победу над ее сопротивлением. Сексуальность становится, по выражению адвоката Кэтрин
Мак-киннон, придерживающейся феминистских взглядов, «опорой тендерного неравенства»6.
Женщин с детства учат, что сексуальная активность, или «неразборчивость», нарушают
нормы женственности. Конечно, эти правила поддерживаются не только мужчинами, но и
другими женщинами; они поддерживаются такими институтами, как
345
церковь, государство, школа. Интерес к сексу превращает хороших девочек в плохих, так что
большинство женщин принимают культурный стандарт сексуального минимализма —
меньше партнеров, меньше поз, меньше удовольствия, меньше секса без любви. Такая
идеология заставляет женщину ждать своего Прекрасного Принца, который освободит ее из
плена, пробудит нежными поцелуями и выпустит наружу ее страсть, бурлящую за внешней
сдержанностью.
Двойной стандарт сексуальности намного жестче, чем любое идеологическое различие в
мужской и женской моделях дружбы и любви. В результате в сексуальности мы находим
самые сильные тендерные различия. Примеры различных сценариев имеются в большом
количестве, начиная с того, о чем мы думаем, чего хотим и что фактически делаем. Например,
что мы понимаем под словом «секс»? Когда женщина и мужчина произносят слово «секс»,
они часто подразумевают разные вещи. В одном исследовании моногамным
гетеросексуальным парам в возрасте 45—46 лет задавали вопрос: «Сколько раз вы занимались
любовью на прошлой неделе?» Обнаружено, что мужчины сообщают о большем числе
эпизодов, чем женщины. О чем это говорит? О хорошей памяти? О хвастовстве мужчин? О
тайных встречах? Об удовольствиях в уединении? Когда исследователи стали выяснять,
оказалось: причина различия в том, что женщины и мужчины по-разному понимают, что
значит «заниматься любовью». Женщины считали эпизоды, а мужчины — количество своих
оргазмов. Таким образом, женщина говорила: «Мы занимались любовью три раза на прошлой
неделе», а ее муж мог сказать: «У нас это было три раза, но один раз мы сделали это дважды
[т.е. он имел два оргазма], так что мой ответ будет — четыре».
Различия в критериях подсчета обнаруживают более глубокие различия в понимании
сексуальности. Женщины приравнивают к сексу весь эпизод и, таким образом, включают в
него более широкий диапазон сексуальных действий. Сосредоточенность мужчин на оргазме
как на главном критерии секса сопровождается их склонностью исключать иные действия
кроме собственно соития из понятия «занятия сексом». Оральная или мануальная стимуляция
рассматривается как «прелюдия» мужчинами, но как «секс» — женщинами. Мужчина не
может рассматривать общение как секс, если нет соития, что часто приводит к сложностям
при «техническом» определении «девственницы». Иллюстрацией могут служить недавние
публичные дебаты о том, что считать «сексуальными отношениями», развернув-
346
шиеся в связи с процедурой импичмента президента Клинтона. Он и Моника Левински не
имели половых сношений, они занимались тем, что девочки в школе, где я учился, имели
обыкновение называть «чем угодно, но не сношениями». Поэтому Клинтон убежденно
говорил, что не лгал, отрицая сексуальные отношения с Левински. Он полагал, как объяснил
мне один приятель, что «считается, если вставил». Медики это подтверждают: в «Журнале
американской медицинской ассоциации» сообщалось, что около двух пятых опрошенных
«считают» сексом только соитие. 59% респондентов отметили, что орально-генитальный
контакт сексом не является7.
Соитие и оргазм являются более важными формами сексуального выражения для мужчин, чем
для женщин. Это приводит к концентрации мужчин на гениталиях как единственной и
важнейшей эрогенной зоне. Неудивительно, что «фаллоцен-тричность» мужской
сексуальности приводит к тому, что мужчины прославляют пенис и частоу них
вырабатывается довольно сложное отношение к своим гениталиям. Некоторые своему пенису
дают человеческое имя — «Вилли», «Джон Томас», «Питер» — или пикантное прозвище,
например, по названию товаров широкого потребления — «бигмак». Иногда мужчины
начинают считать свой член маленьким (или большим) мальчиком, который угрожает вести
себя не так, как от него ожидают. Если мужчина не персонифицирует свой член, то
объективирует; если это — не маленький человечек, тогда он работает как машина,
инструмент, «снаряд». Мужчина мысленно вкладывает «холод и твердость металла» в свою
плоть, как пишет французский философ Эммануэль Рейно8.
