— Будем, будем… — нестройным хором согласились все присутствующие, кивая головами. Хозяин успокоился.
— Тогда споры излишни, — заявил он и ткнул пальцем в чертеж. — Вот это вот — сам дом: тут комнаты, прихожая…
Неторопливо, со вкусом и хозяйской основательностью Игорь в деталях описал нам наше будущее жилище, где помимо комнат и прихожей оказались еще и кухня, склады, кладовки и кладовочки, гараж для аэросаней («Жаль, нет собачьих упряжек», — мимоходом посетовал Командор), медицинский кабинет с изолятором для тяжелобольных, столовая и туалет. Хозяин чуть только не светился, восхищенный перспективой постройки такого грандиозного жилища, да еще практически даром. На первый взгляд командорский дом напоминал не дом, а, скорее, небольшой хутор.
Мало-помалу идея захватила и нас. Все возбужденно задвигались, заговорили.
— А спортзал? Спортзал забыли! — с паническим выражением на лице воскликнул Паша.
— Спортзал сам будешь строить, — сурово ответил на это Предводитель. Паша торопливо закивал.
— А это что за… э-ээ… строение? — Олег ткнул пальцем в одинокий купол, откуда в «главный корпус» шел подледный коридор.
— Баня.
Витькин кулак с грохотом обрушился на стол. Свеча подпрыгнула, упала и погасла. Все ошеломленно уставились на него.
— Вы что, спятили? — осведомился он. — Какой дом на восемь комнат? Какой спортзал? Какая, к лешему, баня?! Кто все это строить будет?
— Мы! — Пашка горделиво ткнул себя в грудь. Витя смерил его презрительным взглядом.
— «Мы»… — повторил он. — Тоже мне, «Мы — Павел Шестой»… Это ж на полгода работы. Кто-нибудь строить умеет? Лично я — нет.
— Вечно ты, Витька, панику наводишь раньше времени, — поморщился Игорь. — Научимся. Глаза болят, а руки делают. Ты не забывай, что все это из снега. Материала — завались, так что если что и рухнет, новое построим.
— Да я-то помню, — отмахнулся тот. — Это вы вот со своей баней провалитесь под лед.
— Ну, это вряд ли случится, — поспешил вмешаться я. — Я прорубь бил вчера, дошел до полутора метров и выдохся.
— Одну комнату можно убрать, — примирительно сказал Паша. — Твою, например.
Виктор оглядел нас всех по очереди и махнул рукой.
— А, ладно… Будь по-вашему. Одного только я не пойму — чем вам не нравится корабль?
— Именно тем, что он — корабль, — терпеливо, словно учитель тупому ученику, разъяснил Хозяин и собрал чертежи. — Если в фильме не будет ледяного дома, нам никто не поверит. Итак, хватайте лопаты и — за работу. А вы, — он повернулся к нам с Колей, — отправляйтесь-ка в трюм и начинайте собирать мотосани. Вопросы?
Вопросов не оказалось, один лишь Витька озабоченно оглядывался вокруг.
— Потерял что-нибудь? — осведомился Олег.
— Да вот, Флинт куда-то запропастился, — с легким беспокойством ответил тот.
— А у него эта… как ее… зимняя спячка! — сострил Паша, хохотнул и, взвалив лопату на плечо, промаршировал на палубу, напевая на ходу: «В лесу родилась эта, как ее… елочка, в лесу она э-ээ… росла…» Дверь за ним захлопнулась.
— Ну что, пошли? — подал голос Коля, когда все разошлись.
— Ты когда-нибудь раньше собирал аэросани? — спросил я вместо ответа.
— Не-а. Только комбайны. А что?
— Ничего, — хмуро сказал я, вставая из-за стола. — Ни-че-го.
Глава 8
Снежный городок. Первый камень. Странные речи Капитана Флинта. Пашкин спортзал. Экспедиция.Мне не нравился этот дом. Мне не нравилось то, что придется оставить корабль. Мне вообще ничего не нравилось.
А больше всего — собирать аэросани.
Пока мы с Колей ворочали по палубе тяжеленные ящики, трое наших «метростроевцев» с Игорем во главе тоже принялись за дело. Над бескрайней снежной равниной вихрилась поземка. Снег был плотный, слежавшийся; кирпичи из него получались — загляденье. Пашка, скинув шубу, азартно размахивал лопатой, нарезая снежные блоки. Остро заточенное лезвие ее сверкало.
Пятясь, Игорь очертил на снегу большую неровную окружность и воткнул лопату в самый ее центр.
— Ну, хлопцы, начали! — скомандовал он.
