Сорок три… сорок четыре… сорок пять…
Первая же торпеда поразила «Атур-Гушнасп». Взрыв произошел прямо в надстройке, где, судя по характерным решетчатым антеннам, находился пост управления полетами.
Пятьдесят…
Через несколько секунд в авианосец попали и все остальные торпеды!
Наши ударные флуггеры показали великолепный результат, не дав ни одного промаха!
В контроллерах подрыва была выставлена небольшая задержка. Выполненные из паракорундовой стали конические боеголовки торпед прошивали сравнительно тонкий бронепояс или незащищенный участок борта и проникали в глубь помещений корабля, сокрушая все на своем пути. Уже там — в недрах трюмов, ангаров, жилых помещений, люксогеновых цистерн и двигательных отсеков — они взрывались.
Пятьдесят семь…
Из пробоин вырвались закрученные в штопор протуберанцы пламени. Они рассосались за пару мгновений, оставив на белоснежных бортах рыжие потеки расплавленного металла. Казалось, авианосец выжил…
Но тут же между верхней палубой «Атур-Гушнаспа» и бортом вдруг открылась сочащаяся раскаленными газами трещина. Она быстро расширялась, обнажая подпалубные помещения корабля.
И вдруг стало ясно, что внутри авианосца не осталось почти ничего, кроме красного, алого, медного, золотого огня. Плотные, почти черные сгустки огня, которые когда-то были массивными механизмами и боевыми флуггерами, вихри огня, струи и фонтаны огня…
Силуэт авианосца деформировался. Борта пестрели сотнями прогоревших плешей. Через несколько минут «Атур-Гушнаспу» предстояло превратиться в крошечную газовую туманность.
От взрывов торпед сдетонировали резервуары флуггерного топлива, а от этого вторичного взрыва разрушились и люксогеновые конвертеры маршевых двигателей. Вот что случилось с авианосцем, если говорить языком официального рапорта.
— «Атур-Гушнасп» оправдал свое название, — пробормотал Бабакулов. — Священный огонь как он есть…
Кто-то, кому замечание Бабакулова показалась шуткой, победительно заржал. А мне вдруг стало… нет, не стыдно… и не противно… стало мне страшно.
Клонов, то есть наших собратьев по Великорасе, я не жалел ни капельки. Хоть и погибло их в тот миг видимо-невидимо.
А может, и жалел немного, но жалость к себе обычно легко одолевает наносные чувства «цивилизованного человека», порожденные книжным гуманизмом.
Я боялся. Когда боишься, начинаешь жалеть себя, а не других. И наоборот.
Боишься и жалеешь. Скорбишь по себе любимому — и боишься еще больше.
А испугался я того, как легко стать убийцей. И не просто убийцей каких-то абстрактных клонов, а вполне конкретных: Иссы Гор и Риши Ар.
Например, Риши могла получить назначение именно на «Атур-Гушнасп». Мне ведь толком так и не разъяснили — ни наши, ни тем более Исса, — куда именно ее перевели с «Видевдата».
А «Видевдат»? Мог на месте этого снежно-белого, франтоватого авианосца оказаться угрюмый иссиня-черный линкор с моей невестой на борту?
Мог. Ничто ему не мешало. Одна случайность вместо другой случайности.
Что бы чувствовал я тогда, то есть теперь, то есть в том альтернативном варианте этой вот минуты, в котором распадался бы на хлопья сажи линейный корабль «Видевдат»?
Удивительно, но с самого начала войны на подобных мыслях у меня стоял блок. Непробиваемый.
Будто бы Клон был отдельно, а Исса и Риши — отдельно. Будто бы я мог хоть на мгновение поверить, что «Видевдат» действительно блуждает где-то возле ядра Галактики, в то время как весь остальной флот Конкордии, отмобилизованный до последней буксирно-спасательной лохани, громит наши эскадры и батареи, высаживает десанты и торпедирует транспорты, закрепляется в Синапском поясе и готовится к генеральному сражению за Восемьсот Первый парсек!
Гибель «Атур-Гушнаспа» заставила меня взглянуть правде в лицо: офицеры конкордианского флота Исса Гор и Риши Ар воюют за Родину вместе с миллионами других клонов. Возможно, обе сейчас на операции. Возможно, они где-то совсем рядом. Ближе, чем подсказывает математическая статистика и позволяет усвоенный с детства «здравый смысл».
Спасение Императорского балета было возможно только после нейтрализации фланговой угрозы в виде авианосцев. Уничтожение одного авианосца уравняло шансы сторон. Но даже оставшийся в одиночестве «Атур-Фарнбаг» представлял для нас смертельную опасность.
