и ждала.
Вдруг Алексей сам скажет?
— Черносотенцы, — не заставил себя долго ждать долгожданный ответ.
— Ты читаешь мои мысли? — я склонила голову к плечу и поймала на губах цесаревича усмешку.
— Оля, когда ты мучаешься от неизвестности, то постоянно морщишь нос и становишься похожей на недовольную кошку, — пояснил он спокойно, при этом взгляда от бумаг так и не поднял. — К тому же ты раз шесть посмотрела на дверь.
— Оу, вот как. Тогда скажи, что здесь делает личный отряд его императорского величества?
— Защищает меня. Во всяком случае, именно эту версию я услышал, когда задал аналогичный вопрос.
Я нахмурилась, затем снова покосилась на резные двери. За ними тихо, словно мыши, притаились черносотенцы. Не то что бы я сильно переживала по этому поводу, вряд ли они бы тронули наследника престола. Но для меня их присутствие здесь стало предупреждающим сигналом, поэтому я насторожилась и прислушалась. На всякий случай.
— Они не тронут тебя.
— Если посчитают угрозой — тронут, — я прошла вперед. — Некоторые особенности моего организма могут их спровоцировать.
— Оля, — голос Алексея смягчился, короткий смешок хлестко ударил по нервам, — иногда ты чересчур много думаешь. Прекрати.
— Качество, за которое ты меня ценишь, — огрызнулась я и уперлась ладонями в спинку кресла. — К слову, о «много думаю». Вчера мне нанес визит господин Горелик из «Вестника». Интересовался тайнами твоей семьи, в частности, смертью цесаревны Марии. Он с чего-то решил, что ты делишься со мной в постели секретами Романовых.
Алексей ничего не сказал, более того, даже не изменился в лице. Лишь равнодушно пожал плечами, отложил папку и, сунув руки в карманы, выпрямился.
— Забудь, — губы искривились в подобие улыбки, однако взгляд остался холодным и непроницаемым. — Я разберусь с Вениамином Карловичем.
— Что значит «разберешься»? Он распускает слухи и ставит под сомнение твои законные притязания на трон, Алекс.
— Именно то, что вложено в изначальный смысл этого слова. А что до слухов, так они неизбежны. Посмотри на королевский дом Британии. Там вся земля усыпана обломками копий от споров между либералами и консерваторами насчет супруги младшего из принцев.
— Тоже, кстати, твои родственники.
Он разочарованно цокнул и ответил с плохо скрываемой иронией:
— Даже на солнце бывают пятна.
— Про мой язык еще что-то говорит, — проворчала я.
Алексей ничего не ответил, лишь протянул руку и молча подозвал к себе.
Обойдя стол, я встала рядом, пока он раскладывал многочисленные документы. Часть из них я действительно посмотрела без спроса, когда сидела без дела в кабинете. Чисто автоматически. Вдруг бы там нашлось что-то важное, касающееся меня лично?
Ничего секретного там не лежало: многочисленные проекты по развитию удаленных регионов, сметы, отчеты по проделанной работе. Еще была карта империи. На ней кто-то сделал пометки красным маркером, выделив отдельные участки на огромной территории страны.
— Что это? — я тронула пальцем край карты и почувствовала, как Алексей встал за спиной.
Одной рукой он обвил мою талию, а другой указал на пометку в районе Якутской губернии.
Здесь, за Северным полярным кругом, в бассейне рек Оленёк и Анабар находился Оленёкский улус — арктическая часть территории губернии, заселенная малыми народностями. Проследив за его пальцем, я наткнулась взглядом на красный кружок и озадаченно посмотрела на Алексея.
— Это Томторское месторождение редкоземельных металлов, одно из самых крупных в империи. Наравне с Лозорескими тундрами на территории Архангельской губернии. По последним оценкам запасов там столько, что хватит обеспечить рынок сбыта нашим диспрозием. Этот металл сейчас активно используют в производстве ветрогенераторов и электромобилях. Но самым важным являются залежи редкого лютеция и тулия. Их активное применение в медицине позволит нам лечить не только раковых больных, но и тех, кто пострадал от воздействия хаоса в организме.
Я замерла и, кажется, не дышала целую минуту. А когда сделала вдох, чуть не захлебнулась от огромного количества кислорода, которое поступило в легкие. Внутри все обожгло огнем, зрение затуманилось, а в груди запекло. Проснувшийся дар стрельнул по пальцам, и я ощутила колебания в эмоциях Алексея.
Все закончилось также быстро, как началось. Сработали защитные амулеты, брошь из парюры Романовых ярко блеснула в дневном свете. Убрав руку с карты, Алексей поднес ее к моему лицу и стер каплю крови под носом.
— Полагаю, ты хотел сообщить мне о создании лекарства от хаоса, попутно проведя лекцию о планах по разработке редкоземельных металлов, — я отвернулась и взялась за карту, пытаясь справиться с накатившей тошнотой и головокружением.
— Нет никакого лекарства. Вряд ли оно появится в обозримом будущем, Оль, но мы можем вылечить последствия, — с ощутимой прохладной в голосе отчеканил Алексей. Его согревающая ладонь исчезла с моей талии. — Но в лабораториях отца ведутся исследования. Кровь изучается, проводятся опыты.
— На людях?
Он замолчал. Резко и надолго.
— У нас нет другого выхода, — прозвучало так обреченно, даже, скорее, устало. — Участие в экспериментах не является добровольным, поскольку все подопытные — осужденные. Но насилия к ним никто не применяет.
— Ты в этом уверен? — надтреснуто спросила я и развернулась, чтобы посмотреть в ледяную гладь его глаз.
Вряд ли содержание преступников лично проверялось государем или цесаревичем, скорее всего, руководство таких лабораторий отделывалось отчетами. Но Алексей не был бы Алексеем, позволь он хоть капле сомнений проявить себя.
— Если я с тобой чем-то делюсь, Оля, значит, уверен в этом на все сто процентов, — последовал ожидаемый ответ. — Тебя больше должно волновать собственное здоровье, а не условия проживания осужденных за убийства, насилие и терроризм.
Шумно вздохнув, я провела языком по губам и потерла переносицу, затем вернулась к карте. Сил на споры не осталось, плечи опустили. Факт бесцеремонного вмешательства в мою личную жизнь и раскрытие медицинской тайны я приняла как данность.
— Заглянул в карточку? Где достал?
Алексей неопределенно дернул плечом и поморщился. Источник он раскрывать не хотел, но я и без подсказок догадалась, какая птица принесла на хвосте дурную весть. Император не удержался, ведь на кону стояла судьба империи.
О какой судьбе идет речь, когда вместо ухаживаний за потенциальной невестой, цесаревич проводит время с любовницей?
— Бессмысленный разговор, — я шагнула в сторону, чтобы покинуть кабинет.
Ничего не вышло. Цепкая хватка чуть выше локтя удержала на месте. Радужка глаз Алексея потемнела, и ее цвет напомнил пепел, что