этих перепутах не хуже его самого, и поэтому оставлял для неё малую часть, увенчанную успехом, который стал сопровождать «Бригаду», действующую так, как и когда-то загадывал Кос, на четыре головы. О том, что Белый забрал бразды правления в свои руки, всегда оставляя за собой последнее слово, Кос предпочитал умалчивать, но продолжал иметь на всё своё мнение…
Скрипачке Суриковой ещё предстояло осознание открываемой дороги, на перекрестке которой она и встретила Сашу Белова. Встретила в самый тревожный момент его жизни, когда судьба не оставляла шанса подумать, чтобы вернуться к прежним идеалам. Сашка не станет изучать вулканы, как когда-то обещался при знакомстве с Ольгой, и он не будет соскакивать, точно зная, что перекрыться нет шанса.
Белов заискрился, как пожар, и не собирался останавливаться на ступени, достигнутой в провинциальном Среднеуральске. Но Оле неведомы масштабы, в которых действовал симпатичный ей Саша, и она продолжает витать в облаках, улетая за звуками скрипки. Она внимательна к своему инструменту, у неё ловкие музыкальные пальцы и вся она поглощена своей игрой, пусть и бросает украдкой взгляд в зал, на восхищенного Александра.
Ольга влюбилась в него вопреки сложившимся обстоятельствам и ориентировкам, украшавшим каждый забор Москвы и Московской области осенью прошлого года. Именно ради неё Саша рискнул и пренебрег предостережениями Космоса: высиживал битые часы на концерте, дожидаясь услышать капризные звуки скрипки Суриковой. Побежал на кишащий ментами рынок, чтобы починить сломанную туфлю Ольги.
Дожидаясь электрички до Дубны, Оля увидела злосчастный фоторобот, а последующие спасительные бега Белова разлучили их на целых полгода. Но всё же Ольга поверит доводам Пчёлы, нашедшего её под Новый год, и с искренним облегчением наберёт незнакомый иногородний номер. Насыщенные глаза скрипачки светились от подъёма, который возносил её до небес, и Лиза могла предвидеть, что чувствует миловидная поселковая мечтательница.
Однажды Елизавета и Ольга почти наверняка не сойдутся во мнении, правильной жизнью ли живут их спутники. Две сироты, потерявшие родителей при трагических обстоятельствах, не одинаковы в своём положении. Но до этого ещё далеко….
Хотя бы потому что выпускнице консерватории Суриковой наперебой кричат «Браво», хваля её совершенную игру на скрипке, а Космос Холмогоров, не отрывающий руки от изящной талии студентки юридического института Павловой, действительно разглядывает узор её яркого цветастого одеяния. И Лиза интересна ему куда более чем вся консерватория, Москва и чувства Саши и Ольги вместе взятые.
* * *
Пачка «Самца» расходовалась предательски быстро. Хотел — курил, не хотел — все равно курил. Кажется, что это и есть девиз Пчёлы, который протирает старые джинсы, выстаивая лишние минуты у дома на улице Патриарших. К таким подъездам, у которого стоит он, нередко подъезжают служебные «Чайки» и «Волги», перевозящие лиц высокопоставленного ранга, а Пчёла, с его-то свиным рылом не слишком подходит в этот калашный ряд.
Он не сын профессора астрофизики, и даже не внук председателя исполкома Здорового «Линкольна», разукрашенного заморским художником, у него нет. Родители его — простые рабочие завода, живущие от получки к получке, в совокупности рублей на триста в месяц. От них он и научился так четко считать деньги. Со временем, особенно когда из Среднеуральска вернулся Саня, финансовые умения Пчёлы только служили на руку.
Зоны влияния расширились, как и возрастал авторитет, приобретенный после присоединения к движению Белого, но Витя по-прежнему не мог рассчитывать на то, что серый дом на Патриарших ему улыбнется. Хотя бы улыбкой загадочного сфинкса.
Не то, чтобы Пчёла переживал, что его не поймут или скажут, чтобы со своей рыжей мордой он валил куда угодно. Но где-то в области грудной клетки что-то обречённо покалывало, и, наверное, тому виной не пиво, не сигареты и не чрезмерная увлеченность формами Натахи Запольской, простой девахой с нашего двора, которая не требовала от него постоянных заморочек. Просто отличная «пятерка», круче рыжей с буферами, одной из хорошо знакомых Пчёле пловчих.
Он не звонил Софке неделю. На укоризненно склоненную голову сестры, смотрящую в его сторону, Витя уверял, что все идёт по плану, и продолжай, Лизка, смотреть на мир сквозь призму Космоса. А Пчёлкин решит, что делать дальше, когда чувства, неведомо возникшие под зелёным взором симпатичной брюнетки, заставили его приобрести привязанность на свою голову. Вите не все равно, что друг Пума приносит Софе кассеты с писклявыми песнопениями Сандры, которые слышны из каждого утюга.
И тем более Пчёла недовольным боровом перестает разговаривать с Софой, едва речь заходит о дружке Милославском. Неделю назад, к примеру, пособачились именно по данному ходячему поводу. Потому что женишок Ник внезапно подкатил к институту, чтобы похвастаться новой тачкой. Конечно, Софа любезно согласилась прокатиться с ветерком до дома, где её уже выжидали. В отличие от Ника своей машиной, несмотря на обильные нетрудовые доходы, Пчёла ещё не обзавелся, и поэтому добирался до Софы на метро. А тут — здрасте!
— Какого, блять, хрена лысого этот твой ухажёр тут делал? Он не охуел, таскаясь за тобой, как пудель? А ты? Летишь без тормоза? Дура, что ли, совсем?
— Ты псих, Пчёлкин! На всю рыжую свою башню! Ты сам прекрасно в курсе, что Ник — друг детства! А сам напутал, во сколько я заканчиваю, ещё рычишь, как кот после кастрации! Загрёб, лучше бы не мозги так не капал, а в других местах пыжился. Это ясно?
— Если я говорил, что не быкую против твоего общения с этим урюком, это, ебать, не значит, что можно жопой вилять и по чужим тачкам слоняться!
— Ты завали, пока я перечислять не начала! Я же ведь не остановлюсь при случае.
— Валяй, раз такие пироги!
— А сам куда позавчера шлялся? Какой притон с пивом и сигаретами облизал?
— Ну ты дурой не будь, не надо! Там, где был, там меня нет! И я же не позорный, чтобы по каким-нибудь квартиркам, ну…
— Отмазался! — Софа усмехнулась одними глазами, не меняя форму губ — упрямо поджатых. — Совсем за идиотку держишь!
— Припёрся, блин, стою перед тобой, как отличник.
— За это я должна расцеловать твои лапы, да, Пчёл?
— Хотя бы в грош меня ставить, умница!
— Если не ставлю… Вперёд и с песней, в трусах и в каске! Тащи жопу к тем, кто тебя ждёт! Только без меня!
— Ну и пойду! И не буду выслушивать блядские приветы твоей ушибленной мамочки!
— А мне самой это по самые гланды торчит! С меня довольно!
Может, не в Милославском дело? Ну, подумаешь, что подвез, чтобы под дождик не попала. Стоит взглянуть правде-матке в глаза: Пчёла просто боится, что однажды сокровенное