Пока наша свора рвала в клочья «Атур-Гушнасп», клоны успели прийти в себя. С космодрома Вары-8 стартовала эскадрилья истребителей и восьмерка торпедоносцев «Фраваши». Кроме этого, не меньше трех эскадрилий успели покинуть катапульты «Атур-Фарнбага» прежде, чем против этого авианосца развернули боевые порядки наши истребители.
Буквально в течение одной минуты произошло множество событий.
«Кавказ» добился первого попадания в фордек клонского авианосца. Несколько предыдущих залпов линкора не достигли цели, поскольку авианосец умело маневрировал в двух плоскостях, ставил помехи и вел интенсивный заградительный огонь.
«Три Святителя» выпустил зенитные ракеты по приближающимся вражеским торпедоносцам.
Фрегат «Удалой», которому удалось ракетным обстрелом подавить узел дальней связи Вары-8, подошел к «Яузе» почти вплотную. В это же время «Балх» отстыковался от яхты, но не отдалился от нее более чем на две ширины корпуса. Боясь задеть яхту, «Удалой» не открывал огонь по «Балху», а вместо этого предложил клонам почетную сдачу в плен при помощи световой связи.
Клонский корабль в ответ дал трехторпедный залп. Одна из торпед поразила «Удалой» в районе носовой оконечности. Фрегат вроде бы оставался на ходу, но связь с ним была утрачена.
Другим нашим фрегатам — «Лихому», «Ловкому» и «Норовистому» — ничего другого не оставалось, кроме как сгрудиться вокруг «Трех Святителей», защищая флагман от атаки вражеских флуггеров.
Контр-адмирал Канатчиков срочно скорректировал свой боевой приказ в соответствии с изменившейся обстановкой. Разумеется, требования момента коснулись и нас, донесенные с борта «Трех Святителей» эскадр-капитаном Тоцким:
— Всем «Дюрандалям»! Повторяю: «Дюрандалям» всех эскадрилий! Новый приказ: атаковать фрегат «Балх». Фрегат не прикрыт защитным полем — вероятно, в бою у Клары были повреждены генераторы щита. Атаковать желательно пушечным огнем, потому что ракеты могут сбиться с курса под воздействием помех и попасть в яхту. Задача: подавить лазерные и ракетные установки фрегата и обеспечить подход к «Яузе» штурмовых флуггеров с ротой осназ. Вас прикроют восемь «Горынычей» эскадрильи И-02. Задача «Горынычей»…
Со вздохом облегчения я отвернул истребитель прочь от клонского авианосца, который оказался в центре грандиозной хаотической свалки. Наши штурмовики вперемешку с торпедоносцами, не выдерживая строя, атаковали «Атур-Фарнбаг» со всех сторон. На перехват устремлялись истребители «Абзу». Немногочибленные клонские торпедоносцы тоже крутились здесь же, стреляя из хвостовых и носовых башен и действуя как обычные тихоходные истребители. Жару поддавали и наши истребители, разрываясь между атаками против уже взлетевших клонских флуггеров и обстрелом катапультных погребов…
После приказа Тоцкого командование всеми «Дюрандалями» авиакрыла принял на себя наш Готовцев. Мы развернулись в двухэтажный строй фронта: вверху испытанные «Горынычи», внизу — наши чудо-машины.
Выжимая из наших двигателей все до последней капли, мы понеслись навстречу «Балху».
Я думал, что после атаки на ощетинившийся зенитками авианосец фрегат окажется легкой добычей. Но не тут-то было!
Взлетевшие с Фелиции истребители оставили свои торпедоносцы без прикрытия и повернули на нас. Они заходили нам во фланг. Готовцев со всеми «Горынычами» повернул им навстречу. Мы продолжали сближение с «Балхом».
Истребители обменялись ракетными залпами и открыли пушечный огонь на встречных курсах.
Есть! Две клонские машины взорвались! Третья отвернула с курса — явно поврежденная.
Но и один из наших истребителей развалился на кусочки от прямого попадания…
Пока «Горынычи» закладывали вираж, уцелевшие «Абзу», повернув влево, выпустили ракеты нам вслед.
Пуск был произведен издалека, почти с предельной дальности. Мне казалось, что этих ракет можно не бояться, и все-таки, рассыпая фейерверки ложных целей, мы резко изменили курс.
О «Балхе» мы на секунду позабыли. А зря — потому что вторая порция ракет тут же была выпущена с борта фрегата.
«Горынычи», развернувшись на сто восемьдесят градусов, в свою очередь обстреляли истребители противника. И хотя клонских «Абзу» теперь ожидала незавидная участь, свое черное дело они сделали: стая выпущенных ими ракет неуклонно приближалась к нам.