Женщины редко дают имя своим гениталиям; еще реже они думают о своих гениталиях как о
машине. М^жноли представить, чтобы клитор называли «Шерли», а губы «Салли Энн»?
Женщины вообще не дают своим гениталиям имен собственных и называют вульву, губы и
клитор общим словом «интимное место» или эвфемизмом «там». Да и кто видел женщину,
беседующую со своими гениталиями?9
Поэтому, думая о сексе, мужчина и женщина часто думают о разном. Вообще, всякая мысль о
сексе уже кажется гендери-зованным действием. Мужчины склонны думать о сексе чаше, чем
женщины. Более половины мужчин (54%) в недавнем крупномасштабном опросе по
сексуальности, проводившемся Национальным центром изучения общественного мнения
(NORC) в университете Чикаго, сообщили, что думают о сексе «очень часто», по сравнению с
19% женщин. Две трети женщин
347
и 43% мужчин сообщили, что думают о сексе «не очень часто». 14% женщин и только 4%
мужчин «редко» или «никогда» не думают о сексе10.
Сорока годами ранее Альфред Кинси с коллегами обнаружили, что во время мастурбации
фантазировали 89% мужчин и только 64% женщин; содержание фантазий у них тоже было
различным. Сегодня почти четверть (23%) мужчин и 11% женщин смотрят порнографические
видеофильмы; 16% мужчин и 4% женщин читают порнографические книги или журналы". И
содержание их фантазий по-прежнему сильно отличается. Вместе со своим помощником я
собрал за последние 10 лет более 1 000 сексуальных фантазий студентов. В этих фантазиях
проявляются определенные тендерные закономерности. Мужчины чаще воображают, как они
с незнакомкой, иногда с несколькими, совершают ряд представляемых во всех подробностях
разнообразных сексуальных актов; женщины чаще воображают какую-то особенную
обстановку для любовных ласк с партнером или мужем и редко визуально представляют
какие-то отдельные действия. Рассмотрим примеры «типичных» фантазий из нашего
собрания. Вот что говорили женщины:
«Мы с другом — на пустынном острове. Пальмы шелестят от легкого ветра, песок блестит.
Солнце жаркое, и мы плывем в прохладной голубой воде, потом возвращаемся на пляж и ло-
жимся. Мы втираем в тела друг друга молочко для загара, потом страстный поцелуй. Потом
мы занимаемся любовью в песке».
«Мы с мужем — на лыжном курорте, в домике. Вечереет. За окном идет снег, мы разжигаем
камин и ложимся перед ним на огромной шкуре. Мы потягиваем шампанское у огня, в
котором трещат поленья. Потом он целует меня, снимает с меня блузку. Затем мы занимаемся
любовью».
Сравните с фантазией типичного мужчины: «Я иду по улице, а навстречу — две потрясающие
блондинки. Наши глаза встречаются, и мы понимаем, чего хотим друг от друга, Одна из них
становится на колени передо мной, расстегивает молнию на штанах и начинает сосать мне
так, что я чуть с ума не схожу. Другая снимает с себя шорты и начинает играть с собой. Я ее
беру, и, пока я ее трахаю, она лижет той, первой. Мы делаем это всеми возможными
способами, они продолжают, пока я отдыхаю, но от того, что я смотрю на них, я завожусь, так
что мы начинаем снова. Потом все мы встаем и уходим, широко улыбаясь от удовольствия.
Больше никогда не встретимся»12.
348
Фантазии мужчин — это идеальное исполнение их сексуальных сценариев: концентрация на
гениталиях, на оргазме, образность представлений о пространственно-временной
последовательности сексуальных действий. Мы точно знаем, кто что кому делает и в каком
порядке. Физические характеристики участниц неизменно представляются в подробностях;
чаще всего это незнакомки (или известные модели, актрисы), выбранные по физическим
данным. Почти нет описаний окружающей обстановки. А вот фантазии женщин полны
описаний места и времени, точных указаний на местоположение важных деталей: свечей,
шкур, бокалов с вином. Они часто представляют нынешних или прошлых партнеров.
Описание самого акта сводится к минимуму и обычно ограничивается общим указанием на
«занятие любовью».
Таким образом, можно сказать, что сексуальные фантазии женщин обедняются разработкой