действительно очень жарко, не замечаешь?
В общем, вернулся я в Квартал «А» только утром. Как, впрочем, и планировал.
* * *
– Вспоминай теперь, – мрачно потребовала Эльвира от Курача, – куда все-таки поехал тогда Гена? Кто его встретил в Славгороде?
– Не в Славгороде, а на станции Кулунда, – проворчал Иван. – Мы тогда проводили Ратаева до поезда. Я остался. И Лымарь остался. Студент и Гуцул поехали с ним. Приехали в Кулунду, кажется, на следующий день, пятого… Или шестого… Не помню. Короче, как раз между ноябрьскими праздниками – новым, забыл, как он называется, и старым… А встречал их Нариман…
– Это который из Казахстана? Друг Гуцула?
– Ну да, пацан из Павлодара, я ж говорил… Занимался раньше тачками, запчастями и всякой мелочугой.
– Куда он потом делся? Почему ты его до сих пор не нашел?
– Не знаю я… Никого тут не осталось из знакомых, сама же видишь…
– В Павлодар не желаешь съездить? – спросила меня Эльвира. – Это не так далеко отсюда.
– Город большой. Кого я там буду искать и где?
Эльвира чертыхнулась. Дела действительно шли из рук вон плохо. Парню из Казахстана шайка Гуцула перепоручила задание приглядывать за Геннадием, но Нариман, как водится среди веселых ребят, забил на это дело как не приносящее бабла, а Геннадий тем временем куда-то исчез. А без него все наши так называемые поиски выглядели занятием идиотским. Эльвира, похоже, и сама это понимала. Монин держался непроницаемо. Курач, похоже, вообще плохо понимал, что мы тут делаем и чего ищем, помимо собственно Геннадия. Он был уверен, что придется заниматься черной археологией (а это занятие для него было делом не новым), но до этого так и не дошло, и Иван был в некоторой растерянности. Впрочем, ему было ясно, что без Геннадия пока что делать особо нечего, а большего этому пехотинцу знать и не полагалось.
Эльвира, как женщина прагматичная, должна была понимать, что затеяла авантюру. И она это понимала. Но она еще и надеялась въехать в рай на плечах американцев. За которыми, как оказалось, приглядываю не только я. Вернувшись утром в Яровое, я столкнулся с выходящим из нашего подъезда Студентом, к которому у меня были некоторые претензии… Он болтал по мобильнику, сообщая кому-то, что выезжает сейчас в хостел Славгорода. Не похож он был сейчас ни на хулигана, ни на перекупщика. Свободные джинсы, яркая тенниска, рюкзачок со смайликом… Как есть учащийся вуза.
Надеясь, что он приглядывает именно за солгулианцами, а не за мной, я поднялся в нашу квартиру, где встретил и вернувшегося из Кулунды Курача. Мы пожали друг другу клешни, словно друзья – я даже и забыл, что нас, собственно говоря, держит далеко не дружба, а совсем наоборот… Этакий стокгольмский синдром, алтайская разновидность.
Выслушав рассказ Ивана, стало ясно, что имели мы следующее: Геннадий (и карауливший его контрабандист) бесследно исчез, а куда – о том степь хранит молчание.
– А если ты не найдешь этого Наримана? – прямо спросил Монин.
Аркадий выглядел неважно. Местный климат и здешняя вода действовали на него плохо. Его грызла какая-то болезнь, из-за которой он не мог принимать некоторую пищу, при этом то и дело глотал таблетки. Жару он переносил тяжело. Поездки по степным дорогам под палящим июньским солнцем в машине с неработающим кондиционером выматывали его до предела. Естественно, на озеро с нами он не ходил. Зато совершенно добровольно взялся за процесс приготовления пищи для всей нашей хунты, ловко управляясь с газовой плитой и кухонной утварью с помощью всего одной левой руки. Поначалу мы удивлялись, но через день привыкли. И пока Иван рыскал по Кулунде, пока мы с Эльвирой плескались в горькой прохладной воде и жарились потом лежа на солнце (то и дело даже чуть касаясь друг друга), Монин хозяйничал в квартире – а что ему было делать на раскаленных улицах?
– Я найду его, – уверенно произнес Курач. – В Павлодаре искать бесполезно, зато в Щербактах есть его дружок, звать Анвар Муратов… Там у них база была, для переброски товаров через границу.
– Какая там граница, в наши-то дни, – пробормотала Эльвира.
– Ну да, – согласился Иван. Пока таможня была, Нариману было чем тут заниматься, а сейчас какой смысл…
– Уехал, наверное, на другую границу, и Геннадия с собой прихватил. Может, приобщил его к своему занятию… – предположил я.
– Ерунду не говори, – поморщилась Эльвира. – Генка на такое не способен. Он и работать-то за деньги никогда не умел, а уж подниматься на таких делах – тут другие мозги иметь надо. И даже не столько мозги, сколько примативность.
– Жизнь всему научит, – веско сказал Курач. – Ты себя вспомни…
– Заткнись, – сказала Эльвира, и громила стушевался, к моему некоторому удивлению. Как бы я ни относился к Эльвире, какой бы стервой она ни была, но женщина она сильная. Даже немного жаль, что у меня с ней ничего общего нет… Разве что золотишко мы оба одинаково сильно любим – вон она опять играет со своей цепкой, и так ее между пальчиками пропустит, и этак… Прямо эротический акт.
– И вообще, – продолжила она. – Андрей, Иван… Давайте-ка съездите туда.
– Прямо сейчас? – возмутился Курач. – Я ж только с дороги…
– Да, прямо сейчас, – настойчиво сказала Эльвира. – Туда ехать-то часа три. К вечеру всяко вернетесь.
– … Извините, – вдруг сказал Монин. Он прижал протез к желудку, тяжело поднялся с кресла и, согнувшись, побрел нетвердой походкой в сторону туалета, не забыв деликатно закрыть за собой дверь.
– Доходяга, – негромко, с презрительным сочувствием пробормотал Курач.
Мне бы тоже надо было что-нибудь сымитировать. А под это дело сообщить Обществу о наших планах. И, конечно, Татьяне – я обещал ей сообщать обо всем как можно подробнее и слово свое держал… Почти. Про наши с Эльвирой вылазки на пляж я решил не упоминать – какой смысл про них рассказывать?
Забегая вперед, скажу, что наша поездка в Щербакты не имела ровным счетом никакого смысла. Дорога оказалась в меру хорошей, село оказалось в меру глухим, его населяли обрусевшие казахи и оказахившиеся русские. Не нашли мы там ни Геннадия, ни Наримана. Зато нашли Анвара. Он оказался, что называется, «не при делах», Наримана и Геннадия не видел с Нового года, с криминалом давно завязал, а на что живет – а не пох ли вам, ребята, я вообще вас впервые в жизни вижу…
Когда мы вернулись уже в девятом часу вечера, дверь открыл старый знакомый по кличке Студент.
– А! – сказал он. – Кое-как вас дождались тут… Прикиньте, нашелся наш