– Стойте! Мистер Макдональд, подождите! – послышался гнусавый голос.
Дункан посмотрел вверх и узнал круглое лицо Барб Макнаб.
– Не вздумайте уйти, я уже бегу!
Створки окна с грохотом захлопнулись. Через минуту низенькая, дородная Барб открыла входную дверь и поманила его в дом. У Дункана заныло в груди: неужели Марион заболела?
– Где она? Где Марион? – спросил он, едва войдя в холл, окна которого не были застеклены.
Служанка развела руками, отчего ее роскошные телеса забавно колыхнулись.
– Уехала! Уж так она хотела поговорить с вами перед отъездом, но вы как сквозь землю провалились…
– Уехала? Отец отправил ее домой?
Добрая женщина затрясла головой так, что чепец съехал набок. Поправив его, она ответила:
– Не домой! Брат Марион, Джон, пропал еще до битвы…
– Это я уже знаю. Мне вчера рассказали.
Барб смерила юношу взглядом и сказала сердито:
– Вот она и поехала его искать!
– Как это?
– Ну да, уехала с Макгрегорами, да хранит ее Господь! – подвела итог Барб, потирая замерзшие руки.
– Вы хотите сказать, что она уехала с ними одна?
Дункан ушам своим не верил. Он знал, что Марион не занимать дерзости и храбрости, но так рисковать! Это было чистейшей воды сумасшествие. Комок гнева подкатил к горлу, угрожая ему удушьем.
– Лучше бы ваш лэрд послал своих людей искать сына, а не отправлял дочку с этими… с этой бандой!
– Лэрд-то об этом ничего не знает, – призналась Барб, и по лицу ее было видно, что она и сама встревожена. – Это граф Бредалбэйн заставил Марион ехать с Макгрегорами.
– Бредалбэйн? Этот старый пронырливый лис? Боже правый! Но зачем ему для этого понадобилась Марион?
– Долго рассказывать! Если вкратце, то моя госпожа совершила большую оплошность, и теперь ее надо исправить.
– Оплошность? Какую оплошность?
– Мне она рассказывать не захотела. Это все, что я знаю. Только она была очень расстроена. Все никак не могла собрать свою сумку: то вытряхнет из нее все, то снова складывает…
– И когда Марион уехала?
– Три дня назад.
– Три дня? И вы мне не сказали?
– Она хотела с вами поговорить до своего отъезда, это так, но передать на словах ничего не попросила. Поэтому я и не стала ничего говорить.
Дункан схватил Барб за пухлые плечи и несколько раз ощутимо потряс.
– Куда они поехали?
– Не знаю. Пустите! Мне больно, грубиян вы эдакий!
Дункан разжал пальцы, и женщина побежала вверх по ступенькам, причитая и охая, как испуганная сова. На середине лестничного пролета она вдруг остановилась и обернулась.
– Они поехали на запад! Да, точно! Теперь я вспомнила. Она пришла и сказала, что они поедут к Троссаксу.
Троссакс – старинные владения клана Макгрегоров…
– Спасибо!
Дункан повернулся так резко, что взметнулись полы сине-красно-зеленого пледа, и вскоре затерялся в толпе горожан.
* * *
Алан Макдональд быстрым шагом вышел из маленького, жалкого на вид трактира и направился к Дункану и Колину, которые дожидались его на улице. Оба уже сидели в седле и успели порядком замерзнуть. Лошадям тоже не терпелось поскорее спрятаться от пронзительного ветра, и они ожесточенно помахивали хвостами и вертели головами. Дункан не находил себе места от нетерпения. Он с куда бóльшим удовольствием сам пошел бы расспросить трактирщика, не проезжали ли по этой дороге на днях Макгрегоры, но рана в паху начинала болеть каждый раз, когда он спрыгивал с лошади и снова садился в седло.
– Они здесь были! – объявил рыжеволосый великан Алан, вскакивая в седло. – Сегодня утром! Хозяин заведения уверен, что это были они. Еще бы в трактире не приметили Роб-Роя и эту девицу Кэмпбелл! Они пробыли тут недолго: спросили дорогу и дали передохнуть лошадям. А потом направились на север.
– Ты уверен, что на север?
– Да. Трактирщик говорит, что вышел посмотреть, точно ли они убрались. Для него невелика радость знать, что по окрестностям бродят Макгрегоры!
– В такую погоду у них остается одна дорога, – сказал Колин. – Все перевалы засыпало снегом, поэтому они не смогут проехать через горы, хотя это было бы и быстрее.
– А с чего ты взял, что они едут в Гленлайон? – спросил Алан.
– Скорее всего, туда, но могут еще свернуть к Гленорхи или Килхурн-Каслу.
– Ладно! Едем к Стратфиллану, а там посмотрим!
Алан насмешливо посмотрел на Дункана.
– И что ты собираешься делать, Дункан, когда отыщешь ее?
– Ничего.
– Как это – ничего? Ради чего тогда ты затеял всю эту поездку?
– Это мое дело, и оно тебя не касается.
– Ты в нее втрескался, да? Эта ведьма Кэмпбелл околдовала тебя, а, приятель?
– Заткнись, Алан! – прикрикнул на товарища Дункан. И, смерив его сердитым взглядом, добавил: – Понять не могу, почему ты вызвался ехать с нами. Если рассчитываешь на ней отыграться, можешь прямо сейчас возвращаться в Перт!
– Не злись, ничего такого мне не надо. Просто надоело считать гвозди в дверях, дожидаясь, пока болван Мар решится снова напасть на этих проклятых sassannachs! Сил больше не было сидеть в лагере!
– Что ж, тогда едем! Хочу догнать их, пока не стемнело. Я не слишком доверяю Макгрегорам.
Колин с Аланом обменялись понимающим взглядом, и Дункан это заметил, но предпочел промолчать. Он повернул своего коня и пустил его галопом.
В такую метель ехать можно было только очень медленно, тем более что снегом засыпало все дороги. Солнце клонилось к закату, становилось все темнее. Еще пара часов – и они могли оказаться в полном мраке в совершенно незнакомом месте, без крыши над головой. Поэтому Дункану пришлось согласиться переночевать на небольшом постоялом дворе, у въезда в долину Гленорхи.
За эти три дня они несколько раз находили и снова теряли след Марион. Три долгих изнурительных дня, проведенных в седле, на холоде, впроголодь… Дункан понимал, как ему повезло, что Колин согласился составить ему компанию. Дядя знал эту часть Хайленда куда лучше, чем племянник. Но у Колина были свои причины уехать из Перта. Он не собирался возвращаться в лагерь. Как только они найдут Марион, Колин поедет в Гленко за своими вещами, а оттуда по восточной дороге, через Грейт-Мор, – в Инвернесс. Там он сядет на корабль и уплывет в Америку. Не только ряды сторонников Претендента он намеревался покинуть. Он решил покинуть родные земли и никогда туда не возвращаться. И только Лиам с Дунканом знали почему.
Алан пошел договориться с хозяином о ночлеге, а Колин с племянником остались в конюшне снимать сбрую с лошадей. «Завтра, я увижу ее завтра!» – повторял про себя Дункан. Сам он валился с ног от усталости, а пустой живот напоминал о себе громким урчанием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});