спину стрелы, лишь сделал короткий шаг вбок, пропуская остриё возле руки и зажимая древко под мышкой.
— Вы меня ранили, негодяи! — закричал он, медленно и картинно, словно герой, умирающий в схватке с десятью тысячами врагов, падая с обрыва.
— Он мёртв! — закричал кто-то из подчинённых. — После такого падения не выжить.
— Идиоты! — рыкнул главный Гао. — Он будет мёртв, когда вы принесёте его голову!
Ксингу понадобилось немало сил, чтобы не расхохотаться. Ему бы хотелось почувствовать себя хитромудрым злодеем, тянущим за ниточки паутины, с помощью многоходовых комбинаций и интриг заманивающим врага в изощрённую ловушку. Вот только, увы, в его действиях не было ничего хитрого, так как, раскрыв своё присутствие, он не оставил Гао и Фу никакого выбора. Ведь даже если он погибнет где-то в Лесу, но преследователи не найдут тело и не убедятся в его смерти, то покоя им не видать до конца своих жалких жизней!
Точно рассчитанными порциями выпускал Ксинг ци, преобразуя её то в Землю, то в Древо. Взор Цилиня позволял видеть каждое деревцо, каждый куст, каждый скальный выступ, и реагировать с достаточной скоростью. Ветки, трава и скалы подхватывали его тело, смягчая и замедляя падение. Наконец он рухнул у подножия скал, точным выбросом ци накрыв себя лавиной небольших камней.
Сквозь щель между камнями Ксинг удовлетворённо наблюдал, как обрадованные Гао спешились, подбежали ко краю скалы, радостно загалдели и ринулись вниз, оставив наверху коней и припасы вместе под охраной единственного адепта. Они бежали вниз по почти отвесной поверхности, время от времени прыгая с камня на камень. И делали это в открытую, не пытаясь прятаться.
Ксинг ещё раз убедился, что, несмотря на неплохую подготовку, в реальных сражениях они если и бывали, то редко. На такие уловки не поддалась бы даже местная лесная белка, что уж говорить о зверях посмышлённей. Ну за глупость, их, конечно же, следовало наказать и немедленно. Так что Ксинг ухватил пару камней и, усилив руки ци, со скоростью пращи метнул их во врагов.
Как ни старались Гао избежать ударов, но вертикальная скала оставляла им очень мало места для маневра. Вот один Гао полетел вниз, а за ним второй и третий. Четвёртого и пятого Ксинг достал тоже, вот только те слишком хорошо укрепили свои тела, чтобы получить серьёзные ранения, а высота оказалась недостаточной, чтобы они распластались у подножия изломанными марионетками, как менее удачливые члены рода.
Ксинг отбежал в сторону, и туда, где он стоял, одновременно ударили знакомый столб зелёного пламени и ядовито-фиолетовая молния. Ксинг, всё так же прихрамывая, кинулся прочь, прямиком в знакомую чащобу.
— За ним! Он ранен и не может скрываться! — заорал вожак Гао. — Я хорошо чувствую его ци!
«Ещё бы ты не чувствовал, — про себя засмеялся Ксинг, прибавляя шагу, — когда я так сильно стараюсь!»
Он бежал, всё так же выпуская вкусную аппетитную ци, такую привлекательную для Гао, и не только для них. Он старательно удерживал дистанцию, то давая врагам приблизиться, то припуская вперёд «из последних сил». Добегая до своей территории, до Пурпурного Дуба, Ксинг довольно улыбнулся. Погоня, так старательно следовавшая за ним по пятам, растянулась почти что на целый ли. И, судя по остальным пятнам ци, эта погоня оказалась не единственной.
Ксинг коснулся шершавой коры Дуба, развернулся и уставился на четырёх мастеров ци, подступающих к нему со всех сторон во главе с главарём Гао.
— Пожалуйста, — залепетал он. — Не убивайте меня!
— Это же совсем ребёнок! — воскликнул кто-то из мастеров. — Ему нет и двух дюжин!
— Не беспокойся, — примирительно солгал старший Гао. — Не убьём. Но тебе придётся рассказать всё, что ты услышал. И поклясться на Талисмане Истины, что никому ничего не расскажешь.
Ксинг опять едва не расхохотался. Он прекрасно знал, что у Талисмана Истины совсем другое предназначение, что несмотря на громкое название, истину он не выявлял, лишь позволял узнать, верит ли допрашиваемый в свои слова. И что применяли его только для дознания, ведь заставить кого-то сдержать обещание он никак не мог.
— Вы обещаете? — испуганно сказал он, стараясь выглядеть на свой настоящий возраст.
— Слово рода Гао! — подтвердил главарь.
Он тянул время, ожидая, когда его подручные окружат столь юркую цель. В этом их желания совпадали — Ксинг ждал того же самого, только в отношении самих Гао!
— Но скажите, уважаемый Гао, — заныл Ксинг жалобным голосом, — вы уверены, что слово, данное вашим родом…
Он мгновенно закрыл свою ци, оттолкнулся ногами от земли, взлетая на дерево:
— …стоит хотя бы свиного дерьма?
Враги были настороже, несколько сокрушительных техник ударили в то место, где он находился всего вздохом раньше. Раздался треск, вспышки, зазмеились разряды странных молний и полыхнуло облако дыма. Ксинг ещё раз похвалил себя за решение избежать схватки. Он пока что не настоящий герой из кристалла, так что подобной атаки ни за что бы не выдержал.
Как бы ни скрывал Ксинг свою ци, но преследователи оказались не дураками. Почти сразу же они направили техники вверх, в крону Дуба, где скрывался Ксинг. Вот только Ксинг прекрасно помнил, сколько пота и крови, пусть даже чужой, пришлось ему пролить, отпиливая одну-единственную ветку. И сколько — чтобы отстирать пятна омерзительного птичьего дерьма со своей, давно уже ставшему маленькой волчьей одежды.
Ксинг, прикрыл веки, сосредоточившись на окружающей ци. Приготовился отбивать атаку, как только кто-то из Гао решится полезть на дерево, когда его родичи прекратят поливать Дуб бесполезным огнём. И вскоре атаки действительно прекратились. Но на дерево никто не полез, ведь у Гао теперь нашлись новые заботы. Дюжины и дюжины новых забот.
Та ци, такая чистая, ароматная, вкусная и аппетитная ци, которую Ксинг непрестанно испускал во время погони, привела за ним не только Гао. Она собрала очень много очень свирепых, очень голодных, и очень сильных зверей. Зверей из того самого Леса, по которому путнику не стоило делать даже шаг, а уж тем более целую дюжину. И преследователи сделали больше, гораздо больше шагов.
С помощью ци Ксинг наблюдал за развернувшимся сражанием. Он видел, как вспыхивали взрывы, как гасли огни набегающих зверей. Как раздавались выкрики названий техник, некоторые, типа «Небесного Пальца Правосудия», звучали так восхитительно величественно и героически, что Ксингу немедленно захотелось выучить нечто подобное и самому.
Время от времени звери, каким-то непонятным образом чуявшие скрывшего энергию Ксинга, забирались в крону, но тот с помощью верного цепа, зарекомендовавшего себя просто-таки превосходно, напоминал им, кто является хозяином этой территории вот уже более двух лет. Некоторых зверей Ксинг лупил лишь слегка,