– Стыдно так говорить, сударь! – воскликнула Марион. – Вы прекрасно знаете, что Макдональды отличились в этом сражении, и это благодаря им победа не досталась герцогу Аргайлу!
– Да, это правда. Иногда их дикарская ярость оказывается очень кстати. Я хочу сказать, когда она служит нашим интересам.
– Никакая это не дикарская ярость! Ими руководят гордость и их понятия о чести!
Старик усмехнулся.
– О чести, говорите вы? Как бы не так! – Он фыркнул, словно старый осел, и снова стукнул тростью по паркету. – Вернемся к теме, которая меня интересует больше и не терпит отлагательств. Я хочу, чтобы вы нашли документ, Марион. Немедленно идите и соберите вещи. Нельзя терять ни минуты. На этот раз вы от меня не ускользнете!
Марион воззрилась на старого графа с изумлением. Лицо ее вдруг стало очень бледным.
– Вы хотите сказать, что я еду сегодня же?
– Макгрегора я уже предупредил. Он собирает своих людей. Вы уезжаете через час.
– Но…
Марион закрыла глаза. В горле у нее пересохло. Она с трудом сглотнула. Бредалбэйн холодно смотрел на девушку.
– Я сказал через час, и на этот раз не разочаруйте меня!
* * *
В дверь постучали. Вошла Барб Макнаб, служанка.
– Его нигде нет, госпожа Кэмпбелл! Я спрашивала у людей из его клана, но парня уже полдня никто не видел.
– Проклятье!
Гребешок из слоновой кости упал на пол и разбился. Марион с сожалением посмотрела на кусочки, собрала их с пола и быстро сунула в свою сумку.
– Мне нужно с ним поговорить! Я должна объяснить ему, почему уезжаю!
– Я обошла лагерь трижды! Мне уже даже стали делать непристойные предложения, если вы понимаете, о чем я… Он словно сквозь землю провалился!
– Попробуй еще раз! У меня очень мало времени.
Лицо маленькой и кругленькой Барб Макнаб раскраснелось от беготни. Она посмотрела на дочь своего лэрда с мягким укором и сказала:
– Не думаю, что вам надо так часто видеться с этим Макдональдом!
– Я разве спрашивала у вас совета, Барб?
– Нет, но я решила сказать все равно. Люди уже начинают судачить…
– Пусть себе говорят! Хотя лучше бы беспокоились о других, более важных вещах! Граф Мар все никак не может решить, что ему делать, мы до сих пор не знаем, сколько людей в распоряжении Аргайла, не говоря уже о том, что Претендент не торопится в Шотландию!
В поисках потерявшегося чулка она обежала комнату, потом принялась рыться в своих вещах. Отыскав пропажу под кроватью, она швырнула чулок в сумку.
– Прошу вас, найдите его! – взмолилась она, оборачиваясь к служанке.
– Хорошо, но это уже в последний раз! Скажу Макгрегору, что вы задержитесь еще на полчаса. Он уже ждет внизу.
– Как, уже? – удивилась Марион, бросилась к окну и едва не упала, споткнувшись о башмак. – Ладно, подождет!
* * *
Дункан надел кожаную куртку и ловко перекинул плед через левое плечо. Всегда через левое, потому что у горцев принято покрывать сердце тартаном своего клана…
– Значит, граф Мар не хочет давать еще один бой? – спросил у него отец.
– Если в общих чертах, то да.
Он повернулся и посмотрел на расстроенного отца. Лиам вернулся в лагерь рано утром, и в облике его, как и в поведении, что-то неуловимо переменилось. Дункан не смог бы сказать, что именно, и все-таки… Взгляд у отца стал другим, а еще, пожалуй, изменились осанка и голос. Видно, смерть Ранальда потрясла Лиама намного больше, чем он предполагал.
Когда же он спросил, как мать, отец ответил чуть ли не сердито, что она сильная и справится с горем. Больше он ничего рассказывать не стал и переменил тему, спросив, что произошло в армии с тех пор, как она переместилась в Перт.
– Каждый день мы теряем бойцов. Они уезжают, возвращаются к своим семьям. Когда до нас дошли удручающие новости о капитуляции Макинтоша и английских якобитов в Престоне и о том, что силы правительства захватили Инвернесс, моральный дух упал совсем. Мару нужно было добить армию Аргайла сразу же после Шерифмура. Теперь трудно сказать, чем все закончится…
– Он получил из Франции подкрепление, как было условлено?
Лиам выглядел очень усталым и несчастным. Дункану вдруг пришло в голову, что в Гленко случилось что-то нехорошее. Он был готов поклясться, что прав.
– Нет, пока еще нет. Но ходят слухи, что если он в ближайшее время не перейдет от слов к делу, то Франция не ответит на его призыв.
– А что случилось в Престоне?
Дункан снял берет и потряс им, чтобы стряхнуть снег.
– Рассказывают, что якобиты, обосновавшиеся на перевале Риббл-Бридж, решили переменить тактику и перебраться на другое место. С приближением врага они отправились к Престону, захватили город и забаррикадировали ворота, чтобы обезопасить себя. Это, конечно же, было ошибкой. Двенадцатого ноября, на рассвете, правительственные силы под командованием генерала Уиллса подошли к городу и снесли часть заграждений. Потом, утром тринадцатого, город был полностью окружен. Генерал Форстер хотел сдаться, но хайлендеры воспротивились. Ты же знаешь – победа или смерть… В общем, генерал Уиллс предложил им сдаться, пригрозив, что в противном случае изрубит всех как капусту. – Дункан невесело усмехнулся и натянул берет на голову. – Графа Дервенуотера и бригадира Макинтоша держали в заложниках, пока продолжались переговоры с якобитами. Армия повстанцев разделилась, потому что горцы ни за что не соглашались капитулировать. Один Мюррей даже проник в комнату к генералу Форестеру и выстрелил в него, заявив, что он – предатель, раз собрался сдаваться. На следующее утро все решилось. Полторы тысячи солдат, в числе которых была тысяча хайлендеров, сдались в плен. И это при том, что в последнем бою потери с нашей стороны были незначительные – семнадцать якобитов против восьми десятков роялистов.
– Хм… – Взгляд Лиама затерялся где-то над речкой Тай, сейчас укрытой коркой льда. – Если Провидение не пришлет нам на помощь французскую армию, наши шансы короновать Якова очень малы, если не сказать, что их нет совсем.
– Нужно надеяться, отец.
– Надеяться? Ну конечно… А ты-то сам как? Как твои раны?
– Я в порядке.
Юноша машинально провел пальцем по припухшему шраму на лице и поморщился.
– Еще болит, но я уже привык.
– А Марион Кэмпбелл? Она вернулась в Гленлайон? – спросил Лиам с едва заметной усмешкой.
– Нет, Марион еще в лагере. Но я думаю, что отец скоро отправит ее домой. Те, кого ранили в бою, почти все уже поправились, и здесь, в Перте, хватает женщин, чтобы за ними присматривать. Поэтому…
Лиам внимательно осмотрел шрам на щеке у сына и улыбнулся.
– Как я и думал! Прекрасная работа! Штопальщики, конечно, тоже знают свое дело, но куда приятнее, когда твоей кожи касаются женские руки, верно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});