Раккиму показалось, будто он летит в пропасть за краем мира.
— Думаю, да.
Ибн-Азиз лежал на спине. Игла шприца проникла в гнойник на месте вырванного левого глаза. Какая боль! Ощутив бегущую по щеке теплую жидкость и уловив запах гниющей плоти, он в тысячный раз проклял домоправительницу Рыжебородого за причиненное увечье. Пальцы сжались в кулаки, однако ни единого звука не сорвалось с его губ.
Врач принялся срезать омертвевшие ткани вокруг пустой глазницы. Ну почему последней картиной, запечатленной глазом перед тем, как старая карга превратила его в кровавое месиво, должно было оказаться ее полное решимости лицо? Без малейших признаков боли, несмотря на бесчисленные удары ножами, наносимые телохранителями. Нет, зря он отдал тело. Следовало бросить его в канализацию или оставить на кукурузном поле, где вороны обклевали бы все мясо. Он проявил милосердие к той, кто милосердия не заслуживал. Никогда больше такого не повторится. Ибн-Азиз связался с аятоллами из самых верных городов — Сан-Франциско и Денвера. Они готовы выполнить его приказ в любой момент.
Здоровый глаз часто заморгал, и из него непроизвольно покатились слезы: врач вскрывал другой нарыв под ноздрями, распространившийся почти до кости. Боль прокатилась по телу огромной волной. Если Аллах чем-нибудь и наградил ибн-Азиза, так это способностью терпеть мучения. Он, конечно, чувствовал боль, но считал ее путем в рай. Мулла шипел, когда врач накладывал антисептик, его губы дрожали в экстазе.
Ракким открыл дверь, пропуская Сару. Пять минут назад, проходя мимо парикмахерской, он заглянул внутрь. Элрой как ни в чем не бывало ждал на обычном рабочем месте.
— Стрижка? — Один из мастеров оторвал взгляд от журнала.
Ракким указал на стойку для чистки обуви:
— Хочу почистить ботинки по высшему разряду.
— Не думал, что ты догадаешься, — заметил Элрой, доставая из ящика щетки и крем. Ракким уселся на стул и поднял ногу на подставку. Продолжая недовольно ворчать, угрюмый двенадцатилетний пацан, с густыми каштановыми волосами и бегающими, словно у карманника, глазами, приступил к работе. — А я-то советовал Спайдеру дать тебе больше подсказок.
Сара встала рядом.
— А это кто такая?
— Я тоже рада с тобой познакомиться.
Элрой намазал кремом туфлю Раккима.
— О'кей, сдаюсь, у меня просто помутился рассудок от вашей красоты. Она в отдельном кабинете с профессором Пламом.
— «Ключ к разгадке»?[18] — Сара рассмеялась. — Откуда ты знаешь об этой игре.
— «Ключ к разгадке», «Эрудит», «Большой бизнес», «Кэндиленд»… мы играем во все эти старые игры. — Элрой заработал двумя щетками. — В «Монополии» я могу обанкротить вас меньше чем за час. Гарантированно. Ставлю сто долларов настоящих денег и даю два предприятия форы.
Ракким понятия не имел о предмете их оживленной беседы.
Сара присела на соседний стул.
Бывший фидаин наблюдал за стремительным мельканием щеток.
— С семьей все в порядке?
— Делю комнату с четырьмя братьями вместо двух. Холодильник постоянно вырубается. Но компьютеры установлены и работают, а это — самое главное. Это и то, что мы вместе. С нами все в порядке. — Элрой откинулся назад, наслаждаясь результатом работы. Ботинки сверкали как полированный обсидиан.
Ракким дал ему двадцатку:
— Отличная работа.
— Двадцать баксов? Скряга. — Мальчишка убрал купюру. — За углом мастерская, — тихо произнес он. — Она закрыта, но, если пройдете по переулку, Спайдер откроет дверь. Она тоже там. — Элрой пристально посмотрел на Сару. — А ты похожа на нее. Некоторым во всем везет.
— Спасибо. — Сара поцеловала его в щеку. — Предприятия — самая плохая собственность на игровом поле. Я отдам тебе предприятия за три голубые фишки. Даже могу два раза предоставить их тебе в бесплатную аренду.
— Не пойдет, леди. — Элрой кивнул Раккиму. — Спасибо, что познакомил меня с мозгом вашей команды, громила.
Они вышли из парикмахерской через заднюю дверь и двинулись по переулку. Их окружали брошенные машины с выбитыми стеклами, заколоченные окна зданий, собачье дерьмо, граффити и картонные коробки на тротуаре. Типичные католические трущобы.
— Мне он понравился.
