чай. Хотите позавтракать? Вы спите со вчерашнего ужина.
Судя по голосу, он не хотел будить Северуса, если тот действительно спал.
Северус попытался сесть. Мальчик стоял с чайным подносом в руках. Сквозь полуоткрытые занавески в комнату лился солнечный свет.
— Спасибо, Гарри, — озадаченно пробормотал Северус, всё ещё пребывая в тумане между сном и бодрствованием. Он внимательно посмотрел на Гарри. Глаза мальчика действительно были зелёными, а не чёрными.
Гарри неуверенно улыбнулся Северусу. Это был явно мимолётный порыв: прикусив губу, он через секунду отвёл взгляд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне поставить чай в хлебницу? — спросил он, кивнув на поднос.
— Нет, я выпью его сейчас, спасибо, — сказал Северус, встряхнувшись.
Гарри поставил поднос на колени Северуса.
— Я потом вернусь за посудой, — тихо сказал он.
— Подожди минутку, Гарри, — попросил Северус и спросил, когда мальчик настороженно обернулся в дверях: — Ты уже поел?
— Я пока не хочу, — Гарри пожал плечами. — Профессор Люпин сказал, что я могу поесть позже.
Северус закатил глаза.
— Люпин давал тебе зелья сегодня утром?
— Да, сэр, — буркнул Гарри, скрестив руки на груди.
— Ты их принял? — очень медленно, словно обращаясь к пятилетнему ребёнку, спросил Северус.
— Нет ещё, — пожав плечами, признался мальчик.
Северус решительно вознамерился сказать Люпину пару слов.
— Эти зелья для тебя обязательны. Как и еда, — он помолчал, испытующе глядя на Гарри. У ребёнка под глазами залегли тёмные круги, и он был слишком бледен, чтобы Северус мог успокоиться.
Блюдо на подносе было накрыто крышкой, и зельевар предположил, что Люпин, должно быть, наколдовал её, потому что ничего подобного в его кухне не водилось. Северус снял крышку. Посмотрев на исключительно большую порцию, он вытащил из-под подушки свою палочку, призвал из кухни вторую тарелку и вилку, точными движениями разделил омлет пополам.
— Вот, — он протянул Гарри тарелку и указал на край кровати. — Садись.
Всё ещё настороженный, ребёнок присел, держа тарелку в одной руке. Очередной взмах палочки призвал зелья Гарри, которые приземлились на чайный поднос. Северус откупорил маленький флакончик с синей жидкостью и протянул его Гарри:
— Это выпей сейчас.
— Да, сэр.
Не самый вежливый тон, но тем не менее мальчик подчинился.
Усадив ребёнка есть, Северус почувствовал, что и сам проголодался.
— Это ты приготовил? — спросил он после нескольких проглоченных кусочков.
— Нет, — покачал головой Гарри, — это профессор Люпин, — хрипло сказал он с набитым ртом и, осознав это, прикрылся рукой, явно ожидая выговора.
Северус проигнорировал его поведение — ошибки в манерах за столом были ожидаемы из-за зелья.
— Мне больше нравится, как ты готовишь, — вместо нотации сообщил Северус.
— О… Эм… — растерялся ребёнок. — Спасибо.
Несколько минут они ели молча. У Северуса не было особого аппетита, он положил вилку и допил чай. Гарри посмотрел на то, что Северус оставил на своей тарелке.
— Разве вы не должны есть больше? — многозначительно спросил он.
— Нет, — Северус слегка улыбнулся, — мне просто нужен отдых.
Мальчик отвёл взгляд.
— Я спросил профессора Люпина, почему вы так устаёте, и он сказал, что вы отдали частичку своей души, чтобы вернуть Джинни. Миссис Уизли тоже говорила об этом. А ещё она сказала, что это очень опасное заклинание, — Гарри поднял глаза. — Вы ведь собирались сделать это в одиночку, верно?
Теперь наступила очередь Северуса отводить взгляд.
— Если бы пришлось… — грубовато признался он.
— Но почему? — Гарри неловко заёрзал. — Она даже не на вашем факультете.
По телу Северуса пробежала дрожь беспокойства. Разговор был неприятно похож на тот, что Мастер зелий видел во сне.
— Зачем позволять ученику страдать, если я могу это предотвратить? — огрызнулся Северус. — Или ты думаешь, что ответственность — это какая-то исключительно гриффиндорская черта?
— Я не это имел в виду, — начал оправдываться ребёнок. — Просто Люпин сказал… Он сказал, что это нанесло урон вашей душе, — зелёные глаза снова остановились на лице Северуса. — Но вы же это знали. Так… почему?
— Полагаю, потому, что я был там и мог это сделать, — Мастер зелий вздохнул. — Это пройдёт, — Северус пристально посмотрел на маленького волшебника. — Почему ты последовал за Джинни Уизли в Тайную комнату, а не пошёл искать преподавателя?