Глок, пошатываясь, шел к приемной. Дерек следовал за ним. В одну из стен большой комнаты был вмонтирован тонкий экран из проводов. Глок нагнулся перед коробкой, в которой лежало несколько пар громоздких очков с тонкими линзами.
— Ты… ты должен надеть эти очки, чтобы видеть, что находится в этой комнате.
— Мне не нужно пользоваться очками, — ответил Дерек.
— Ты хочешь сказать, что можешь видеть… можешь видеть…
— Я натренировал свои глаза, чтобы видеть их. Да, Раз, я могу видеть вирусы. Меня бы не было в живых, если бы я не видел их.
В следующей комнате, приспособленной для обычного зрения, стояли длинные чаны с химикатами. Над ними находилось нечто, напоминающее антенну радара, которая фокусировала невидимое излучение на химикаты в чанах.
Оборудование в следующей комнате не привлекло внимание Дерека. Но он заинтересовался воздухом. В нем было оживленное движение крошечных искр голубого света, которые, как казалось, двигались и вертелись так, что образовывали тысячи извивающихся матриц.
Здесь кружились вирусы. Они танцевали, они вертелись, они вспыхивали и взрывались как ракеты фейерверка, они образовывали изгибающиеся структуры, похожие на неоновую рекламу старого времени. Казалось, что они вспыхивали, вступая в жизнь, а затем исчезали.
Вспомнив, что говорил ему Коттер, Дерек посмотрел вниз на чаны. Там были видны голубые вирусы, рождавшиеся, очевидно, под влиянием излучения, которое падало на химикаты и давало им жизненную силу.
Дерек наблюдал за рождением нового выводка!
В этом веке змеи считались созданиями прошлого. Их можно было видеть только в зоопарках, может быть, они водились в дождливых тропических лесах. Но глубокие уровни сознания Дерека, его генетическая наследственность по-прежнему хранили память о настоящих джунглях и змеях, которые там ползали. При виде вирусов что-то вызвало отвращение на глубоких уровнях расового ума Дерека, вызвало ужас из старых потайных областей древнего разума.
Если бы комната была заполнена змеями, если бы они скручивались в клубки в илистых норах джунглей под деревьями, вымокшими от дождя, если бы падали вниз с веток, впечатление было бы аналогичным.
Ужас и отвращение овладели Дереком не только от впечатлений, исходящих из прошлого, но и от вида самих вирусов. Они были врагами здесь, на Земле, эти потомки другой звезды. Они не принадлежали Земле, они не соответствовали порядку на Земле, они не развились на этой зеленой планете. Частично ужас исходил и от недоверия ко всему враждебному, но, в основном, его причиной было количество вирусов. Их было очень много за стеклянными перегородками с проволочным экраном. Сотни, тысячи, может быть десятки тысяч находились в следующей комнате. В окнах, в дальней части комнаты, было сделано специальное отверстие. Они проходили через отверстие и возвращались. Создавалось впечатление, что в улье роятся пчелы.
Глок показал на мощное радиооборудование в комнате вирусов, органы управления которого находились в приемной на стенной панели.
— Я всегда мог управлять ими раньше с помощью этой радиоаппаратуры, но больше не могу. Его голос был похож на тихое карканье. При этих словах Дерека охватил еще больший ужас. Он соединялся с чем-то похожим на вину, что было для Дерека новым чувством. Вина появилась, когда он вспомнил о маленькой стеклянной сфере, которую он дал человеку на эскалаторе. Задачей сферы было усилить стремление к свободе в душе человека.
Повлияло ли излучение маленькой сферы на вирусы? Глок сказал, что управлял ими с помощью радиоаппаратуры. Излучение от маленькой сферы было аналогично радиоизлучению. Может быть, вирусы приняли это излучение? Может быть, он совершенно непреднамеренно освободил вирусы?
— Боже мой! — прошептал Дерек. — Неужели я сделал это?
Чувство вины все больше возрастало в нем. Глубоко в его сердце было желание освободить людей от цепей экономики и образования, которыми они были связаны. Он также хотел свободы для себя и своего сообщества, свободы для всех городов на Земле, чтобы они делали свой бизнес так, как они хотели, свободы иметь дома и семьи, если они этого желали.
Необходимо что-то сделать с этими осами с другой звезды! Он освободил их вместо того, чтобы сделать это с людьми!
Что означает свобода для вирусов? Он даже не мог представить себе ответа на этот вопрос. Люди с помощью общения друг с другом научились уважать права, достоинство и собственность других людей. Правда, они легко забывали это и им нужно было напоминать, что другой человек также имеет свои права. У вирусов нет такой истории. Может быть, они ничего не знают об уважении прав других и являются для них враждебной формой жизни. Если это правда, то за этим последует битва не на жизнь, а на смерть.
В соседней комнате прозвучал зуммер. Дерек не слышал его. Зуммер прозвучал снова.
— Пусть они подождут, — сказал Дерек.
— Но это — чрезвычайное происшествие, — запротестовал Глок. — Я приказал, чтобы меня не беспокоили, когда я буду говорить с тобой. Поверь мне, мой секретарь не пропустила бы ни одного вызова, если бы в этом не было крайней необходимости.
Пот струйками стекал по его лицу. Напряжение свело его челюсти.
— Ладно, посмотрим что это за чрезвычайное происшествие, — сказал Дерек.
Глок вперевалку подошел к своему столу. Дерек закрыл дверь приемной, которая вела к вирусам, и последовал за ним. Глок сел в кресло и нажал потайную кнопку. На стене ожил экран телевизионной системы, и на нем появилось искаженное от ужаса лицо секретаря.
— Что случилось, Бесс? — спросил Глок.
— Что-то… что-то… — Слова застревали у нее в горле, когда она пыталась говорить, но затем вырвались наружу. — Что-то непонятное происходит внизу, мистер Глок.
Она затихла, но затем заговорила снова.
— Что-то ужасное!
ГЛАВА VII
То, что Дерек увидел за последние часы уходящего дня было более ужасным, чем он мог вообразить. Он даже с трудом понимал, что на западе над горами садится солнце.
Это же солнце, которое смотрело вниз на третью планету, видело землетрясения, потопы и рождение новых континентов. Оно видело, как чума уничтожает огромные популяции людей, как завоеватели стирают с лица земли целые нации, чтобы построить свои империи, как начинаются войны. Казалось, ни одно из этих событий не удивляло солнце.
Неважно, что происходило на третьей планете — солнце приготовилось продолжать свой заход. Историю жизни можно записать в пяти словах: Сегодня здесь, а завтра там. Если все дети солнца сойдут со сцены, что ж, оно снова начнет процесс создания жизни на третьей планете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});