Вот оно, поняла Роуан. Если бы в словаре была иллюстрация к слову «любовь», это было бы сияющее лицо ее отца.
— Пора накрывать ужин. — Она повернулась к двери, обернулась и увидела, что сияние покинуло его лицо. — Ты вроде как просишь моего благословения?
— Наверное. Более-менее.
— Любая, кто делает тебя счастливым, — и та, что уговорила тебя избавиться от тех жутких занавесок в твоем кабинете, — мне подойдет. Можешь поподробнее рассказать о ней за ужином.
— Ро, для меня это значит больше, чем я могу выразить словами.
— Надеюсь, ты не купил на свою кровать подушки в форме сердца?
— Нет. А что?
— Потому что это было бы последней каплей. Думаю, ко всему остальному я сумею приноровиться. О, и никаких кружевных салфеточек над запасными рулонами туалетной бумаги! Или сделка отменяется.
— Я запишу.
— Хорошая мысль, потому что, возможно, у меня будет еще несколько условий. — Ро шагнула к плите, радуясь, что глаза отца снова зажглись тем необыкновенным светом.
Глава 25
В одиночестве сидеть не хотелось, и Галл, прихватив книжку, устроился на диване в комнате отдыха. Здесь он мог и почитать, и послушать разговоры, посмотреть по телевизору бейсбольный матч и последить за игрой в покер, присоединиться к которой пока желания не испытывал.
Если захочется подумать, то разговоры и телевизор ему не помеха… просто фон, белый шум. Пока сирена молчит, можно прочитать пару глав, выпить имбирного эля, пожевать чипсы.
— Боишься, что просадишь зарплату? — спросил Доби из-за покерного стола.
— Меня просто трясет от этого страха!
— Аут? — Разъяренный, Триггер вскочил со стула. — Аут! Мазила! Нет, ты видел?
Галл не видел, но готов был пообщаться и посочувствовать.
— Ты категорически прав. Мазила и безусловный хлам.
— На фиг ему глаза, если он ими не пользуется? А где ядро с твоих оков?
Забавляясь, Галл перевернул страницу.
— Бросила меня ради другого мужчины.
— Женщины. Они хуже мазил. Невозможно жить с ними, невозможно забить их камнями.
— Эй. — Дженис сбросила две карты. — Сиськи не лишили меня слуха, приятель.
— Ай, ты не женщина, ты пожарный-парашютист.
— Я пожарный-парашютист с сиськами.
— Брось их в банк, — предложил Картежник. — Ставка — пятерка.
— А не маловато?
Пожалуй, все это лучше белого шума, решил Галл, и даже лучше, чем книжка.
В другом конце комнаты Янгтри — мешок со льдом на колене — и Южанин в напряженном молчании углубились в шахматы. Либби терзала кроссворд, мерно раскачиваясь под музыку, льющуюся ей в наушники из айпода.
Здесь собралась почти половина пожарных. Кто-то группками, кто-то сам по себе. Иные устроились прямо на полу, разлеглись, не отрывая глаз от экрана телевизора, где «Кардиналы» сражались с «Филлис».
Каждый по-своему тянется к остальным. Такой способ ожидания. Все знают: в любой момент может завыть сирена, послав их на север, восток, юг или запад, туда, где не останется места для праздных шуточек и приколов, туда, где все решает дух товарищества. Туда, где властвуют огонь и дым.
Триггер победно вскинул руки, Янгтри съел слона Южанина. Доби швырнул в банк фишки, поднимая ставки, и Стовик, возмущенно хрюкнув, бросил свои карты.
— Слово из восьми букв, означает скуку! — громко вопросила Либби.
— Телереклама, — съязвил Триггер. — Ее следует объявить вне закона.
— Слишком длинно. И некоторые ролики довольно забавны.
— Не сказал бы…
— Томление, — отозвался Галл.
— Черт, я же знала!
— Из него так и прут замысловатые слова, — вздохнул Доби.
Галл только улыбнулся. Он не скучал и не томился. Довольство — так он оценил бы свое нынешнее состояние. Он готов сорваться с места, как только поднимут тревогу, но пока он вполне счастлив здесь, с друзьями, в ожидании возвращения своей женщины под летучие реплики и подначивание на доброй волне.
Он нашел свое место. Когда же он это понял? Трудно сказать наверняка. Когда в первый раз увидел Роуан? Во время своего первого прыжка? В ту ночь у бара, когда он взгрел тех обормотов?
Когда смотрел на луг с дикими люпинами?
Теперь уже неважно когда.
Ему нравилась работа в элитном наземном отряде, ему нравились люди, с которыми он работал. Во всяком случае, большинство из них. Он научился совмещать терпеливое выжидание и действие, научился любить борьбу с пожарами — ярость, жестокость, науку. Однако то, что он нашел здесь, цепляло гораздо глубже, разжигая на удивление сильную любовь и страсть.
Теперь он знал.
Знал, что будет лоботрясничать в этой комнате под добродушную болтовню и нехитрый треп столько сезонов, сколько протянет.
Знал, глядя на вошедшую Роуан, что будет ждать ее возвращения, когда бы и куда бы она ни ушла.
— Господи, теперь в загородный клуб пускают всех без разбору? — Роуан примостилась на диван рядом с Галлом, запустила руку в его пакет с чипсами. — Какой счет?
— Пока ничья из-за одного недоделка, — откликнулся Триггер.
Роуан схватила банку Галла — ее мучила жажда. Банка была пуста.
— Ты ждал меня, чтобы я принесла добавку?
— Ты меня раскусила.
Вскочив, Роуан взяла бутылку колы, сделала пару глотков и передала ему.
— Будешь пить и любить это.
— Спасибо. Как поживаешь, ядро моих оков?
— Как-как ты меня обозвал?
— Это его емкий образ. — Галл без зазрения совести стуканул на Триггера, ткнув в его сторону пальцем.
— Тощий техасский ублюдок. — Роуан изогнулась, чтобы прочитать название отложенной Галлом книжки. — «Итэн Фроум»[35]? М-да, теперь понятно, почему я нашла тебя в коме со слюнями до пуза.
Галл вернул ей бутылку.
— Я думал, что теперь, когда я стал старше, мудрее и меня распирает от эрудиции, книга понравится мне больше, но она так же смертельно скучна, как и в мои двадцать. Слава богу, что ты вернулась, не то томление вогнало бы меня в паралич.
— Ну и словечко — томление!
— Ответ из кроссворда. Как отец?
— Влюблен.
— В ту рыжую кралю.
Роуан вскинула брови.
— Лучше бы ты не называл ее рыжей кралей.
— Я называю так, как вижу. А что у тебя?
— У меня стресс. В саду теперь клумбы, в вазах цветы, кругом свечи, а в ванной — ароматическая смесь из сухих лепестков…
— Матерь Божья! Ароматическая смесь в ванной комнате. Придется объявить награду за его голову. Вперед, поймаем его! И немедленно распрограммируем. Не теряй надежды.
Галл успел закинуть ноги ей на колени, и ей ничего не осталось, как вывернуть ему палец. Жестоко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});