Читать интересную книгу Сёгун - Джеймс Клавелл

– Прикажи атаковать посты! – скомандовал наконец Торанага.

Когда Ябу отдал приказания и самураи начали готовиться, Торанага переключил свое внимание на чужеземца, который все еще маячил у полуюта, где остановился, когда была поднята тревога, прислонившись к короткой грот-мачте.

«Хотел бы я понять его, – подумал Торанага, – то безоглядно смелый, то такой слабый. То очень нужный, то совершенно бесполезный. В какое-то мгновение убийца, в другое – трус. То послушный, то непокорный. Он и мужчина, и женщина. Ян и инь. Он противоречив и непредсказуем».

Торанага внимательно наблюдал за чужеземцем во время бегства из замка и позже, когда кортеж обстреляли из засады. От Марико, капитана и других он слышал, что произошло на борту. Он был свидетелем удивительных вспышек гнева несколько минут назад и, когда Бунтаро ускакал, слышал крики и видел вполглаза отвращение на лице варвара, а после, когда все смеялись, только злость.

«А почему не посмеяться, когда враг повержен? Почему не посмеяться, когда нужно выплеснуть горе, когда карма вмешивается, отказывая в красивой смерти настоящему самураю, и обрекает на бесполезную смерть красивую девушку? Разве смех не единственное, что ставит нас вровень с богами, помогает сносить жизнь, преодолеть весь ее ужас, потери и страдания на этой земле? Как сегодня ночью, когда мы наблюдали за всеми этими храбрецами, встретившими свою судьбу на этом берегу, в этой мягкой тьме. Через карму, распорядившуюся тысячами жизней или только одной.

Разве смех не есть то единственное, что позволит нам оставаться людьми?

Почему капитан не поймет, что его направляет карма, как и меня, как всех нас, даже этого Иисуса Христа. Если все, что про него говорят, – правда, только карма заставила его принять на кресте позорную смерть обычного преступника, вместе со злодеями, на горе, как рассказывал чужеземный священник.

Всё карма.

Как это дико – прибивать человека к куску дерева и дожидаться, пока он умрет! Они хуже китайцев, которые наслаждаются пытками».

– Спросите его, Ябу-сан! – распорядился Торанага.

– Господин?

– Спросите его, что делать. Капитана… Разве нам не предстоит морское сражение? Разве вы не говорили мне, что этот капитан – гений на море? Хорошо, давайте проверим, правы ли вы. Пусть он докажет это.

Рот Ябу сжался в тонкую линию. Торанага чувствовал его страх и забавлялся им.

– Марико-сан, – пролаял Ябу, – спросите капитана, как нам выбраться – как пробиться через эти корабли.

Марико послушно отошла от планшира. Племянница все еще поддерживала ее.

– Не надо, со мной все нормально, Фудзико-сан, – сказала она, – спасибо.

Фудзико отпустила ее, неодобрительно посмотрев на Блэкторна.

Ответ капитана был коротким.

– Он говорит: с помощью пушек, Ябу-сан, – перевела Марико.

– Скажите ему, чтобы придумал что-нибудь получше, если хочет сохранить голову!

– Мы должны быть терпеливыми с ним, Ябу-сан, – прервал Торанага. – Марико-сан, скажите ему вежливо: «К сожалению, у нас нет пушек. Нет ли другого способа выбраться? По земле невозможно». Точно переведите, что он ответит. Точно.

Марико так и сделала.

– Извините, господин, но он говорит: нет. Только это: нет. Невежливо.

Торанага сдвинул пояс и поскреб болячку под доспехами.

– Ну, – изрек он добродушно, – раз Андзин-сан говорит: пушки, а он знает, что говорит, пушки мы добудем. Капитан, давай туда! – Его жесткий, мозолистый палец со злобой нацелился на португальский фрегат. – Приготовьте людей, Ябу-сан. Если южные чужеземцы не одолжат мне пушки, возьмем силой. Правильно?

– С большим удовольствием, – поклонился Ябу.

– Вы были правы, он гений.

– Но выход нашли вы, Торанага-сан.

– Легко найти решение, когда тебе его подскажут, так? В чем заключается решение, когда речь идет об Осакском замке, союзник?

– Эта задача не имеет решений. Тайко был силен на такие штуки.

– Да. Какое решение вытекает из предательства?

– Конечно, позорная смерть. Но я не понимаю, почему вы спрашиваете об этом.

– Просто пришла такая мысль, союзник. – Торанага взглянул на Блэкторна. – Да, он умен. Мне очень нужны умные люди. Марико-сан, эти чужеземцы отдадут мне свои пушки?

– Конечно. Почему бы им не отдать? – Ей даже в голову не пришло, что они могут ослушаться.

