Читать интересную книгу МИССИОНЕР - Евгений Кабанов

– Ну, скажем, я знаю, что у него папа с мамой должны в Сенске жить. Как мне их найти?

– Кого? Папу с мамой?.. Спроси в "Горсправке"…

– А если там скажут, что нету… А я знаю, что должны быть.

Бочонок почесал затылок.

– А точно они там живут?

– Должны…

– И что, никаких следов не осталось?

– Никаких, как будто их никогда и на свете не было, – вздохнул Аполлон.

Бочонок вдруг схватился за живот и выдавил:

– Ну, тогда тебе к Андропову надо.

– К какому Андропову?

Бочонок вскочил.

– Как к какому? Юрию Владимировичу… Я на тебя удивляюсь… Председателю КГБ.

Бочонок скривился. Аполлон скривился, глядя на него. Опять пришли к КГБ.

– А если не найдёт и он?

Бочонок стартовал в сторону сараев, и уже на бегу сдавленно прокричал:

– Тогда, значит, твой друг – почище Христа: от внепапочного зачатия и внематочной беременности… Пусть готовится через пару недель взойти на крест…

Аполлон проводил его удручённым взглядом.

Глава XLI

Любовь в пути

Когда в шесть часов утра Аполлон выезжал из заводских ворот, у проходной его уже ожидали Леночка, её мама и… здоровенная овчарка.

Аполлон решил не подавать виду, что знает о неприглядной сущности и коварных планах Леночки. Хоть она его и использовала как халву или борщ, но всё же она ему нравилась. Хоть как человек она и была не самой высшей пробы, но как женщина она была весьма привлекательна и возбуждала желание. В этом Аполлон ещё раз убедился, увидев её рядом с мамой. "Буду играть роль ничего не ведающего лопуха, – решил Аполлон, – а лопухам, как показывает опыт Пети или того же будущего мужа той же Леночки, бывает, и сливки доводится снимать".

– Тузик тоже провожает? – весело спросил Аполлон вместо приветствия, открывая дверцу.

– Во-первых, это не Тузик, а Байкал, а во-вторых, он не провожает, а едет со мной, – огорошила Леночка, залезая в кабину.

"Вот тебе на, – обалдел Аполлон, с такой же опаской относившийся к собакам, как и к коровам с быками, – мы так не договаривались!"

Байкал, радостно скалясь, запрыгнул вслед за Леночкой. Мама подала дочке увесистую сумку, и стала давать последние напутствия.

– Леночка, как приедешь, обязательно напиши!

– Да, мама, обязательно.

Аполлон отвернулся, дабы избежать лишних недоразумений. Однако, уже трогая с места, он всё-таки встретился глазами с мамой. Леночка давала какие-то указания своему псу, а потому не заметила многозначительного диалога глаз своей мамы и Аполлона.

Аполлон дал газу и спросил пассажирку, кивая на пса:

– Это что, охрана?

– Да, – игриво ответила Леночка, и засмеялась.

Пёс сидел между ними и зорко всматривался в дорогу.

– Слушай, Елена Троянская… – сказал Аполлон и осёкся.

Он вспомнил недавнюю операцию "Троянский конь", которая чуть не закончилась для него плачевно.

Леночка, восприняв замешательство Аполлона по-своему, поспешила внести ясность:

– Ну что ты, Аполлон? Папа давно обещал своему брату хорошую сторожевую собаку на дачу. Это ж ещё щенок – ему и года нет.

Она положила свою руку на руку Аполлона, когда тот как раз переключал скорость.

"Ладно, Леночка, поиграем в кошки-мышки".

– Какая разница, щенок – не щенок, – сказал он недовольно, – из-за этого щенка я тебя даже поцеловать не могу.

– А я тебя сама поцелую, – засмеялась Леночка и, прижав Байкала к сиденью, чмокнула Аполлона в щёку.

Чёрт, до чего ж она была сегодня соблазнительна! И вдвойне соблазнительна потому, что Аполлон уже смирился с её утратой и считал её чужой. А чужой плод, как и запретный, особенно притягателен. Надо бы его сорвать! Это будет ему и заслуженным наказанием за коварство. Аполлон, как любой уважающий себя мужчина, самой страшной пакостью со стороны женщины считал обман, совершаемый за спиной, а если говорить одним словом – предательство. Но этот Байкал… И кто только придумал, что собака – лучший друг человека? Этот друг уже одним своим присутствием все задумки по наказанию коварства отправлял коту под хвост. Действительно, не могла, что ли, кота взять вместо собаки? А то сидит, пялится на дорогу, полкабины занимает…

Аполлон с неприязнью, граничащей с ненавистью, покосился на пса. Тот по-прежнему радостно провожал взглядом придорожные кусты.

Когда они миновали Антоновку, Аполлон усилием воли сменил недовольное выражение лица на влюблённое, и посмотрел на Леночку. Ну до чего же она хороша! Уже никаких усилий воли не требовалось – нежность и ещё раз нежность читались в его глазах. Похоже, он даже забыл о мести.

