– Прекрасная работа, – кивнул я.
– Сейчас тиросцы в трюмах «Рьоды», – усмехнулся Турнок, – пьяные в стельку. Представляю, как они удивятся утром, проснувшись в наручниках. Но думаю, к тому времени хмельные пары не окончательно выветрятся из их голов и они не воспримут происшедшее как большую трагедию.
Ответом ему послужил дружный хохот, к которому присоединился и Марленус. Это вызвало у меня новый прилив раздражения.
– Сними же с меня цепи, – напомнил мне Марленус.
Наши глаза встретились. Я протянул ключ стоявшей передо мной на коленях Шире. Она вскочила на ноги и подбежала к у бару.
– Нет, – сказал Марленус. Голос его звучал тихо, но твердо.
Шира испуганно отступила назад. Я забрал у нее ключ.
– Сними с меня цепи, – настойчиво повторил Марленус.
Я вручил ключ Турноку.
– Сними цепи с убара, – сказал я ему.
Турнок поспешно отомкнул замки на наручниках великого убара и на его ошейнике. Марленус не сводил с меня глаз. Он был недоволен. Я забрал у Турнока ключ и отомкнул им запоры на цепях Римма и Арна, а после этого приказал Арну освободить всех людей великого убара. Мы снова встретились взглядами с Марленусом.
– В Ар больше не приезжай, – сказал убар.
– Я буду в Аре всякий раз, когда мне того захочется, – ответил я.
– Принесите убару одежду! – крикнул один из охотников, едва с него сняли наручники.
Несколько воинов бросились к запасам тиросцев, чтобы отыскать в них что-нибудь подобающее.
– Женщины! – внезапно раздался чей-то крик. – Смотрите, они убегают!
Хура и ее разбойницы, включая Миру, воспользовавшись тем, что внимание присутствующих отвлечено, словно стадо вырвавшихся на свободу молодых табуков бросились в другой конец лагеря, пытаясь перемахнуть через ограду и скрыться в темноте.
– За ними! – приказал Турнок.
Но едва лишь топот десятков ног начал отдаляться в направлении леса, как тут же берег наполнился отчаянными женскими воплями и мужским хохотом. Не видя того, что происходит вне лагеря, мы могли прекрасно слышать звуки, сопровождавшие охоту мужчин на лесных разбойниц.
– Приготовиться к бою! – приказал Марленус.
Я, напротив, вложил свой меч в ножны.
Возвещая о своем приближении дружными взрывами хохота, в воротах появились мои люди и те из охотников Марленуса, что оставались прикованными к деревьям в лесу по пути следования тиросцев. Некоторые из них вели перед собой отчаянно сопротивляющихся женщин-пантер, держа их за руки или за волосы. Пытавшиеся убежать разбойницы угодили прямо к ним в руки. Мужчины бросили пленниц поближе к свету костра. Одна за другой разбойницы обреченно опустились на колени.
– Свяжите их покрепче, – приказал я своим людям.
Воины с удовольствием принялись за дело. Мимо меня легкой тенью проскользнула Кара и бросилась в раскрытые ей навстречу объятия Римма.
– Я люблю тебя, Римм! – воскликнула она.
– Я тоже тебя люблю, – ответил ей Римм.
Кара отнесла в лес украденные мной с «Рьоды» инструменты – тяжелую кувалду и мощное зубило. Она прошла в обратном направлении путь каравана тиросцев и меньше чем через ан отыскала первую группу оставленных в лесу пленников. Здесь же находились Винка, Илена, две пага-рабыни и прочие принадлежавшие мне невольницы – бывшие лесные разбойницы. Винка и ее помощницы к тому времени развели вокруг прикованных к деревьям мужчин большие костры, чтобы защитить их от нападения диких животных, и принесли им кое-что из еды и немного питьевой воды. По очереди действуя зубилом и кувалдой, Винка и пага-рабыни сумели перерубить цепь, удерживающую одного из мужчин. После этого дело пошло быстрее, и вскоре уже все пленники оказались на свободе. С инструментами под рукой и мужской силой это не составило большого труда. Как только все шестьдесят семь охотников Марленуса и восемь моих людей сбросили с себя цепи, они тут же поспешили на берег, ведя с собой моих невольниц, по-прежнему связанных в единый караван. По дороге они ломали себе крепкие, дубины и прибыли к лагерю неплохо вооруженными. С запястий некоторых из них свисали обрывки тяжелых цепей, в ближнем бою также становившиеся грозным оружием.
Старший среди охотников Марленуса поднял руку, приветствуя своего убара. Марленус ответил тем же.
Я обежал глазами стоящих на коленях женщин-пантер, покорно опустивших головы, надежно связанных по рукам и ногам.
– Двоих разбойниц не хватает, – сказал я Турноку.
Хуры и Миры среди пленниц не оказалось.
Я посмотрел на старшего из охотников Марленуса. Тот развел руками.
– Это все, кого нам удалось поймать, – сказал он.
– Мне нужна Хура! – воскликнул Марленус. – Найдите ее!
Его охотники бросились за ворота и мгновенно растворились в темноте.
Не думаю, чтобы их поиски увенчались успехом: в конце концов, Хура и Мира – женщины-пантеры. Через пол-ана охотники вернулись. Дальнейшие поиски потеряли смысл. Обеим женщинам удалось ускользнуть.
Я заметил, что Вьерна и Шира тоже куда-то исчезли, но сейчас меня это не очень волновало. Я потерял слишком много крови и чувствовал себя бесконечно усталым. Обе они, воспользовавшись всеобщей суматохой, убежали? Ну и пусть!
Марленус, очевидно, придерживался иного мнения.
– Где рабыня Вьерна? – громогласно поинтересовался он.
Его охотники обменялись удивленными взглядами.
– Ее нет, – нерешительно сообщил один из них.
Я почувствовал, как земля начинает уплывать из-под ног. Мне необходимо отдохнуть. Потеряно слишком много крови.
– Что с вами, капитан? – зазвучал у меня над ухом голос Турнока.
– Отвези меня на «Терсефору», Турнок. Я устал. Я так устал!
– Боск из Порт-Кара, – ворвался в мое сознание громоподобный голос Марленуса. – Может быть, ты скажешь, где находится рабыня Вьерна?
– Я не знаю, – ответил я и отвернулся. Пропади оно все пропадом. Сейчас я хочу только отдыхать.
– Принесите паги и закуски с кораблей, – потребовал Марленус.
Турнок вопросительно посмотрел на меня.
– Принесите ему все, что он захочет, – ответил я.
– Тебе сполна заплатят за это звонкой монетой Ара, – успокоил меня Марленус.
Катись ты со своей звонкой монетой! Турнок помог мне добраться до баркаса.
Сигнальный костер Саруса уже превратился в груду багровых углей, напоминающих зловещий мерцающий глаз какого-то фантастического жуткого животного, притаившегося в ночи и готового наброситься на свою ничего не подозревающую жертву.
– Эта ночь у нас станет ночью всеобщего пиршества! – провозгласил Марленус.
Охотники встретили его сообщение радостным гулом.
– Наденьте на пленников цепи, – уже издалека доносился до меня голос убара.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});