Читать интересную книгу Глаза Сатаны - Константин Волошин

донья Корнелия! — пролепетал Хуан бледными губами. — Я не…

— Пустое! — воскликнула старая женщина. — Это я виновата. Но слушайте. Та женщина, дочь, что умерла при родах, была от другого мужчины. Она была от того негра, что жил у меня…

— А как же ваша первая беременность, донья Корнелия? — уже смелее молвил Хуан, но опять испугался.

— Родился мальчик, Хуан. Он был очарователен и очень похож характером и повадками на отца. И я невзлюбила его за это. Он рос без присмотра, рано ушёл из дома, и я до сих пор ничего не знаю о нём, — старуха тяжко вздохнула, незаметно перекрестилась. — Так что можете себе представить, как в этом городе смотрели на меня. В их глазах я была худшей из блудниц. И лишь страх перед моими силами позволили мне избежать сожжения на костре.

В лице старой женщины появились черты усталости и смирения. Но Хуану казалось, что это лишь временная слабость. И она может скоро пройти.

— Вот моя прекрасная мулатка действительно умерла при родах. Ей было уже много лет, и роды были трудными. Я едва оправилась от того горя, свалившегося на меня. И тогда я поклялась отомстить тому, по чьей вине страдала моя дорогая доченька. И всю любовь я отдала моей Эсмеральде. Я поклялась, что внучка будет жить иначе, лучше, счастливее, богаче… не материально, а духовно, морально.

— Боже! — Хуан был изумлён и обескуражен. — Сколько всяких тайн, сколь сложной получилась ваша жизнь, донья Корнелия! Мне этого не понять.

— Оно тебе и не нужно, Хуан, — философски ответила старая сеньора. — Я только хотела выговориться, а вы для этого очень подходите, юноши.

— Вы говорите о мести, сеньора. Кому же вы хотите отомстить, если не секрет? Хотя это и не моё дело, и вы вольны не отвечать, сеньора…

— Как раз наоборот, Хуан! Я рассчитываю, что это будет вашим делом.

— Что вы хотите этим сказать, донья Корнелия? — спросил несколько удивлённый Хуан, бросил мимолётный взгляд на Ариаса, который не менее друга ничего не понимал.

— Я хочу, чтобы вы свершили то, что я уже свершить не в состоянии. Сил больше нет, осталось лишь желание, что и держит меня на этом свете. И… ещё Эсмеральда. Ей необходима поддержка, а кто это может сделать лучше бабушки?

— Однако, сеньора, не намекнёте ли вы мне, кто отец вашей внучки? — Хуан сгорал от любопытства.

Старуха долго молча перебирала листы, исписанные поблёкшими чернилами, потом неожиданно сказала:

— Мальчик, тебе необходимо срочно научиться читать и писать. И я этим займусь. Лучше прямо сейчас. И Ариас пусть учится. Ему даже лучше и легче осилить грамоту. Ведь он хорошо, хоть и неправильно, говорит по-испански.

— Зачем это нам, что это может нам дать, сеньора? — Хуан явно не воспринял предложение старухи, а Ариас наоборот, загорелся, что было видно по его лицу, на котором отразились и надежда, и желание.

— Без этого тебе трудно будет продвинуться в жизни, Хуан, — решительно заявила донья Корнелия. — Ты поймёшь это лишь спустя время.

— А тайна, донья Корнелия? — с надеждой в голосе, спросил Хуан.

— Тайна может и подождать, а вот грамота — никак.

Она дрожащей рукой собрала листки, связала их лентой. Удалилась и вскоре вернулась с доской и мелом в руках.

— Эсмеральда работает, а мы посвятим время азам грамоты, юноши.

И старуха кратко рассказала, как передаётся мысль словами на доску при помощи букв.

— Кстати, Эсмеральда уже хорошо читает и пишет, сеньоры. Вы что, хуже малой девчонки? Постыдитесь!

После часа занятий голова у Хуана с Ариасом шла кругом. А задание старухи были обширными. К ночи они должны были запомнить десяток букв, что им казалось непосильной задачей.

— Я тихонько попрошу девчонку нам помочь, — шепнул Ариас, когда старуха удалилась. — Сам слушал, что у той уже всё получилось.

Вечером, при свете лучины, воткнутой в держак в стене, донья Корнелия не забыла спросить заданный урок.

— Похвально, похвально, юноши! Вы хорошо справились с заданием. Завтра я задам ещё, и скоро вы всё запомните при вашей памяти и старании. Хуан, не отставай от мулата. Он легче держит в голове эту премудрость.

Хуан в смущении потупил голову.

— Сколько лет без этой грамоты обходились, донья Корнелия! Голова болит!

— Это от тупости, Хуан. Скоро пройдёт, а потом появится интерес, и всё у тебя получится в лучшем виде. Книги тебе сильно помогут в жизни. А у тебя в жизни будет много такого, что без грамоты не обойтись.

Они уехали через неделю, дав обещание донье Корнелии не забывать полученные знания, и укреплять их постоянными упражнениями.

— Настоящая ведьма, Хуанито! — в который раз настаивал Ариас. — Но с грамотой она придумала хорошо!

— Ничего хорошего, Ар! На кой чёрт она мне слалось? А теперь ещё закреплять, видите ли, надо! Ты хоть всё запомнил?

— Всё, Хуан! И от тебя не отстану. Каждый день буду напоминатьи заставлять!

Друзья ехали по тропам, всё выше углубляясь в предгорья, Стоял сухой сезон, воды было мало и каждый раз приходилось долго искать источник.

— Что-то мне больше не нравится это наше путешествие, — ворчал Ариас.

— Зато здесь земля очень дешёвая, а на большее у нас денег нет. Не возвращаться же нам на Монтсеррат, где я зарыл свой клад. Да, — вздохнул Хуан, — его бы хватило на тысячу фанег в этих диких местах.

— Ещё найти надо подходящую долину, Хуан. Да такую, чтобы легко можно было проложить тропу к побережью, или к городу. И чтоб вода была. Мы сейчас в центре острова, а ничего подобного я ещё не видел.

— Проедем ещё день-два и поглядим, где остановиться. Кругом пусто, но я здесь я уже видел хорошие долины, Ариас.

— Ты не забывай, что нам поручила эта ведьма, Хуан.

— Откровенно говоря, мне всё это не по душе, Ар. Какое нам до этого дело? Но с другой стороны злость разбирает меня, когда я вспоминаю людей, которые донимали меня в той асиенде.

— А рабы? Они почему должны так мучиться? Только потому, что они негры?

— Кстати, Ар. Старуха намекала нам про такой ход, как рабство. Помнишь?

— Что-то есть, Хуан. Но напомни.

— Она хотела бы познакомить своих врагов, особенно дона Рожерио и его дочь, как оказаться в шкуре раба. Припоминаешь?

— Теперь помню. А что? Хорошая мысль! Я сам был рабом и хорошо представляю, что они могут чувствовать, будь они в шкуре рабов. Хотел бы я поглядеть, как они будут верещать, подонки!

— А ещё кичатся своим благородством! — поддакнул Хуан. — Мы по сравнению с ними куда благороднее и знатнее,