Леночка повернулась к нему, и они встретились взглядами. В её глазах тоже было что-то такое…

– Леночка, милая, – сказал Аполлон, – ты не хочешь чего-нибудь вкусненького?

– Хочу, – не задумываясь, ответила Леночка. – А что у тебя есть?

– Кое-что даже повкусней бананов, – улыбнулся он, откровенно глядя ей в глаза.

Она поняла его намёк, и тень беспокойства промелькнула у неё по лицу. Ей так захотелось вновь ощутить во рту тот неуловимо-чудесный, волшебный, неземной вкус, который она познала с этим парнем. Чёртова собака! Лучший друг человека называется! Леночка с неприязнью посмотрела на своего пса.

Тот, навострив уши, ловил всякие подозрительные движения вокруг дороги.

– Ну так хочешь? – повторил свой провокационный вопрос Аполлон.

– Хочу, – потупила она взор и слегка покраснела.

– Ну тогда идём в лес, а его, – Аполлон кивнул на Байкала, – здесь закроем. Он как, спокойный?

На лице Леночки мелькнула, было, радость, но тут же исчезла. Взглянув на часики, она грустно покачала головой:

– Спокойный-то он спокойный, да я на поезд опоздаю тогда.

– А во сколько он?

– В восемь десять.

Аполлон в уме прикинул раскладку времени. Да, ничего не выходило. Времени было в обрез. А на этом песке, да в этой колее по самый кардан не очень-то разгонишься при всём желании.

Они встретились взглядами, и почти физически ощутили, как проникают друг в друга глазами.

Леночка вдруг встрепенулась:

– Ты на дорогу смотри, а то врежемся в какое-нибудь дерево.

Аполлон невесело ухмыльнулся:

– Как же… Врежемся… Держи карман шире… Тут вообще можно руль не держать. Как на рельсах…

Он вдруг почувствовал, что в этом есть какая-то зацепка. Ну-ка, ну-ка!

– Ленка! – вдруг радостно закричал он.

Байкал аж испуганно дёрнулся.

– Леночка, девочка моя!

Аполлон остановил машину, выскочил из кабины и забежал с другой стороны.

– Быстренько в кузов, – скомандовал он, открыв дверцу со стороны пассажира.

– Что ты надумал? – удивлённо спросила она, становясь на подножку.

– Сама узнаешь, – сказал он, подсаживая её под маленькую аккуратную попочку.

Захлопнув дверцу и перебежав на другую сторону дороги, он подобрал валявшуюся на обочине толстую сухую ветку. Усевшись за руль, включил скорость и нажал на газ. Примерил ветку от сидения до педали, обломал лишний конец и зафиксировал получившийся упор на педали. Всё! Полный автопилот!

Машина плавно катилась в глубокой колее. Аполлон прикинул: этой дороги ещё километров восемь-девять, при скорости пятнадцать километров в час у них есть целых полчаса.

Он открыл дверцу, забросил в кузов куртку и, перевалив с подножки через передний борт и захлопнув дверцу, сделал Байкалу ручкой. Тот непонимающе повертел головой по сторонам – остался один, рванулся, было, за Аполлоном, но стукнувшись мордой в закрытое стекло, упёрся передними лапами в руль и заскулил. Но дети есть дети, даже если они и щенки. Горевал от одиночества Байкал недолго, поскольку вокруг лесной дороги было много всяких интересных для него вещей: подозрительные колыхания веток; птички там разные, зверюшки… Словом, Байкал опять навострил уши и, в ещё более удобном для себя положении – с передними лапами на руле, – предался юннатским наблюдениям.

Когда Аполлон забрался в кузов, Леночка испуганно посмотрела на него, видя, что машина движется сама по себе.

– А за рулём кто? – спросила она недоумевающе.

– Как кто? Байкал. Он у тебя, оказывается, такой умница. Я ему показал, как баранку крутить и скорости переключать, он всё схватил на лету…

Леночка с недоверием посмотрела в заднее окошко кабины: действительно, за рулём, навострив уши и зорко всматриваясь сквозь лобовое стекло, сидел Байкал.

Но Аполлон не дал ей времени долго недоумевать. Он увлёк её на расстеленную поверх сложенного толстой большой подушкой брезента куртку, и заключил в объятия.

– У нас всего полчаса, – шепнул он ей.

Леночка, уже полностью доверявшая Аполлону, позволила снять с себя трусики, чтобы ему удобнее было потчевать её самым вкусным в мире блюдом. И в последние свои минуты близости с этим искусным поваром, в этой необычной обстановке, ей было особенно вкусно. И захотелось ещё чего-то, того, что было ещё за горизонтом, чего она ещё не пробовала ни разу в жизни – ощутить его проникновение в себя там ещё глубже, ещё сильнее…