— Тебе нужна помощь?
«Нет. И если ты думаешь, что мы больше не увидимся: даже не надейся от меня избавиться. Мы теперь вроде как связаны, но это долгая история. Иди же».
Дрейк кивнул и пошёл.
Эта гостиная использовалась чаще всего. Менять стиль — никакого смысла; в последнее время он цеплялся за прошлое ещё сильнее, чем прежде. Формы не существует без разума и возможности хранить воспоминания, как говорил Гегель. Воспоминания оставались физическими, воплощёнными, из стекла, металла, биопластика — натуральное дерево, камыш или образцы из Итума, где выращивали настоящее, помогали справиться с неизбежностью перемен. Стабильность закончилась, но медлительный мозг задерживался, цеплялся на пороге; ритуалы косвенно связаны с психическими расстройствами, но они же для людей с нарушениями — больных аутизмом, страдающих ОКР и так далее, — становились формой реальности, отпустить которую значило остаться между небом и землёй, сорваться в пропасть.
Таннер и Рац — теперь Энди называл их мысленно по именам, — сидели напротив. В зале бесшумно сменялись нейтральные пейзажи: море, пустыня, полис издалека — трудно определить, какой именно: съёмку делали ночью, город выглядел рассыпанным ворохом огней. Температура — двадцать два градуса по Цельсию. Воздух дополнительно обогащён кислородом, немного нейтральных ароматизаторов «свежести».
На столе напитки и закуски. Всё как всегда.
Сорена выдавала его челюсть — всё-таки они не совсем точно подобрали бионическую замену, и тот с ожидаемым упрямством не собирался менять состав на другой. Возможно, он напоминал Энди о содеянном.
Таннер застёгнут на все пуговицы. В его сухопарых ладонях грелся виски с содовой и льдом; наверняка напиток уже превратился в однородную и безвкусную жижу.
На мгновение погас экран напротив, и Энди увидел собственное отражение: снова обычный человек. Никаких искр или проводов. Неизменность и постоянство — одно из свойств фундаментальных экспериментов, не так ли?
Он переводил взгляд с Сорена на Эшворта.
— Я думаю, вы оба догадываетесь.
Он покачал головой и отключил от виска нить, которую Сорен почему-то называл «щупальцем физалии»; Энди услышал однажды и оценил. Длинное бесцветное стрекало, заполненное ядом. Действительно.
— Я создал Ме-Лем Компани, я позаботился о том, чтобы люди выжили, когда стала очевидной близость Катастрофы. Я считал себя хранителем этого мира, но я не оправдал доверия. Я больше не имею права называть себя Энси — Хозяином.
Сорен пил любимый коктейль — джин, цветной лимонад лазурного оттенка, кажется, с клюквенным ароматизатором. Энди предпочитал старый добрый виски, тут они с Эшвортом полностью совпадали во вкусах. Сорен поставил пустой бокал на стол.
— Вы нашли кого-то на замену?
Энди посмотрел на него поверх очков: не прикидывайся идиотом.
— Вас.
Прежде, чем оба среагировали бы, он поднял затянутую в перчатку ладонь:
— Обоих с одинаковыми правами. Сорен, извини, но ты иногда бываешь несколько… поспешен в мерах. Эшворт, прости, но тебе не хватает решительности. Однако вместе вы сможете быть отличной поддержкой нейросети — не забывайте, что Энси существует, вам останется только следить за стабильностью.
— А вы? — спросил Эшворт Таннер.
— Ну, жить останусь здесь, — Энди пожал плечами. — Мне некуда идти, к тому же Дана считает, что я смогу помочь ей с этими… квантовыми компьютерами из плоти и крови. Я рассказывал, что некогда отказался от собственной карьеры биолога, чтобы помогать ей? Что ж, сестра снова нуждается во мне.
— Предположим, — Сорен оскалился. Всё-таки нижняя челюсть работала с лёгким запозданием. Энди подумал: пройдёт ещё несколько десятков лет, прежде чем «фрактальная мутация» проявится, но, может, он что-то придумает раньше. — А что делать с этими… особенными? С остальными?
— Шон и Айка забрали Хезер. Они решили жить в деревне, кажется, в той, откуда родом Нейт. Леони и Дрейк сейчас в Ирае. Собирают экспедицию в Тальталь — активность аладов в пустыне снизилась, они надеются, что скоро мы отвоюем несколько лишних миль и расширим территорию обитаемых Пологих Земель. Может, даже получится выстроить новый полис.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Энди говорил это с удовлетворением, прикрыв глаза: всё-таки работа была сделана — и неплохо, по его скромному мнению.
— Я буду поддерживать контакт с ними. Ну, может, пригожусь для чего-нибудь ещё и вам. Обращайтесь в любое время.
— Конечно, — Эшворт отхлебнул из бокала, поморщился и поставил его рядом с пустым бокалом Сорена.
— Да ладно, док, — Сорен явно передразнивал Леони. — Мы и сами справимся. Впрочем, если не возражаете, будем заглядывать на чашечку кофе. Вы отлично его готовите.
Энди пронаблюдал, как «щупальца» коснулись висков Сорена и Эшворта. Оба вздрогнули, как от удара током. Им ещё предстоит привыкнуть обрабатывать информацию, но они научатся; в конце концов, человек давно стал в Башне Анзе только символом. Техника справится сама. Энди просто не до конца доверял ей. Мой брат — параноик, сказала бы Дана.
Может, теперь что-то изменится. Пора готовиться и привыкать.
— Конечно, — Энди поднялся, оперся на костыли; он не испытывал необходимости в этом прямо сейчас — боль пока ощущалась только далёким призраком; скорее, следовал несуществующему протоколу. — Я же сказал, обращайтесь в любое время.
Он оглянулся напоследок, но лишь на мгновение.
Впереди его ждало бесконечное «ужасное сияние», и впервые он приветствовал его, подобно тому, как на заре цивилизации люди провозглашали восход солнца.