Наиболее ответственную работу — возведение стен — Витька с Игорем взяли на себя. Нельзя сказать, что строить они вообще уж не умели — Игорь на досуге любил возиться на своем дачном участке, сколачивая разнообразные сарайчики и погребки, да и в Гренландии, помнится, мы сооружали два раза иглу — снежное жилище эскимосов (два раза потому, что первый дом попросту рухнул нам на головы, едва не похоронив всю компанию заживо), так что кое-какой строительный опыт у них имелся. Казалось бы, чего проще — складывай себе снежные кирпичи по спирали, куполом, и все. Так ведь нет же! — все время круглая стена норовила обвалиться. Промучившись часика полтора-два, наши друзья додумались углубиться в снег почти что на метр, поставили под купольный свод опорную балку и к ужину смастерили-таки шикарный шестиместный купол метров восьми в диаметре. Возведение остальных построек они решили отложить на завтра, после чего вернулись на «Гончую», усталые и замерзшие. Мы с Колей явились к середине ужина. Сани собирались плохо. Перемазанные до ушей машинным маслом и злые как черти, мы приняли «на грудь» положенные двести, наскоро проглотили густой кулеш и снова полезли в трюм, где провозились до поздней ночи. Поскольку корабль теперь стоял на приколе, вахту нести не стали и сразу же завалились спать. А перед тем как потушили свет, откуда ни возьмись вдруг появился Капитан Флинт. Выглядел он и впрямь как будто после зимней спячки — весь какой-то растрепанный и помятый. Проскользнув в щель между дверью и косяком, он подошел к Витькиной кровати и залез к нему под одеяло греться.
— Флинт! — радостно изумился Витька. — Ты где пропадал?
— Летал, — хмуро заявил галчонок. — Кру-кругом. Нельзя, что ли?
— Ну и как там?
— Мр-рак! — высказался тот и умолк.
Разговорить его на нечто большее не удалось. До самого утра меня мучили кошмары — снились всякие дурацкие инструкции типа «Вставьте деталь А в отверстие Б», и встал я совершенно разбитым.
Продрав глаза, все повалили на палубу, не сразу обратив внимание на отсутствие Пашки. Поняли мы это, лишь когда уже выбрались наружу. Глазам нашим предстало в высшей степени странное видение.
— Гм! — прочистил горло Хозяин. — У меня двоится в глазах после вчерашнего или мы взаправду построили вчера два купола?
Рядом с возведенным вчера снежным домом возвышалось чудовищных размеров строение — этакий крытый стадион. Сооружение было неправильной овальной формы и в самом узком месте насчитывало метров пятнадцать. Наш домик по сравнению с ним казался собачьей будкой.
В узком снежном лазе, ведущем внутрь «спорткомплекса», показалась усатая боцманская физиономия. Игорь бросил мимолетный взгляд на корму корабля, где раньше лежали штанга, гири и гантели, а теперь гулял вольный ветер, и нахмурился.
Паша вылез целиком, воткнул лопату в снег и отряхнул колени, после чего расплылся в улыбке.
— Спортзал? — спросил Игорь. Паша быстро-быстро закивал — слов от радости у него уже не было. Судя по всему, Игорь представлял себе спортзал в виде этакой клетушки два на три, и решительно не мог взять в толк, зачем боцману такое огромное помещение. Легким движением руки отстранив Пашу, Хозяин с кряхтением опустился на четвереньки и исчез в отверстии. Главный архитектор смущенно топтался чуть поодаль, ожидая вердикта приемной комиссии в лице Командора.
Игорь шуршал внутри минут десять, бубнил что-то неразборчиво, выстукивал стены и гремел чугунными дисками. Наконец он выбрался наружу.
— Значит, так, — сказал он. — Половину помещения отведем под склад…
— Но…
— Подожди! — предостерегающе поднял руку Игорь. — Сам посуди — зачем тебе зрительный зал? Понаставил скамеек, понимаешь… За скамейки мне потом, напомни, письменно отчитаешься. Так вот. Вторую половину можешь использовать как хочешь, разрешаю. А за самоуправство и украденные доски объявляю вам, боцман, два наряда вне очереди.
— Есть два наряда вне очереди! — радостно гаркнул Пашка и взял под козырек. Все облегченно вздохнули — гроза миновала.
Дальнейшее строительство продвигалось быстро — сказался накопленный опыт. Когда заканчивали возведение бани, мы с Колей наконец-то собрали аэросани, спустили их на тросах вниз и завели мотор. Подпрыгивая на ухабах и гудя пропеллером, дюралевая лодка на лыжах описала круг около снежного городка и затормозила у входа в Пашкин спорткомплекс, на стене которого боцман уже успел намалевать аэрозольным спреем пять олимпийских колец. Сдвинув стекло кабины, я высунулся наружу.
— Игорь, мы закончили! — позвал я. — Какие будут распоряжения?
Из снежного купола выбрался Паша, сжимая в руках банку со свинцовым суриком и кисть — Командор еще вчера велел ему написать на кокпите саней, когда мы их смонтируем: «Снежная королева». С плохо скрываемой завистью боцман заглянул к нам в кабину, подвигал туда-сюда рычаги и вздохнул.