что английская пряжа хуже индийской: она была или слишком толста и груба, или слаба и рвалась. Поэтому здесь ее употребляли в смеси с льняной пряжей. И в 1720 г. такие смешанные ткани в Англии были разрешены, поскольку они не являлись чисто хлопчатобумажными.
Вначале хлопчатобумажная промышленность представляла точную копию шерстяной. Здесь была та же рассеянная мануфактура в сельской местности. Хозяин-«бумазейщик» покупал льняную пряжу и хлопок и раздавал ткачам. Ткач работал в своем коттедже, окруженном участком земли. Женщины и дети чесали хлопок и пряли.
В 1760 г. в центре хлопчатобумажной промышленности Манчестере по случаю коронации Георга III было организовано большое шествие ремесленных цехов. В нем участвовали портные, сапожники, столяры и т. д. Ткачей хлопка здесь не было: деревенские ткачи цеха не составляли.
В 1727 г. Манчестер насчитывал 9-10 тыс. жителей, в 1801 г. – 95 тыс. В начале XVII в. Ланкашир, район, окружающий Манчестер, представлял пустыню, покрытую лесами и болотами. Ливерпуль, в будущем ближайший к Манчестеру порт, через который в Англию двинется поток хлопка, был рыбачьей деревней у входа в залив. Но уже к середине XVIII в. он занял второе место после лондонского порта.
Итак, перед английскими промышленниками стояла задача усовершенствовать производство, чтобы готовить ткани дешевле и не хуже индийских. Эта задача и была выполнена в результате серии изобретений.
Началось с того, что ткач и механик Джон Кэй изобрел «летучий челнок», который перебрасывался ударами ракеток с одной стороны ткацкого станка на другую. Раньше это приходилось делать вручную, и ширина ткани ограничивалась длиной рук ткача. Теперь можно было ткать широкие ткани и делать это гораздо быстрее.
Изобретение Кэя не нарушило социальной организации производства, не требовало перехода к фабрике. Станок с «летучим челноком» можно было ставить в жилище ткача, там, где стоял и прежний станок. Более того, «летучий челнок» использовался и в шерстяной промышленности. Тем не менее изобретение Кэя было встречено враждебно ткачами, которые боялись потерять работу. Ткачи разгромили его дом. Кэй бежал в Манчестер, откуда выбрался в мешке с шерстью и уехал во Францию.
К 60-м гг. «летучий челнок» применялся уже во всех отраслях текстильной промышленности. Изобретение Кэя намного ускорило работу ткачей, но теперь им не хватало пряжи. Недостаток пряжи вызвал ее вздорожание. Возникла диспропорция между двумя операциями – прядением и ткачеством. Надо было что-нибудь изобрести и для прядильщиков. В 1761 г. «Общество поощрения искусства и промышленности» предложило премию за изобретение прядильной машины.
Правда, еще до этого плотник Джон Уайетт и сын французского эмигранта Льюис Пауль в 1738 г. взяли патент на прядильную машину. Но это изобретение не получило распространения. Пауль был посажен в тюрьму за долги. Изобретение было продано издателю Кэву. Кэв построил фабрику, машины которой приводились в движение водой. Фабрика прекратила существование в 1764 г. Таким образом, первая попытка оказалась неудачной. Однако уже в 60-х гг. были сконструированы две новые машины, судьба которых была успешной.
В 1765 г. плотник Джеймс Харгриве или, по другим источникам, Харгрейве, построил прялку «Дженни», названную так по имени его дочери. «Дженни» изготовлялась из дерева, не требовала силового двигателя, помещалась в жилище прядильщика и была предназначена для домашнего производства. В 1767 г. Харгривс изготовил несколько машин для продажи. Прядильщики ворвались в его дом и разрушили машины. Однако прялка «Дженни» нашла широкое применение, и в 1788 г. таких станков уже насчитывалось около 20 тысяч.
В 1767 г. Томас Хайс сконструировал ватерную машину, которая должна была приводиться в движение от водяного колеса. Хайс был талантливым механиком, но не предпринимателем. Его изобретение присвоил цирюльник Ричард Аркрайт. Ватерную машину уже нельзя было установить в жилище прядильщика, для ее использования надо было построить фабрику. В первом заведении Аркрайта машины, вопреки их названию, приводились в движение конной силой. Скоро, однако, была построена крупная фабрика при речной плотине, на которой было занято 300 рабочих и действовало несколько тысяч веретен. Затем Аркрайт построил еще несколько фабрик.
Он, однако, не смог закрепить за собой звание изобретателя. В ходе судебного процесса выяснилось, что ватерную машину изобрел не он, и его патент был аннулирован. Это обстоятельство ускорило распространение прядильной машины: при внедрении машин не надо было платить изобретателю.
Аркрайт не был изобретателем, но он был способным предпринимателем, и именно он положил начало фабричному производству в хлопчатобумажной промышленности.
Ватерная машина и «Дженни» имели существенные недостатки. Ватерная машина давала толстую нить, а «Дженни» – тонкую и непрочную, так что ее можно было использовать лишь в смеси с льняной. В 1779 г. Сэмюэль Кромптон сконструировал мюль-машину (т. е. машину, приводимую в движение мулами), которая не имела этих недостатков. Она давала тонкую и прочную нить, которая позволяла готовить чисто хлопчатобумажные ткани, действительно не уступающие индийским. О значении этого изобретения свидетельствует тот факт, что до сих пор прядильные машины называются «мюлями», хоть, конечно, в движение они приводятся не мулами.
Отец Кромптона был деревенским ткачом и прядильщиком, работником рассеянной мануфактуры. У изобретателя не было средств для оформления патента. Он решил передать свое изобретение в общее пользование промышленникам, предполагая, что они сами его вознаградят. По подписке была собрана мизерная сумма в 67 фунтов стерлингов. Позже Кромптон сконструировал еще одну машину – для кардования, но, подумав, сломал ее.
Теперь возникла обратная диспропорция – ткачи не успевали за прядильщиками. Пряжи готовилось слишком много, она не находила сбыта, и цены на нее падали. С 1779 по 1799 г. пряжа подешевела в 5,5 раза [8, с. 115]. Прядильщики были вынуждены увеличивать производство, чтобы получать прежний доход, а в результате количество пряжи увеличивалось еще больше. Теперь надо было снова увеличивать производительность труда ткачей.
В 1785 г. священник Эдменд Картрайт взял патент на ткацкий станок своей конструкции, который увеличивал производительность труда ткачей в 40 раз. Изобретатель построил небольшую ткацкую фабрику в 20 станков, которые сначала приводились в движение силами рабочего скота, а с 1789 г. паровым двигателем. Картрайт стал получать угрожающие письма от конкурентов, а затем его фабрику сожгли.
Чтобы завершить серию изобретений в хлопчатобумажной промышленности, отметим, что в 1783 г. Томас Белл сконструировал цилиндрическую набивную машину. Ведь особой популярностью пользовались индийские набивные ткани. До изобретения Белла рисунок на ткань наносился вручную досками – штампами. Цилиндрическая машина Белла заменяла 100 рабочих.
Но изобретением всех этих прядильных, ткацких и набивных машин переворот даже в одной только хлопчатобумажной промышленности не был закончен. Дело в том, что машина в принципе состоит из двух частей: рабочей машины (машины-орудия), которая непосредственно обрабатывает материал, заменяя орудие в руке рабочего, и двигателя, который приводит в движение эту рабочую машину. Поэтому машины мануфактурного периода