— Прости меня, — сказал Джеми. — Это я во всем виноват. Думал, если я поеду в Лондон, то смогу помочь, даже если круг Селесты теперь силен как никогда. Думал, буду держать связь. Я только хотел помочь, а вышло, что мама из-за меня…
— Не из-за тебя, — оборвала его Мэй. — Это был мой план. Если б не я…
— Но ты не могла иначе, — ответил Джеми. — А мне… мне все равно придется ехать в Лондон.
Мэй так стиснула пальцы, что впилась ногтями брату в ладонь.
— Мне придется поехать, Мэй, — повторил он, пока она молчала. — У Алана метка. Надо будет узнать, что Джеральд планирует на его счет. Селеста получила слишком много подчиненных плюс изобретения Джеральда. Скоро она пойдет на нас войной, и кто-то должен будет следить за ней с тыла. А еще… надо придумать способ, как избавиться от кругов. Ты видела — некоторые колдуны хотели перейти к нам. Наверняка некоторые готовы обойтись без кругов, не все считают убийство людей нормой. Кто-то должен их объединить. Я — единственный, у кого есть такой шанс. Ты справишься без меня?
Джеми смотрел на нее, держа за руку с прежним неистовством, кусая губы от страха, нерешительности и боли и, однако же, пытаясь поступить правильно.
Настоящий Кроуфорд.
Мэй прижалась к нему лбом и замерла так на время.
— Да, — пообещала она. — Я справлюсь.
Они так стояли, пока Джеми не произнес:
— Ник.
— Что? — переспросила Мэй.
— Ник, сюда! Ник! — крикнул брат, отойдя на шаг. Ник быстрым шагом шел мимо палатки с явным намерением найти Алана, но по зову Джеми вскинул голову и повернул к ним с Мэй. Кто-то одолжил ему новую рубашку — старая была разорвана надвое и пропиталась кровью. Сам он, несмотря на зажившие раны, выглядел устало и напряженно.
— Что? — спросил Ник.
Джеми отпустил пальцы Мэй, крепко стиснув их напоследок.
— Мне правда жаль, что так получилось, — сказал он. — Я знаю, ты очень расстроился из-за Алана и не знаешь, что сказать мне о… о чем бы то ни было, и это худшее время для разговора, какое я мог выбрать. Но дело в том, что я отправляюсь в Круг Авантюрина, чтобы помочь Алану и всем нам — меня одного туда пустят, поэтому другого времени поговорить не будет. Я только хотел сказать, что ты был отличным другом. Я очень рад, что ты ко мне обратился. Рад тому, что мы сделали вдвоем. А теперь можешь поискать Алана. Ничего не отвечай, я пойму.
Джеми стоял на почтительном расстоянии и говорил опасливо, тревожно, подбирая слова. «Наверное, решил, что это его последний шанс уладить отношения, — подумала Мэй с болью в сердце. — На случай, если он погибнет в Лондоне среди врагов».
— Что? — воскликнул Ник и нахмурился. — Что ты несешь? Не будь кретином! Никуда ты не поедешь!
— Нет, поеду, — твердо возразил Джеми.
— Хочешь отомстить за мать?
Джеми вздрогнул. Ник стиснул кулак и ослабил его, а потом набрал воздуха в грудь.
— Я сделаю это за тебя. Скажи, чего хочешь, и я все исполню. Тебе незачем куда-то тащиться и подставлять голову под удар, как последнему идиоту.
— Ладно, раз ты так всемогущ, скажи-ка: можешь прикинуться колдуном и завоевать доверие Джеральда, чтобы разузнать планы Селесты и спасти членов круга, которые не хотят участвовать в войне? Если да — круто. Я буду сидеть здесь как привязанный.
Ник захлопал глазами.
— Я больше думал о том, чтобы кого-нибудь убить. Улыбка Джеми снова получилась неуверенной, зато почти настоящей.
— Я догадался. Но поехать все равно придется. Я так решил. Береги себя, Ник.
Джеми немного попятился, уходя, и перевел взгляд на Мэй.
— Эй, — окликнул Ник и запустил чем-то в голову Джеми. Тот поймал предмет и чуть не выронил, когда увидел грубую гравировку на яркой рукояти и понял, что к нему попало.
— Опять нож? — жалобно спросил он. — А я-то надеялся…
— Не просто нож, а зачарованный кинжал, — заметил Ник. — Сам делал.
— Не хочу показаться неблагодарным после того, как ты преподнес мне сей значительный, собственноручно сделанный и устрашающий подарок, — заметил Джеми, — но, думаешь, я когда-нибудь им воспользуюсь?
— Вполне, если надо будет кого-нибудь припугнуть. Главное, помни, чему я тебя учил, — сказал Ник. — В случае чего, тяни время, чтобы я мог приехать и тебя спасти. Я приеду.
— Знаю, — ответил Джеми. — Спасибо за жуткий нож.
Он чуточку беспомощно посмотрел на подарок и сунул его в карман, а потом отправился вдоль берега реки на другой конец луга — противоположный тому, куда ушел Алан.
— Да, — крикнул вдогонку Ник, — прости, что с лицом так вышло.
Джеми оглянулся, тронул метку демона тыльной стороной ладони.
— Ты просишь прощения за то, что спас нам всем жизнь и поступил, как было нужно?
— Нет, — выпалил Ник. — Ну, ты меня понял. Вообще. — Джеми оторопело воззрился на него и тут же рассмеялся. Смех получился живой, беспечный и приятный. Мэй сохранила этот образ в памяти на случай, если брат погибнет. Смеющийся Джеми на фоне утренней реки.
В следующий миг он перевел взгляд на Мэй и прекратил смеяться. Секунду-другую они молча смотрели друг другу в глаза.
«Ты и я против целого мира».
Мэй кивнула ему. Джеми развернулся и медленно побрел прочь вдоль реки. Он решительно выпрямил худенькие плечи, и от этой маленькой детали она чуть не расплакалась, но все равно была вынуждена хранить самообладание на случай, если брат обернется.
— Не уходи, — велела она Нику сквозь зубы. Пусть Джеми, если что, увидит: она не одна. Мэй продолжала смотреть ему вслед даже тогда, когда пришлось сощурить глаза из-за бликов на водной глади, пока Джеми не превратился в темную точку. А потом и она исчезла.
— Теперь можешь идти, — произнесла Мэй. Все было кончено. Джеми ушел.
Ник кивнул — на секунду уронил голову. Его волосы были настолько черны, что на солнце казались пыльными; свет отражался от них и рассеивался в белую дымку.
Дымка была рваной и совсем не походила на венец.
— Хелен, — произнес Ник. — Я мог бы ее убить на мосту в Лондоне, но не убил. Подумал, это будет по-человечески — отпустить ее, пощадить врага. Проявить милосердие. А зря. Теперь жалею, что не убил. Тогда Аннабель была бы жива.
Звук имени матери задел Мэй, как удар по ране. Она вдруг пожалела, что не родилась слепой, глухой и немой. Тогда бы не пришлось слышать эти слова, не пришлось бы смотреть в пустые глаза матери, глядящие в ночное небо.
— Ты не виноват, — проронила она.
— Пожалуй, — ответил Ник. — Но мне хотелось бы видеть ее живой. Не только ради тебя или Джеми. Я… кажется, она мне нравилась.
Аннабель, которая могла без запинки пройти на высоченных каблуках и сражаться на шпагах в полумраке ночного сада.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});