остановился, покорно замер на волнах.
— Сдаваться будем, — определилась Роксана и угрем скользнула за борт, только ушки на макушке торчат.
Дратер, скаля зубы, вплотную подошел к подрагивающему дракаблю, не привыкшему к грубому обращению. Вода захлюпала, попадая между бортами, разводя и вновь сталкивая их. С дратера, скаля зубы, поднялись два оборотня под предводительством третьего, закутанного в черный плащ. Глубокий капюшон полностью скрывал лицо, только антрацитные глаза сверкали в тени.
— Приветствую вас, капитан! — громко и не без иронии сказал он, поднимаясь на капитанский мостик. Оборотни за его спиной опять заржали, словно в жизни своей не слышали ничего смешнее. Мажеровский невольно дернул щекой, услышав голос, неприятный, словно скрип битого стекла. Тип в плаще не стал уточнять, что значит сия гримаса, а сразу перешел к делу.
— Капитан, я конфискую ваше плавсредство. Посему прошу всех пассажиров дракабля, включая прекрасных дам, перейти на мой борт.
— По какому праву?! — попробовал было взъерепениться Мажеровский, обнимая за плечи Эллину. Девушка изо всех сил старалась унять дрожь, но получалось плохо, сказывалось нервное напряжение.
— По праву сильного, — откровенно ответил тип и неприятный смех раздался из-под капюшона. — И знаете, капитан, будет лучше, если вы будете сговорчивыми, потому что в противном случае мы обеспечим вам шикарную развлекательную программу с участием этой белокурой цыпочки.
Оборотни за его спиной вновь глупо заржали, один из них жадно облизнулся, поглядывая на девушку, испуганно прижавшуюся к любимому. Мажеровский что-то тихо прошептал и помог девушке спуститься на спину вражеского дратера. Тип в капюшоне перегнулся через борт и спросил у Мажеровского:
— Эй, а вторая девушка где?
— За борт упала, — огрызнулся Мажеровский, стараясь поудобнее устроить Эллину на узкой скамье.
Роксана, прекрасно слышавшая все, что происходит на дракабле, только усмехнулась. Самая надежная ложь в основном состоит из правды. Тип в капюшоне, разумеется, не поверил Мажеровскому и приказал оборотням обыскать весь дракабль. Роксане было хорошо слышно, как молодчики то ли от глупого усердия, то ли пытаясь что-то найти, разносили внутренности кают, слышался звон битого стекла и жалобные стоны дракабля, ощущающего грубые удары. Потом тип в плаще отдал приказ одному из оборотней: «Перегони дракабль в нашу бухту», а сам со вторым оборотнем вернулся на борт дратера, который сорвался с места, увозя с собой пленников. Дракабль подал жалобно-обиженный голос, вздрогнул всем телом, загремела якорная цепь, и он медленно, рывками набирая скорость, направился куда-то к невидимому берегу.
Мажеровский с тоской проводил взглядом любимца, который был для него не просто плавсредством. В свое время он сам отбирал дракончика, из которого спустя долгие годы вырос дракабль, служивший ему верой и правдой долгие лета.
Роксана, успевшая спрятаться за рифом, торчащим из воды, увидела, что дратер, задорно подпрыгивая на волнах, повез пленников в сторону виднеющегося невдалеке островка. Там дратер ненадолго остановился, потом развернулся и пронесся мимо Роксаны в сторону замка, но уже без пленников. Здраво рассудив, что утопить их можно было прямо здесь, Роксана стянула мокрый костюм морской разбойницы, скрутила его в компактный узел, который закрепила за спиной, оттолкнулась от рифа и спустя пол часа, подобно Афродите, вышла из пены морской на берег островка, на котором её радостно встретили «аборигены», почему-то практически голые. На Эллине осталась легкая сорочка, больше открывающая, чем скрывающая, а Мажеровский, как сначала показалось Роксане, стыдливо прикрывал обеими руками панталоны.
Но, подойдя ближе, Роксана поняла, что смущение тут ни при чем, просто эти мерзавцы сковали магу руки. Все просчитали. До берега рукой подать, но Эллину Мажеровский ни за что не отпустит одну, а сам со скованными руками далеко не уплывет. Вот и кукуют на пустынном берегу. Супостаты просчитали все, вот только про Роксану забыли. А она повела себя так, как подсказало её золотое сердце. И голова. Развернув скрученную одежду, разложила её сушиться на солнце. Отыскала узкую расщелину, укрытую от ветра.
— Как одежда высохнет, постелите тут и ложитесь рядом. Так теплее будет, — распорядилась ведьма, задорно подмигивая зардевшейся Эллине. Потом покрутила оковы Мажеровского, но отступилась. Подбирая наугад заклинание-отмычку, можно и без рук оставить. Ну, да не беда, иным субъектам в кандалах годами жить приходится и ничего… Пошарилась по острову, отыскала-таки под землей родничок. Простенькое заклинание вот уже и пленники обеспечены хрустально-чистой водой, ключом забившей из-под большого камня.
Вроде все. Роксана по-хозяйски окинула взором островок, подмигнула повесившим носы Мажеровским, сказала им, чтобы не унывали, ведь все могло закончиться гораздо хуже, и зашагала к небольшой ровной площадке, словно созданной для обряда трансформации. Шла по камням, словно по тронному залу. Стройная, как кипарис, волосы рыжим каскадом стекают по спине, грудь соперничает в дерзости с задранным носом…
— Ты куда? — в один встревоженный голос всполошились Мажеровские ей вслед.
— За Стрельцовым, — небрежно бросила Роксана через плечо, добравшись до облюбованной площадки. Словно Стрельцов по соседству в кабаке пьянствует.
— Как?
— Легко! — заверила ведьма и принялась рисовать пентаграмму. Минут через десять над головами Мажеровских закружилась сова, что-то ободряюще клекоча. Махнув на прощание крылом, она устремилась к берегу, ориентируясь по солнцу, устало присевшему на линию горизонта.
— Косметичку мою захвати! — крикнула Эллина вслед сове. Та только головой мотнула, мол, сама знает. Что за жизнь на необитаемом острове без косметички?
Ладно еще без пищи, куда ни шло, а без косметички – никак…
Глава 40
Небольшая волна раскачивала ялик, соленые брызги время от времени летели в лицо, разгоняя сон, норовящий навалиться ватным одеялом. Шли долго, глаза устали пялиться в ночь, не спешащую