— А надо? К исчадьям я тебя не возьму — ты же не хочешь покрыться чумными нарывами? А допрос бойцов удовольствия тебе не доставит. Чего хорошего в этом? Зачем тебе такое зрелище?
— Всё равно пойду. Может я что-то подскажу…
— Да что ты подскажешь — хмыкнула Шанти — подсказчик… иди на улицу, жди, мы пообедаем и придём.
Андрей молча кивнул головой, и углубился в еду, не замечая вкуса того, что ел. Шанти тоже молчала, слуга ушёл, убрав грязные тарелки со стола. Тишину в зале не нарушало ничего, кроме скрипа ножа по тарелке, да бульканья наливаемой из хрустального кувшина жидкости.
Потом Шанти неожиданно сказала:
— Я тебя никогда не оставлю, слышишь?
Андрей помолчал, посмотрел в глаза своей названной сестре и с вымученной улыбкой, ответил:
— Надеюсь. Очень на это надеюсь.
Шанти порывисто вскочила, подбежала к Андрею и неловко ткнувшись ему в губы, крепко поцеловала, оставив на его коже неуловимый запах цветов и каких-то притираний. Потом повернулась, и вытерев глаза, выбежала из залы в коридор. Её шаги простучали по паркетному полу и затихли где-то вдали.
Андрей вздохнул, отложил вилку, и откинувшись на спинку кресла долго сидел, прикрыв глаза. Затем сделал над собой усилие, встал, и вышел в коридор.
* * *
— Успехи есть?
— Кое-что узнали. Говорят — шли под предводительством короля Дрогана. Он сказал, что здесь жирные мягкотелые жители, совсем не воины. Что взять их будет легко.
— Про ту, что бегала по стене спросил?
— Обижаешь! Само собой спросил. Королева это. Ты догадался — они её прекрасно знают.
— А то, что она дракониха — знают?
— Нет. Сами удивлены. Просто потрясены. Не врут, точно. Андрей, что будем с ними делать?
— С кем? С захватчиками? А что ты предлагаешь? Убить всех?
— А что ещё делать? Но муторно как-то…
— А то, что они тут творили — не муторно?
Андрей помолчал, и внимательно посмотрел на связанных, стоящих у столбов чужаков. Их русые волосы были длинны, и заплетены в тонкие косички, лица обветренны и жёстки, как камень. Люди крупные, ширококостные, мускулистые. На лицах ни тени страха, лишь угрюмая готовность принять свою судьбу.
— Спроси их — жить хотят? — негромко сказал Андрей, и посмотрел на человека в чёрной рясе, сидевшего на табуретке возле очага пыточной. Священник сказал певучую фразу, на которую четверо пленников ответили смехом и улыбками. Потом один из них ответил, и переводчик выдал:
— Говорят — вы смешной. Кто же не хочет жить. Вот только как жить.
— Спроси — согласны ли они пойти служить мне, воинами, на моих условиях, или предпочтут умереть?
У священника вытянулось лицо, но он послушно перевёл. Пленники посерьёзнели, потом один из них, видимо старший, ответил, переводчик сказал:
— Говорит, а как вы можете нам верить, после того, что мы тут творили?
— Спроси, первое — почему они тут это творили. Второе — как сделать так, чтобы я мог им верить.
Священник перевёл, и старший довольно долго что-то говорил. Потом умолк и вопросительно посмотрел на Андрея.
— Он говорит, что им приказали всех нас убить. Король. И Жрецы. Что им нужно было освободить землю для настоящих воинов, сильных и непобедимых. Для них. Говорит — что каждый воин оказывается в чертогах богов, погибая на поле битвы с оружием в руках. Если он умирает без оружия — он не попадёт к богам. Язычники проклятые! Надо их всех убить!
— Переводи, не говори ничего лишнего, отсебятины — жёстко сказал Андрей — дальше!
— Ну вот — если они умрут без оружия в руках, не на поле битвы — то окажутся в ледяном мире, где их вморозят в вечный лёд, и демоны будут на них мочиться. Тьфу! Проклятые дикари! Будут мочиться огненной мочой и эти дикари будут вечно мучиться от боли и холода. Они могут дать клятву, которую не преступят. Иначе тоже попадут в лёд. Но — они дали клятву своему королю. И пока он жив — преступить эту клятву не могут. Иначе опять окажутся в своём ледяном сортире, даже если умрут на поле боя с оружием в руках.
— Жёстко! — восхитился Фёдор.
— Чушь — скептически ответил Андрей — чем больше высокопарных слов, чем больше разных клятв, тем охотнее человек их нарушает. Не верю, что у них не бывает клятвопреступников. Замёрзшая моча — это потом. А сейчас — жизнь. Слышал про короля? Надо найти его, живого, или мёртвого. Спроси его, священник — если мы предложим ему указать на короля, он сделает это? Сразу скажи — что мы не скажем, что это он указал. И что нам просто нужно знать — жив тот, или нет, для того, чтобы подумать — стоит ли принимать клятву от воинов, или нет. И спроси — как вообще называется их народ. Фёдор, а ты узнал, откуда они вообще-то приплыли?
— Само собой. С запада. Плыли месяц, что ли, как я понял… называются они аркуды, медведи по-ихнему. Что касается клятвопреступников — да, это ты прав. Чем ни страшнее клятвы, тем легче их нарушают.
— Он говорит, что покажет на короля, живого, или мёртвого. Но вы обещаете, что не убьёте его, если он жив.
— Скажи ему — я клянусь, что не убью их короля кроме как на честном поединке, когда тот будет с оружием в руках. Спроси — этого достаточно? И ещё — могу ли я ему верить, не попытается ли он сбежать?
— Он говорит, что ваше решение честное, воинское. И что он никуда не убежит хотя бы по одной простой причине — ему некуда бежать. Если король умрёт, или освободит его от клятвы верности, или уже умер — он будет вам служить.
— Согласен. Скажи только ему — у меня есть способ узнать, лгут ли они, давая клятву, или нет. И тот, кто будет давать клятву с тем, чтобы её нарушить — умрёт на месте.
— Он говорит — вы великий колдун, как их жрецы. И он согласен — те, кто даёт клятву с тем, чтобы её преступить — должны умереть.
— Хорошо. Скажи ему, пусть поклянётся, что не попытается бежать и выполнит всё, что сейчас обещал — укажет на короля.
— Он сказал: «Клянусь богом войны Аросом, и Матерью всего сущего Исирой, что выполню то, что обещал этому человеку и укажу короля, живого или мёртвого».
— Освободите его.
— А этих куда?
— Этих в темницы. Кстати — камеры сильно набиты?
— Переполнены. Сам понимаешь — куда девать этих тварей? Ты хочешь этих ублюдков взять на службу? Этих кровавых маньяков?
— Почему нет? А куда их? Рубить в капусту? Ты займёшься? А не лучше ли связать их клятвами и заставить работать на нас? Это повыгоднее будет.
— Выгоднее… ты как купец стал. А то, что они вырезали полгорода — не забыл? Ты представляешь, как к ним будут относиться горожане? Да они при первом удобном случае их прибьют!
— Прибьют — значит плохой боец был. Туда ему и дорога. А то, что горожане их будут ненавидеть — это неплохо. Значит — не объединятся с ними в заговоре. А эти… аркуды, будут жаться ко мне, боясь мести горожан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});