Сейчас она больше беспокоилась о Бунтаро. Было бы намного лучше, если бы ему позволили умереть. Зачем ставить под угрозу его честь? Она ломала голову, почему в самый последний момент Торанага приказал Бунтаро уходить по суше. С той же легкостью он мог отдать приказ плыть к кораблю. Это было бы намного безопасней, и времени хватило бы. Он мог приказать, когда Бунтаро только пробился к пристани. Зачем было ждать? Что-то потаенное в глубинах ее души подсказало: господин имел веские причины медлить и потом отдать такой приказ.

– А если не отдадут? Вы готовы убивать христиан, Марико-сан? – спросил Торанага. – Разве это не противоречит их заповеди: не убий?

– Да, это так. Но ради вас, господин, мы с радостью пойдем в ад, мой муж, мой сын и я.

– Да, вы настоящий самурай, и я не забуду, как вы подняли меч, чтобы защитить меня.

– Пожалуйста, не благодарите меня. Если я сколько-нибудь помогла, то это был мой долг. Если кого-то и нужно вспомнить, так это моего мужа и моего сына. Они для меня очень много значат.

– Сейчас вы для меня более ценны. А можете оказаться еще ценнее.

– Скажите как, господин. И все будет сделано.

– Забудьте вашего чужеземного Бога.

– Господин? – Ее лицо окаменело.

– Забудьте вашего Бога. У вас слишком много обязанностей.

– Вы предлагаете мне стать отступницей, господин? Отречься от христианства?

– Да, если вы не можете отправить вашего Бога туда, где ему надлежит быть, – на задворки вашей души.

– Пожалуйста, извините меня, господин, – пролепетала она, колеблясь, – но моя религия никогда не вступала в противоречие с моей верностью вам. Я всегда считала религию моим личным делом. Я в чем-то провинилась перед вами?

– Пока еще нет. Но можете.

– Скажите мне, что я должна сделать, чтобы угодить вам.

– Христиане могут стать моими врагами, да?

– Ваши враги – мои враги, господин.

– Священники сейчас противостоят мне. Не исключено, что они прикажут всем христианам воевать со мной.

– Они не могут, господин. Они мирные люди.

– А если они продолжают противостоять мне? Если христиане воюют со мной?

– Вы никогда не должны сомневаться в моей верности. Никогда.

– Это Андзин-сан может говорить правду, а у ваших священников лживые языки.

– Есть хорошие священники и плохие священники, господин. Но вы мой сюзерен.

– Очень хорошо, Марико-сан, – сказал Торанага. – Я учту это. Вам приказано подружиться с чужеземцем, перенять все, что он знает, сообщать обо всем, что он говорит, научиться думать, как он, не «исповедоваться» в том, что вы делаете, с подозрением относиться ко всем священникам, доносить обо всем, что спрашивают священники или что они говорят. Ваш Бог должен быть в стороне от всего этого – или не быть вовсе.

Марико отбросила прядь волос со лба:

– Я могу делать все это, господин, и все-таки оставаться христианкой, клянусь вам!

– Хорошо. Поклянитесь в этом вашим христианским Богом.

– Богом клянусь вам в этом.

– Хорошо. – Торанага повернулся и позвал: – Фудзико-сан!

– Да, господин?

– Вас сопровождает кто-нибудь из служанок?

– Да, господин, две.

– Отдайте одну Марико-сан, а другую пошлите за зеленым чаем.

– Там есть саке, если хотите. Чай. Зеленый. Ябу-сан, вам подать саке или зеленого чая?

– Чая, пожалуйста.

– Принесите саке для Андзин-сана.

Свет упал на маленькое золотое распятие, висевшее на шее у Марико. Она увидела, что Торанага внимательно смотрит на него.

– Вы… вы хотите, чтобы я не носила его, господин? Снять его?

– Нет, – ответил он, – пусть оно напоминает вам о клятве.

Все следили за фрегатом. Торанага почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. Он увидел жесткое лицо и холодные голубые глаза, в которых читалась ненависть. Нет, не ненависть – подозрение. «Как смеет чужеземец подозревать меня?» – подумал он.

– Спросите Андзин-сана, почему он сразу не сказал, что там, на корабле чужеземцев, много пушек? Не посоветовал взять их, чтобы выбраться из ловушки?

Марико перевела. Блэкторн ответил.

– Он говорит… – Марико заколебалась, потом торопливо проговорила: – Пожалуйста, извините меня, он говорит, что вам хорошо бы пользоваться своей головой.

Торанага рассмеялся:

– Поблагодарите Андзин-сана за его голову. Так будет правильнее всего. Я надеюсь, она останется у него на плечах. Скажите ему, что теперь мы равны.

– Он говорит: «Нет, мы не равны, Торанага-сама. Но дайте мне мой корабль и команду, и я очищу весь океан. От любых врагов».

– Марико-сан, вы думаете, он имеет в виду и меня наряду с южными чужеземцами? – Вопрос был задан беспечно.