Игорь Сечин. Вторым интересовавшим защиту правительственным лицом был заместитель председателя Правительства Российской Федерации, являющийся также председателем Совета директоров ОАО «НК “Роснефть”» И. Сечин.
Суду было сообщено, что при допросе в качестве свидетеля Сечина подлежат выяснению следующие вопросы, имеющие существенное доказательственное значение для дела:
– какова практика трансфертного ценообразования, его технологических и экономических причин, целей, последствий для ОАО «Роснефть», председателем Совета директоров которого он являлся в период, указанный в обвинении, и является в настоящее время?
– каковы обстоятельства подготовки им в 2002 г. встречи президента РФ В. Путина с М. Ходорковским, в ходе которой им по докладу Ходорковского и на основании иной информации изучались все обстоятельства деятельности группы компаний «ЮКОС», в том числе ее организационная и фактическая структура и результаты деятельности (добыча, выручка, прибыль)? (Поясним, что по этому поводу М.Б. Ходорковский давал следующие пояснения: «Сечину Игорю Ивановичу в рамках подготовки встречи с Владимиром Владимировичем Путиным я указанные вопросы докладывал лично, они им проверялись, и я думаю, что он имеет абсолютную полноту знаний, особенно с учетом того, что он является председателем совета директоров правопреемника большинства активов компании “ЮКОС”. В основном приобретенных на денежные средства, которые обвинение в данном процессе считает полученными в результате хищения нефти и ее отмывания».)
– было ли ему известно на момент приобретения активов ОАО «НК “ЮКОС”» возглавляемой им компанией «Роснефть» о том, что органами прокуратуры расследуется уголовное дело о хищении денежных средств, в связи с чем указанные активы подлежали аресту и, соответственно, не могли быть предметом сделок с третьими лицами (как не принадлежащие ОАО «НК “ЮКОС”», а похищенные у него), а сами эти сделки были заведомо противоправными?
– по какой причине активы ОАО «НК “ЮКОС”», начиная от нефтедобывающей компании ОАО «Юганскнефтегаз» и кончая электродами и программным обеспечением, скупались возглавляемой им «Роснефтью» по ценам, значительно ниже рыночных, при отсутствии какого-либо реагирования со стороны органов прокуратуры?
– как он может прокомментировать непосредственно касающийся возглавляемой им организации пункт 13 Резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы № 1418 от 25 января 2005 г., в котором говорится: «Обстоятельства недавнего аукциона по продаже “Юганскнефтегаза” “Байкалфинансгруп” и быстрое приобретение последней государственной компанией “Роснефть” ставят дополнительные вопросы в отношении защиты права собственности… Это касается как обстоятельств самого аукциона, на котором цена была гораздо ниже рыночной, так и способа, которым ЮКОС вынудили продать главный актив, – выдвинув сфабрикованные налоговые претензии против компании, в результате чего общая налоговая нагрузка компании значительно превысила налоговую нагрузку конкурентов, а налоги за 2002 год даже превысили общую прибыль НК “ЮКОС” за этот год»?
Скажем прямо, все понимали, что шансов увидеть за свидетельской трибуной Владимира Путина крайне мало. А вот Игорь Сечин, как человек, не без оснований считающийся организатором фактической денационализации ЮКОСа, вполне мог воспользоваться такой возможностью и предъявить те или иные претензии к Михаилу Ходорковскому. Правда, заодно ему пришлось бы ответить и на накопившиеся у защиты неприятные вопросы, часть которых обозначена выше. Поэтому в отношении Сечина в целом шаг был рискованным, поскольку у человека, длительное время занимавшегося нефтяной сферой, наверняка нашлось бы что сказать в адрес одного из конкурентов «Роснефти», и это было бы подхвачено на щит нашими процессуальными противниками.
Что же касается трех оставшихся правительственных чиновников, то с ними ситуация такова. Герман Греф в период с 1998 по 2000 год, в бытность его первым заместителем министра государственного имущества РФ, был полностью в курсе ситуации с акциями дочерних предприятий Восточной нефтяной компании, ставшими затем предметом расследования по одному из эпизодов обвинения Ходорковского и Лебедева. Но он был также интересен тем, что какое-то время являлся председателем совета директоров «Транснефти», а в 2000–2007 годах занимал должность министра экономического развития и торговли.
Необходимость выслушать в суде министра промышленности и торговли РФ Виктора Христенко связана, по мнению защиты, с тем, что согласно обвинению вся нефть, добытая дочерними обществами ОАО «НК “ЮКОС”» в период 1998–2003 гг., была похищена, а действия по поставкам нефти и нефтепродуктов якобы осуществлялись с целью сокрытия хищения и легализации. При этом поставки нефти и нефтепродуктов осуществлялись соответственно АК «Транснефть» и «Транснефтепродукт», а регулировались и контролировались комиссией при Правительстве РФ по доступу к трубопроводам, а также Министерством топлива и энергетики РФ. Виктор Христенко занимал в период, указанный в обвинении, должности министра топлива и энергетики (министра промышленности и энергетики) РФ, а также заместителя председателя Правительства РФ, возглавлявшего указанную выше комиссию при Правительстве РФ. По этому поводу Ходорковский пояснял, что Христенко, а также Юсупов (министр энергетики в 2001–2004 гг.) лично определяли ему направление поставок нефти, которую сторона обвинения считает похищенной, поскольку в разные годы эти лица исполняли обязанности руководителей комиссии по распределению доступа к трубопроводному транспорту.
В ходе судебного разбирательства, поскольку вопрос о вызове в суд членов правительства вставал не один раз, звучали и объяснения по поводу заместителя председателя Правительства Российской Федерации – министра финансов Российской Федерации Алексея Кудрина. Михаил Ходорковский заявлял еще на предварительном слушании о том, что у Кудрина он «лично получал разъяснения, связанные с налогообложением нефтяных компаний и конкретно с уровнем налогов, которые должна платить компания “ЮКОС” с той нефти, которую уважаемый господин Кудрин, проверив, считал не только добытой, но и реализованной компанией “ЮКОС”, то есть не похищенной. Почему он это считал, как он это проверял, почему он требовал налоги, все это у него можно выяснить достаточно подробно». В свою очередь, Платон Лебедев тогда же сообщил суду, что считает необходимым пригласить Алексея Кудрина, поскольку полагает, что «министр финансов Кудрин разъяснит действующие нормы финансового права прокурору Лахтину. Заодно, я полагаю, и суду будет не безразлично выяснить, например, что понимает министр финансов под определением “выручка” и что под определением “выручка” понимает прокурор Лахтин. Таким образом, вопросов много». Кроме того, в материалах уголовного дела находились документы, имеющие самое непосредственное отношение к данному свидетелю, связанные с деятельностью банка «Менатеп».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});