— Я за него.
Молчание и еще один оценивающий взгляд. Думает можно ли ему доверять. Хм… нелестное мнение. Но что поделать. Его здесь никто не знает, а Зарим нарабатывал репутацию не один год и даже не одно столетие. Придется хорошенько постараться, чтобы люди могли в будущем относиться к нему также как к деду. Видимо присутствие Нирраны перевесило чашу сомнения в его сторону. Так как барон расслабился и откинулся на спинку кресла.
— У меня неутешительные новости, молодой человек. След ведет на самый верх, и боюсь достать убийц Валлиса законным путем, у вас не будет.
— Мы подозревали, — Люсьен специально использовал множественно число, чтобы придать весомость своей догадке. — что Каннингем может отдать приказ об устранении действующего посла с тем, чтобы выманить сюда Алишера или Зарима. Ему нужен был кто-то обладающий реальной властью, чтобы подписать договор о военном союзе двуликих и людей. У Валлиса такой власти не было, поэтому он мертв. Могу я узнать. Казнили настоящих исполнителей, или убийца на свободе?
— Откуда ты узнал? — От его слов Ниррана резко выпрямилась и посмотрела в глаза.
— Зарим не говорил, что вы все знаете. — Барон тоже был удивлен, и не пытался этого скрыть.
— Зарим не единственный, кто умеет сопоставлять факты и делать выводы, барон Ньеви. У меня были хорошие учителя. Так вы знаете ответ на мой вопрос? Или расследование еще длится?
— Расследования вообще не было. Установить кто отдал приказ, было не трудно. Как вы выразились, достаточно было сопоставить факты. Как не трудно было проследить всю цепочку исполнителей, вплоть до того, чья рука насыпала яд в бокал супруга благородной Тери. Труднее с тем, как на это правильно отреагировать. Я не настолько знаком с вашей культурой, и ее традициями, но мне кажется объявлять кровную месть первым лицам королевства не совсем разумно, тем более, когда у нас на носу война с магами. Именно поэтому я настаивал на встрече с Заримом, хотя понимал как это для него опасно. Что скажете Тер Беррани? Мстить или нет решать вам.
Люсьен задумался. Ниррана не сводила с него выжидательного взгляда. Ньеви следил за его реакцией, ожидая что он скажет. А что он мог сказать? Он нифига не смыслил в таких материях. Лично он бы поставил сто к одному, что надо по-тихому прирезать гадов, и молча упиваться свершившейся местью. Но это в нем говорил зверь. Зверь готовый ради благосклонности подруги забыть о разуме и рвать врага зубами на части. Не даром, ох не даром Зарим предупреждал, что стезя оборотня в тысячу раз сложнее, чем у человека. Никогда не знаешь заранее, в какой ситуации надо безжалостно задавить в себе зверя, а когда закрыть глаза и выпустить его на свободу.
— Тот, кто лично сыпал яд, мертв? — Люсьен глянул на барона поверх головы Нирраны.
— Да. После проведенного расследования дознавателями Каннингема, по его личному указу, преступник был казнен.
— Отлично. Значит…
— Люсьен! — Вскричала Лисица. — Ты не можешь просто взять и уйти…
— Замолчи Ниррана. — Люсьен притулили ее голову обратно к своей груди, чтобы не мельтешила перед глазами, и увидел быструю улыбку барона. — Я не собираюсь оставлять все как есть. Мы не можем убить всех. Но Каннингему надо дать понять, что его игра раскрыта, и что если он еще раз решится на такое, то пощады не будет. А для этого мне нужно всего одно имя. Барон Ньеви, вы в состоянии его произнести? Или мне дознаваться самому?
— Чье имя вы хотите узнать Тер Беррани?
— Того, кто получил приказ об убийстве Валлиса лично из уст Каннингема. Он получит его голову в подарок по случаю подписания договора.
Ниррана прекратила слабые попытки сопротивления и рассмеялась тихим, злым смехом. У барона глаза вылезли из орбит от подобного заявления.
— Молодой человек, вы не понимаете, о чем просите?
— Имя, барон. Я все равно его узнаю. Рано или поздно. Так пусть это случится рано, чтобы впредь неповадно было. Ваш Эрл должен знать, что мы не позволяем безнаказанно убивать своих сородичей.
— Вы сумасшедший.
— Как и все двуликие. — Люсьен встал и помог Нирране встать на ноги. — Всего хорошего Тер Ньеви. Приятно было познакомиться.
Они были уже у двери, и открывали засов, когда услышали тихий шепот барона, произносящего имя первого министра королевства. Люсьен не оборачиваясь кивнул и они вместе с Нирраной пошли искать его отца, мать и сестру.
Полумрак комнаты, обитой зеленым бархатом. Приглушенные голоса, шуршание бумаги и два непримиримых врага напротив друг друга.
— Почему не предупредил?
Каннингем не спрашивал. Он требовал ответа, пребывая в праведном гневе, что двуликие опять его обманули. Но его злость не шла ни в какое сравнение с бешенством Зарима. Он был готов порвать на куски всех и каждого… Эния у магов. У Темных магов что всяко хуже, чем окажись она у Лиссы или Сайфера… одного этого было достаточно, чтобы он потерял над собой контроль. И тем не менее ему каким-то чудом удавалось держать себя в руках, и цедить сквозь зубы вместо того чтобы орать поминая благим матом, Аликая и непроходимую людскую тупость.
— Мы предупреждали! Не моя вина, что ты не понимаешь намеков. Я что должен был орать на весь дворец, что книга фальшивая?
— Фальшивая? Книга? При чем тут это? Я говорю о Энии Веларис!
— А я о ком, по-твоему, толкую. Тебе ясно сказали, что мы нашли девушку и держим у себя. Что всем давно известно, что заложница, которую ты выдавал за настоящую Энию Веларис фальшивка, как та книга, которую тебе подарили. Что тут сложного? Что? Я тебя спрашиваю? А теперь ты смеешь на меня орать за то, что сам осрамился перед всем белым светом. Каннингем у нас за такой провал кончают жизнь самоубийством. Твое счастье, что ты Эрл и от тебя никто не потребует подобного.
Все присутствующие в комнате попеременно то бледнели, то зеленели и не знали что лучше, сбежать куда подальше или упасть в обморок, чтобы не быть свидетелями, как двуликий в наглую оскорбляет их властелина, начисто забывая, что сам всего лишь третий наследник престола и не имеет на это никакого права.
Единственные, кого в данную минуту совершенно не интересовал международный скандал, были телохранители Зарима. Им было сугубо параллельно, что творится на политической арене. Их волновало только одно, безопасность Зарима Тер Беррани. И то с каким недовольством на их подопечного взирала стража и всякие там министры, вызывало их наиживейший интерес, заставляя время от времени частично трансформироваться с тем, чтобы видом когтей и оскаленных клыков успокаивать самых нервных, порывающихся хвататься за то немногое оружие, что было доступно для ношения во дворце.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});