— Нет нужды. Есть рисунок. Финикийское. Точно такое, как у Фариза. Я только зашёл к рисовальщику и он раскрасил его. Парус и борта у Фариза выглядят именно так.
Рисунок пошёл по рукам.
— Очень хороший рисунок, — согласился я. — И судно, похоже, тоже неплохое. Десять вёсел с каждого борта, парус большой. Кстати, сегодня ветра-то опять так и нет. Везёт нам пока ещё немножко. Марк, насколько далеко они могли бы уйти на вёслах? Ведь наверняка не отстаивались. Вчера весь день и сегодня уже половину, а когда мы двинемся с места так и неизвестно.
— Вёсла-то на финикийских судах есть, но сидит обычно на них сама команда. У Фариза как раз так. Постоянно держать рабов или матросов для гребли невыгодно. Так что, сколько необходимо матросов для корабельных работ, столько на вёсла и сядет. Не слышно, чтобы Фариз перед отплытием нанимал матросов. Так что у него и не все вёсла будут заняты. Команда-то матросов у него двенадцать или тринадцать человек. При всех гребущих вёслах такое судно пройдёт не больше тридцати стадий за час. Это три римские мили. Медленно. Например, моя трирема на вёслах проходит пять-шесть миль. Грести они будут не больше двенадцати часов в день. Остальное — отдых днём и сон ночью. Вот и считайте.
— Ага, три мили, помноженные уже часов этак на двадцать. Они ушли от нас на шестьдесят миль. Далеко за горизонт. А если дунет ветер?
— Дунет. Уже к вечеру дунет. Можете мне поверить. При хорошем ветре судно Фариза делает до семи миль в час. Если добавить их шесть пар вёсел, то миль восемь выжмут. Но вряд ли при ветре кто-то сядет на вёсла. С парусом нужно управляться, и выигрыш в скорости не велик.
— Да, не очень радостные сведения. Мы вчера смотрели порт. Таких судов, как у Фариза всего два или три стояли под погрузкой. Если мы бы и наняли какое-то из них, то Фариза никогда не догоним. И Фариз далеко, и Фариз наверняка налегке.
— Верно. Его можно догнать сейчас только на военном судне. А военное судно в наём не дают. Правда, наш равеннский морской трибун Тит Валерий часто вольно распоряжается судами. Но мне известно, что только для себя. Погнать децимрему к своему поместью на денёк, чтобы отдохнуть для него обычное дело. Хотя верхом дотуда два часа пути.
— Хотя бы это показывает, что есть в характере вашего флотоводца щёлочка, в которую можно попытаться пролезть. Марий, какое судно ты бы нам посоветовал для погони.
— Моё, но это невозможно. Тит Валерий никогда не рискнёт предоставить для частных дел корабль с боевой командой.
— Значит, мы никого не догоним!
— Я этого не говорил. Одна лазейка есть — тюремное судно.
— Тюремное?! — поразилось хором чудо несказáнное.
— Тюремное. Есть такое в составе флота. Это боевая бирема, как и другие биремы. Только гребцами на ней осуждённые преступники, а команда — надсмотрщики. На сорок вёсел восемьдесят человек и команда шестнадцать. Капитан судна, и навигатор наёмные. Преступников держат в береговой тюрьме и выводят на корабль перед походом. Тогда же грузится и команда солдат с военным капитаном. Он отдаёт приказы наёмному капитану. Но вам же военная команда не нужна. Так что лазейка есть, но даст ли Тит Валерий ею воспользоваться только в его власти.
— Гадать тут бесполезно, — хлопнула ладонью по столу Антогора. — Уговорить или заставить нам всё равно. Пойдём к Титу Валерию. Тебе, Марий в нашей компании лучше там не появляться. Покажи только, куда нам идти?
Мы вышли из таверны.
— Вон там, видите на берегу возле наших кораблей склады и казармы. Чуть левее серый дом морского трибуна. Вам туда. Да помогут вам Боги.
— Причём тут Боги? Нам больше люди помогают. Вроде тебя. Очень благодарим, Марий.
— Должен вас предупредить, что трибун Тит Валерий всегда был сторонником Октавиана Августа. Имейте это ввиду.
Пешком по берегу идти далековато и как-то не представительно. Седлаем коней и не спеша двигаемся на базу древнеримского флота.
— Знаешь, Антогора, дело у нас сильно осложняется. Мы не знаем, встретился ли Октавиан перед своим отплытием с этим трибуном или нет.
— Ты прав. Нужно предполагать худшее, что встретился.
— Я даже думаю, что обязательно должен был встретиться. Он наверняка понимал, на каких кораблях его можно догнать. Постарался бы как-то воспрепятствовать. Вряд ли нас встретит радушный приём.
Вот и дом трибуна. В окно второго этажа за нами наблюдает человек в белой тоге с пурпурной полосой. Спешиваемся. Из дверей выходит кто-то в военной форме, но с непокрытой головой и выжидающе смотрит на нас.
— Сергей Андроник со спутниками просит о встрече с трибуном Титом Валерием.
Кто-то в военной форме кивнул и исчез за дверью на пару минут.
— Сергей, ты будешь говорить?
— Я, конечно. Сама знаешь об отношении к женщинам в Римской империи. Этот Тит нам не друг.
Чуть скрипнула дверь.
— Трибун Тит Валерий примет Сергея Андроника со спутницами.
Ого, подчёркнуто "со спутницами". Сразу всё поставлено на место. Однако я ошибся по части нерадушия приёма. Впрочем, флотоводец тоже политик и лицемерия ему, наверное, не занимать.
Довольно большой зал на втором этаже. Строго. Специально для приёмов и военных советов? Тит — мужчина лет пятидесяти среднего роста с вполне приветливым, но внимательным выражением на лице. Рядом с ним женщина лет тридцати пяти.
— Приветствую трибуна Тита Валерия.
— И тебя приветствую, Сергей Андроник. Моя жена Корнелия.
— Антогора, Охота и Ферида из племени амазонок. А я их представитель за пределами племени. У нас дело к тебе Тит Валерий. Морское.
— Так-так, представитель — это хорошо. Тогда обсудим это дело с тобой, и не будем обременять его скукой женщин. Корнелия, развлеки пока наших гостий.
— Прошу вас на мою половину, — пригласила Корнелия девочек.
Антогора вопросительно взглянула на меня. Я кивнул и женщины удалились.
— Слышал, слышал о прибытии в Равенну амазонок, но никогда ранее не встречал. Тем более не мог и полагать, что придётся принимать их в своём доме. Слышал также, что они в портовой таверне немного и шума уже наделали. О них легенды ходят. Странные, а иногда и ужасные.
— Что ты, трибун, какие могут быть ужасы. Женщины, как женщины со своими женскими, вполне невинными заскоками. Если их не дразнить, конечно, и не пытаться навредить. Вот тогда с ними сладить будет уже невозможно. Всё снесут на своём пути.
— Я слышал, что не так давно у них в племени была большая неприятность.
— Большая? Нет, не очень. Всего четыре тысячи дикарей с дубинами, секирами и мечами. Хватило их всего минут на десять. Не ушёл ни один.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});