— «Перестань хныкать», — напомнил он нараспев. — Не это ли ты мне говорил?
— Угу, — отозвался Себ.
Ночь стала необыкновенно ясной, воздух чуть не хрустел, как зимой.
Мэй поймала на себе взгляд брата.
Его глаза были не карие, в них даже пропал серповидный блик: их переполняло серебристое сияние магии, мерцающий поток света. Он, казалось, ослеп. У него на подбородке, сбоку, виднелась черная метка демона: будто тени извивались и корчились под бледной кожей.
Маг с меткой демона вместо колдовской печати, сквозь которую в него текла сила. Мэй услышала собственный голос: «Ник может использовать Джеми как проводника для своей силы. Ему понадобится… ручной колдун».
— А ты говорил, с тобой я достигну большего, — бросил он Джеральду.
Джеральд, в отличие от Себа, не выдал страха — то ли ради Джеми, то ли ради себя. Он сделал шаг вперед.
— И у тебя все впереди.
Джеми медленно, по-вараньи, моргнул.
— Ты такой же, как я, — продолжил увещевать Джеральд. — Ты — один из нас. Тебе известно, на чьей ты стороне.
Джеми оглянулся на Мэй с окровавленным ножом, на Алана с окровавленными руками, держащего брата под голову.
— Не на твоей, — произнес он и поднял руку. Весь Круг Обсидиана прижало к стене мэрии, как кукол в детской.
Ник подхватил меч, Алан снова вытащил ножи, Мэй с Аннабель встали по обе стороны от них. Все они выстроились у Джеми за спиной.
Мэй поискала глазами Син и нашла ее — по кинжалу в руках, шелковый топ висит клочьями. Она подняла брови в немом вопросе: «Ну, чего ты ждешь?»
— Все — за ними, — скомандовала Син, и Ярмарка Гоблинов сплотила ряды с демоном, предателем и колдуном.
Джеральд медленно встал на ноги. Рядом, настороженно озираясь, кое-как поднимался Обсидиановый Круг. Себ остался сидеть, положив руки на колени и наблюдая за Джеми.
— Хотел бы я, чтобы все вышло иначе, — произнес Джеми. Его жуткие светящиеся глаза обошли каждое лицо круга и вернулись к Джеральду. — Я не могу тебя убить.
— А я бы смог, — вызвался Ник.
Ярмарка Гоблинов, похоже, была склонна с ним согласиться: люди пошли вперед, смыкаясь вокруг колдунов плотным, рассерженным кольцом. Джеми оглядел их и растерялся. Казалось, он балансировал на грани отступления. И тут Джеральд опустился на колени.
— Давай, — произнес он. — Иди сюда.
Карабкаясь через тела, пролезая между ногами воинов, в крови и вонючей жиже из ран мертвецов на мешковатой пижамке, вперед вышел маленький братец Син, Тоби. Он брел прямиком в руки Джеральда.
Колдун выпрямился, держа руку ребенка ладошкой вверх, и произнес несколько слов. Мир переменился снова — словно иллюзия, которая, как туман, исчезает с рассветом. Метку было видно всем — она пятнала детскую ладонь уродливым черным символом, похожим на колдовскую печать: рука, стиснувшая чужое сердце.
Видимо, Джеральд изобрел две метки — разновидность колдовской печати, которая тянула силу из людей вместо круга, и эту.
— Перед вами — колдовской аналог метки демона, — произнес Джеральд, глядя на Син. — И тот, кто ее носит, находится в полной моей власти.
Значит, он поставил метку на Тоби во время Ярмарки. А потом отдал мальчика Мэй, когда перестал в нем нуждаться.
— Жизнь этого ребенка — в моих руках, — произнес Джеральд четким, зычным голосом. — Мой круг уйдет отсюда, и никто ему не помешает.
— Тоби! — в отчаянии выпалила Син и потянулась к малышу. — Как ты сю…
— А вот этого не надо, — предупредил Джеральд. — Это я призвал его сюда. Я могу направить его куда угодно — хоть вниз с обрыва. Могу отдать демонам. Могу приказать ему не дышать силой мысли. Отзови людей.
— Отступаем! — скомандовала Син.
Ярмарка стояла. Люди жаждали крови. В кои-то веки им выпал шанс разделаться с колдунами, а Син еще даже не выбрали в лидеры.
— Ребенок, считай, уже погиб, — произнес дудочник Маттиас, сжимая заряженный лук. — Сомневаюсь, что этот тип снимет метку.
— Маттиас! — прикрикнула Син, но по площади уже пронесся шепоток одобрения.
— Зачем нам хозяйка, на которую можно давить?
Тоби заплакал, и его горестный голосок зазвучал над двускатными крышами домов вокруг рыночной площади. Джеми посмотрел на Мэй, но она не смогла прочесть его мысль по горящим магией глазам. Когда же брат взял ее за руку, она поняла: его парализовал страх.
— Мне это тоже совсем неприятно, — сказал ему Джеральд. Судя по лицу, Джеми замутило, как и его сестру.
Похоже, дудочник был прав. Мэй тоже не видела способа вызволить Тоби живым.
Син стояла навытяжку, все еще сжимая в руках по ножу. Ее губы дрожали.
— Убить их! — выкрикнул Маттиас.
Толпа подалась вперед.
— Стойте! — раздался голос Алана.
Он вышел вперед — в несколько шагов поравнялся с Джеральдом и ребенком. В следующий миг Тоби протяжно закричал от боли.
Алан замер, выставив вперед ладонь.
— Что проку от этого ребенка? — спросил он, обволакивая в бархат каждое слово, не подводя к мысли, а увлекая за собой. — Ты их слышал. Они все равно тебя убьют. Тебе нужен заложник получше.
Он снисходительно покосился на головку Тоби. Джеральд как будто задумался.
— Тебе нужен соперник, чтобы контролировать демона, — продолжил Алан и повернул руку ладонью вверх, протягивая вторую к ребенку. — Отпусти ребенка. Перенеси метку. Возьми меня вместо него.
— Алан, стой! — выкрикнул Ник жутким голосом. Он ринулся вперед, сметая всех на своем пути.
— Давай! — скомандовал Алан, и Джеральд схватил его за руку. Миг — и все было кончено. Ребенок сидел у Алана на руках, а черная метка перекочевала ему в ладонь.
— Тс-с, — прошептал он ребенку, который уже затих, уткнувшись ему в плечо. — Теперь все будет хорошо.
Он сделал два шага вперед и передал Тоби Син с рук на руки. Она почти смиренно взяла малыша, но, несмотря на оторопь, крепко прижала к себе.
Алан успел вовремя: секундой позже Ник бросился на него и рывком развернул, вцепившись ему в плечо. Мэй на секунду показалось, что сейчас Ник ударит Алана, но тот лишь стиснул брата в яростном с виду захвате и повернулся к Джеральду.
— Ты еще пожалеешь, — посулил он демоническим голосом, похожим на лязг оков, от которого кровь стынет в жилах, а надежды ее растопить тают как дым. — Я замедлю время, чтобы ты дольше мучился. Ты будешь жить вечно — до конца этого мира. Будешь корчиться, ползать, валяться в грязи, умолять, клясть себя за то, что посмел тронуть моего брата.
Словами Джеральд не ответил, зато Алан резко вскрикнул сквозь зубы и рухнул как подкошенный. Мэй знала, сколько боли он должен был испытать, чтобы выдать ее перед Ником.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});