— Ты ему тоже понравилась. — Услышав легкий стук, он нагнулся, словно что-то уронил. Вокруг — никого. Задняя дверь мастерской открылась. Сара вошла первой, Ракким последовал за ней, еще раз убедившись в отсутствии слежки. Дверь закрылась за их спинами.
Гном в картузе на кудрявой голове пожал руку бывшему фидаину. В полутьме его густая борода почти скрыла приветливую улыбку. Почти, но не до конца.
— Я хочу увидеть свою мать, — произнесла Сара.
Спайдер открыл следующую дверь, ведущую в небольшой цех. Она ждала их там. Кэтрин Дуган. Гораздо старше, чем на последних сохранившихся фотографиях, поседевшая, явно проводившая много времени на воздухе, но это, несомненно, была она.
Несмотря на безумное желание поскорее увидеть ее, Сара вдруг замерла на пороге. Ни одна из них не сдвинулась с места. Наконец дочь сделала неуверенный шаг вперед, а мать бросилась к ней и обняла. Обе женщины плакали, заливая слезами щеки друг друга.
Ракким повернулся к Спайдеру, тот смущенно пожал плечами. Кэтрин, отстранив от себя Сару, жадно вглядывалась в ее лицо, рассматривала волосы, фигуру, рост, чистоту кожи.
Дочь засмеялась и сделала пируэт.
Кэтрин снова прижала ее к себе. Они разрыдались, по-прежнему не произнеся ни слова.
Ракким оглядел помещение. Его внимание сразу привлек китайский ноутбук последней модели с двумя спутниковыми антеннами, притулившийся на верстаке у закопченной стены. Такие вполне легально продавались в магазинах Лас-Вегаса, однако владение ими в Исламской республике считалось тяжким преступлением. Как минимум заключение на десять лет. Если выдать продавца. Восемь камер передавали изображения на тончайший настенный экран. Две фиксировали переулок в обоих направлениях, две — аналогичным способом располагались на улице. Еще четыре, глядя откуда-то совсем сверху, создавали панорамный вид почти всего района. В случае появления посторонних Спайдер располагал достаточным количеством времени на эвакуацию.
— Как ты ее нашел? — шепотом поинтересовался Ракким.
У гнома задергался правый глаз.
— Как долго Рыжебородый занимался ее поисками? А этот, другой, как долго? Двадцать пять лет. — Его губы растянулись в довольной улыбке. — А мне понадобилось всего три недели. Впрочем, у меня были определенные преимущества. — Он бросил взгляд на Кэтрин и Сару. Они тихо разговаривали, по-прежнему обнимая друг друга. Словно каждая из них опасалась увидеть, как другая растает в воздухе, стоит рукам разжаться.
— Так она все это время пряталась в Сиэтле? — спросил Ракким. — Не могу поверить…
— Не будь идиотом. — Каждые шесть секунд Спайдер бросал взгляд на экран внешнего наблюдения. Бывший фидаин с трудом подавил желание проверить его точность при помощи таймера. — Она скрывалась в безопасном месте. Следует это признать. Сомневаюсь, что ее вообще можно было найти, не общайся она с Сарой.
— Ты отследил ее по каналу связи? Но ведь ты сам говорил, что сигнал прыгал по всему миру.
Спайдер улыбнулся. Казалось, для простого человека у него слишком много зубов.
— Вызов, который она послала Саре в кафе «Мекка», отследить было действительно невозможно. Но я решил прибегнуть к поиску с возвратом. Определил учетные записи всех предприятий рядом с кафе, расширяя поиск концентрическими окружностями. Потребовалось время, но я в конце концов получил профиль контактов между ними за последний год. Произвел определенный логарифмический анализ… — На лице возникло обиженное выражение. — Постараюсь объяснить примитивно. Сигналы прыгали по всему глобусу, но местом их происхождения был один и тот же спутник. Только никакого спутника там не числилось. А потом я понял. Сигналы исходили от спутника старого режима, висевшего на очень низкой орбите. Никто не использовал его. Когда я это понял… а дальше только расчеты и триангуляция.
— И ты проделал все это, спасаясь от «черных халатов»?
— Я тебя пугаю?
— Немного.
— Могу испугать еще больше. — Спайдер снова взглянул на экраны. Увлеченный его объяснениями, Ракким успел о них позабыть. — Элрой умней меня. Я едва за ним поспеваю. А еще у меня есть семилетняя дочь, которая через несколько лет заткнет за пояс Элроя.
— Бенджамен?
— Да, Кэтрин.
Ракким уставился на него. Он никогда не слышал, чтобы гнома называли по имени.
— Покажи им.
Спайдер коснулся клавиатуры. Все столпились вокруг него.
На сером экране появилось изображение сидящего на стуле мужчины.
«Меня зовут Ричард Арон Гольдберг».