то, что он, как выяснилось, откуда-то знает чужой язык, который слышит впервые, и может совершенно свободно на нём говорить.
– Ума не приложу, как так… – бормотал Брант. – Вот бы нам в Корпусе такое средство, а то с языками у курсантов прямо беда…
Видя его неподдельное удивление, Лина довольно улыбалась.
Остановились они в шикарном особняке очередного знакомого Эда, которого звали Синтир Вали-Райн. И это была поистине примечательная личность.
Когда Лина впервые переступила порог его шикарной резиденции, она никак не могла понять, как встретивший их напыщенный клоун может быть другом Эда, который, сказать по правде, был в этих вопросах весьма разборчив, и не одаривал своей дружбой кого попало.
Синтир Вали-Райн был скандально известным актером, режиссером, сценаристом и писателем. Некоторые из его особо одиозных творений в ряде стран находились под запретом, уже много лет вызывая в обществе ожесточенные споры о морали и рамках дозволенного. Его гонорары были просто заоблачными, а за его безумными тратами и выходками следили с осуждением, граничащим с восхищением. В общем, он был личностью одиозной, и далеко не положительной.
Он показался Лине манерным, высокомерным и заносчивым. А уже через полчаса девушку буквально мутило от одного его вида. Но Эд, глядя на её реакцию, лишь улыбался.
Саму Лину ситуация не слишком забавляла. Она, хоть и была довольно прямолинейна, всё же могла набраться терпения. Но девушка волновалась, что Филис Брант, с его армейской прямотой, точно не поладит с хозяином дома.
Но её опасения оказались напрасными.
Весь день просидев в отведённой ей комнате в ожидании Эда, который снова отправился на поиски Вики, Лина всё же решила спуститься к ужину. Каково же было её удивление, когда она застала Синтира Вали-Райна и Филиса Бранта в креслах у камина, ведущими светскую беседу с бокалами в руках.
Завидев её, хозяин дома привстал, и, приложив руку к груди, слегка поклонился. На его губах играла озорная улыбка.
– Простите, юная леди, – произнёс он, – никак не мог удержаться…
Взглянув на него, Лина, к своему несказанному удивлению, не увидела и следа от того малоприятного типа, что встретил их утром. Вместо напыщенного индюка перед ней предстал всего лишь скромно одетый, невысокий мужчина средних лет, с доброй улыбкой. Такой трансформации девушка никак не ожидала.
Через пять минут объявился Эд, причём на этот раз он не материализовался из воздуха, а, как и положено в приличных домах, вошёл через главный вход.
Синтир, в отличие от того же профессора Моргимерта, не относился к посвящённым, и для него Эд был просто старым другом, которого он знал с юности. И друга этого он считал путешественником и просто интересным во всех отношениях человеком.
Учитывая давность их знакомства Эд, чтобы не вызывать лишних вопросов, добавил к своему облику пару морщин.
В доме Синтира уже несколько дней гостила его сестра с тремя детьми: двумя девочками-подростками и мальчиком лет восьми. А за день до появления компании Эда к хозяину приехали и двое его братьев со своими семьями.
Поэтому за ужином собралась довольно большая компания. Застолье прошло весело и непринужденно, и даже Филис Брант, которого представили как военного в отставке, к концу вечера развеселился.
После ужина Синтир Вали-Райн пригласил Эда, Лину и Филиса Бранта на веранду. Был прекрасный летний вечер, и они развалились в плетеных креслах. На небосклоне появлялись первые звёзды.
Глядя на хозяина дома, спокойного и обходительного человека, Лина недоумевала, к чему был весь этот маскарад.
– Скажите, – обратилась она к Синтиру, – а зачем утром вы устроили это представление? И какой из ваших образов настоящий?
Синтир Вали-Райн оценивающе посмотрел на девушку.
– Хороший вопрос, – улыбнулся он. – Думаю, и тот, и другой. Каждому из них – свой черёд.
– И всё же? – не отставала Лина.
– Поддерживаю форму, а то в последнее время стал отвыкать, – ответил Синтир. – Ну и, по правде сказать, люблю смотреть на реакции. Вот вы, к примеру, не скрывали осуждения, я бы даже сказал, отвращения…
Девушка немного смутилась.
– Ну, просто я не очень люблю такие слова, как «детка», и когда в меня тычут пальцем, – ответила она.
Синтир снова улыбнулся.
– Видели бы вы моих фанатов… До сих пор не пойму, они больше любят меня или ненавидят. Хотя, сказать по правде, я чувствую, что популярность моя потихоньку идёт на спад. У нового поколения уже новые кумиры… Так что надо выдумать что-нибудь эдакое, – он почесал подбородок. – Очередную драку в эфире устроить, что ли… с женщиной? Или пьяным справить где нужду? А то с сюжетами я немного выдохся…
Лина смотрела на него во все глаза.
– Вы серьёзно? – спросила она. – Вы, вроде интеллигентный человек, готовы на такое ради денег?!
– А что поделать! – ответил он. – Это единственный способ для меня хорошо зарабатывать…
– Вы, конечно, не обижайтесь, – ответила Лина, – но я бы не стала ради денег переступать через себя и устраивать такое… Ни за что на свете!
Филис Брант заерзал на стуле, а Эд, который улыбался во весь рот, произнёс:
– Все свои гонорары Синтир тратит на благотворительность… Себе же оставляет самую малость…
Лина переводила удивлённый взгляд с одного на другого.
– Я заметил чек на журнальном столике, – в свою очередь произнёс Филис Брант, – он был предназначен для приюта. Я сам вырос в приюте, и уважаю такое. Поэтому мне стало не так важно, как он нас встретил… Да и в людях я вроде неплохо разбираюсь, поэтому сразу сообразил, что здесь что-то не так…
– Теряю форму, – усмехнулся Синтир Вали-Райн.
– Нет, друг мой, – возразил Эд, – полагаю, что именно на этом и держится твоя популярность. Многие понимают: что-то не так, вот и пытаются разгадать эту загадку… Я же тебе говорил…
– Кстати, это он мне посоветовал, – Синтир кивнул в сторону Эда.
Как поняла Лина, всё, что было у Синтира Вали-Райна – этот самый особняк, да шикарный эксклюзивный лимузин. А всё остальное, включая предметы искусства, украшения и тому подобное, было лишь дешёвой бутафорией. Впрочем, и эти слухи становились предметом жарких споров, привлекая к его персоне ещё больше внимания.
Все его скандальные выходки были постановкой, а за громкими приобретениями: островами, замками и яхтами скрывались ловкие трюки, в которых ему помогали верные друзья из числа журналистов, торговцев недвижимостью, знатоков искусства, бизнесменов…
Гонорары его и впрямь можно было назвать заоблачными, но они, как и сказал Эд, почти полностью шли на благотворительность.
Лина была поражена. Теперь она смотрела на хозяина дома с нескрываемым уважением.
– Я же не виноват, что публике нужна вся