Из всех вагонов неслись выкрики «виват!», солдаты и крестьяне обнимались, наполняли кружки, пили, громко произнося тосты:
— За погибель всех князей, герцогов и императоров!
— Смерть подлым прусским жандармам!
— Да здравствует конституция!
— Да здравствует республика!
На вокзале Шпейера Маркса и Энгельса встретил весь штаб Виллиха. Командир революционного отряда бросился с шумными приветствиями к прибывшим.
— Дорогой Виллих, — сказал Энгельс, крепко пожимая руку офицеру, — как мы рады встрече с вами! Солдаты и волонтеры говорили нам, что вы успешно действуете в этих местах.
— А вы, смелые редакторы «Новой Рейнской газеты», славно рубились в Кёльне, и ваша газета, право, стоит наших сабель! Воевать здесь после Кемпена, Нейсе, Прюма легко. Наши горы неприступны, как крепость. Пусть-ка сунутся сюда пруссаки.
— Как вы думаете, Виллих, — спросил Маркс, — примет ли Временное правительство разработанный Энгельсом план создания в Бадене и Пфальце единой революционной армии, чтобы отсюда быстро и энергично ударить по королевско-прусским войскам?
— Вам, верно, известно, — добавил Энгельс, — сколько корпусов прусского короля уже сконцентрировано между Саарбрюкеном и Крейцнахом на пфальцской границе. Не требуется особой проницательности, чтобы понять, какое неприятное разочарование принесет прусская армия развеселым жителям маленького Пфальца в самом ближайшем будущем, если мы сами не перейдем в наступление.
— Не сомневайтесь, друзья, — самоуверенно ответил Виллих. — Пфальц обязательно победит. — И добавил озабоченно: — Но в Бадене у штатских дела обстоят плохо. Там все взял в свои руки адвокат Брентано, бывший лизоблюд великого герцога. Теперь он пытается погасить огонь восстания в надежде, что его светлость, вернувшись, сделает верноподданного Брентано своим старшим лакеем. Он всех водит за нос, держит под замком арсеналы, казну и продовольствие, отказывается помочь оружием Пфальцу, все нарочно путает так, чтобы никто ничего не мог понять.
— Завтра мы будем в Карлсруэ, — сказал Маркс, — и попробуем убедить членов Временного правительства принять наш стратегический план. Мы не питаем никаких иллюзий насчет этих господ из мелкобуржуазной партии. Но попытаться убедить их надо во что бы то ни стало.
— Доктор Маркс, — прощаясь, попросил Виллих, — передайте этим адвокатам, коммерсантам, школьным учителям и недоучившимся студентам, что нам нужны артиллерия, порох, ружья и патроны. Я берусь в одну неделю превратить свой отряд в корпус, в армию! Все население на нашей стороне. Здесь можно действовать стремительно, наступать и побеждать. С этих гор легко будет нестись вниз на равнины вдогонку вшивым королевским пруссакам.
Маркс и Энгельс распростились с Виллихом и его соратниками.
Встреча представителей Временного правительства с редакторами «Новой Рейнской газеты» произошла в угрюмом помещении, напоминавшем старую часовню. Сквозь разноцветные стекла окон слабо пробивался синий и розоватый свет. За большим круглым дубовым столом, кроме Маркса и Энгельса, собралось 10 членов Временного правительства.
Маркс обратился к ним с горячим словом.
— Прусские королевские войска собирают мощный кулак на границе с Пфальцем. От пфальцской западной границы до баденской — только несколько часов пути. Нам стало известно от надежных и хорошо осведомленных лиц, что между Саарбрюкеном и Крейцнахом сосредоточено для вторжения в Пфальц и Баден 27 прусских батальонов, 9 батарей артиллерии и 9 полков кавалерии. Сведения о дислокации этих войск мы передали вашему штабу.
В зале зашумели.
— Пусть только сунутся!
— Не посмеют!
— Воодушевленный народ непобедим!
Маркс продолжал говорить. Он указал на то, что в распоряжении Баденского правительства имеется целая армия, которая настолько прогрессивна, что стала во главе революционного движения.
— Вы получили власть из рук этой армии, — заявил Маркс гневно. — Ваши арсеналы ломятся от оружия и боеприпасов. В ваших банках лежат большие запасы денег, иностранной валюты и драгоценностей, в ваших цейхгаузах много продовольствия. У вас есть все возможности в самые короткие сроки создать большую баденскую революционную армию, вооружить пфальцское народное ополчение и ударить по королевским войскам, ринуться на них с ваших гор и высот, не дожидаясь, пока они у вас их захватят и вышвырнут вас в Швейцарию.
— Быстро вы подсчитали все наши богатства.
— Пруссаки никогда сюда не полезут, они боятся баденцев, как дьявола. Мы, слава богу, сидим у себя дома и никуда пока не собираемся — ни в Пруссию, ни в Швейцарию. Так будет и впредь. Амэн!
— Восстания в городах Рейнской Пруссии, откуда мы сейчас прибыли, — продолжал Маркс терпеливо, — еще окончательно не побеждены, но находятся под серьезной угрозой. Рабочие Кёльна, Эльберфельда, Золингена готовы в любой момент выступить вам навстречу. Однако вам известно, так же как и мне, что в многочисленных гарнизонах и крепостях Рейнландии расположена одна треть всей прусской армии. На вашей же земле имеется всего две-три крепости, в которых заперлись сейчас ничтожные гарнизоны. Надо собрать революционную армию и выступать, не теряя ни одного дня. Продвижение баденских армий к Франкфурту и пфальцских отрядов к Триру может еще спасти повстанцев Рейнской Пруссии, вызовет восстания на Мозеле и Эйфеле, в Нассау и обоих княжествах Гессен. Мы располагаем доказательствами, что в рейнских местных войсках ненавидят прусско-королевских офицеров и жандармов не меньше, чем у вас, в Бадене, и что восстания там вспыхнут немедленно, как только баденская революционная армия двинется на север и северо-запад.
— Незачем лезть! Мы свое дело сделали!
— Пусть каждая провинция Германии действует на свой страх и риск!
Маркса энергично поддержал Энгельс. Не обращая внимания на возгласы недовольных таким оборотом беседы членов Баденского правительства, не желавших ничего, кроме умеренных действий, Энгельс сказал:
— Господа! Мы предлагаем вам хорошо продуманный план организации революционной армии с центром в вашей свободной от прусских войск стране. Надо немедленно собрать из наличных регулярных войск 8—10 тысяч человек и двинуть их на Франкфурт. Захват Франкфурта, где находится в настоящее время всегерманское Национальное собрание, придаст сразу всему восстанию общегерманский характер. Если вы не выступите сегодня, если вы не попытаетесь превратить баденское восстание в общегерманское, если вы будете сидеть на своих горах и вдать прихода пруссаков, то они обязательно придут, отнимут у народа все завоеванные уже свободы, а вас всех, вас, господа, они… поблагодарят за то, что вы сами надели на себя кандалы и ждали их прихода.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});