социальные издержки участия большинства стран в складывающемся международном разделении труда, снижение роли государства в регулировании экономических отношений, «долларизация» мировой экономики. Последняя тенденция не только дает США значительные преимущества в глобальной экономической конкуренции (за счет беспроцентного кредитования американской экономики), но и резко обостряет еще одну проблему, чреватую глобальными катаклизмами. Речь идет о так называемых «виртуальных финансах».
Рост числа спекулятивных операций на международных валютных рынках приводит к появлению фиктивных финансовых ресурсов, подобных фальшивым денежным средствам, не имеющим под собой никакого реального обеспечения, но ничем не отличающихся от «настоящих» денег, определяющих финансовую мощь государства. Абстрактный характер манипулирования финансовыми инструментами ведет к тотальной спекуляции, к символической, виртуальной форме фиктивного капитала, его отрыву от функционирования и движения реального материального производства. Растет опасность мирового финансового краха. Виртуальные технологии в сфере финансовой экономики обретают признаки независимого и самодостаточного фактора, несущего экономическую угрозу[323].
Политическая глобализация является результатом изменений в международных политических отношениях, происшедших в период после окончания холодной войны. Она заключается в распространении по всему миру идей демократического политического устройства, создании региональных политических союзов, членство в которых обусловлено приверженностью демократическим ценностям. Все активнее развертывается кампания по защите индивидуальных прав человека, вне зависимости от того, в какой стране и по каким внутренним законам проживает человек. Государства с тоталитарными, а иногда и с авторитарными политическими режимами постепенно изолируются от мирового сообщества, против них вводятся санкции, проводятся военные операции.
Процессы политической глобализации привели к появлению на Западе концепций «ограниченного суверенитета» и «гуманитарной интервенции». Согласно этим концепциям полномочия органов государственной власти по отношению к своим гражданам больше не является безграничными, и в случае нарушения прав человека в этих странах международное сообщество вправе осуществить вмешательство во внутренние дела такого государства. События в Косове – первый, но, видимо, не последний пример практики реализации подобных концепций. Об опасности изменения основополагающих принципов международного права предупреждал, в частности, министр иностранных дел России И. С. Иванов: «…это – тупиковый путь, а вернее, возврат к конфронтационному миру»[324].
Информационная глобализация ассоциируется прежде всего с появлением глобальной компьютерной сети Интернет. Однако данное событие явилось лишь логическим продолжением процессов формирования глобального информационного пространства.
Развитие современной человеческой цивилизации определяется тремя глобальными силами:
Эта форма глобализации в отличие от экономической и политической не обязана своим появлением окончанию холодной войны. Она явилась следствием революционного прорыва в области информационных технологий. Спутниковое телевидение, мобильная космическая и сотовая телефонная связь и, наконец, Интернет позволили значительно увеличить и ускорить потоки информации.
Информационная глобализация одновременно и самый полезный, и самый опасный компонент глобализации. Ее полезность заключается в том, что плодами тотальной информатизации может пользоваться любой житель планеты, если имеет компьютер и выход в Интернет. Опасность же таится в абсолютной неподконтрольности информационных потоков со стороны большинства государств. Для современной информации не существует государственных границ, поэтому проблема национального суверенитета в данном случае стоит наиболее остро. Кроме того, владение и управление мощными информационными потоками – крайне дорогостоящее дело, которое находится в руках лишь наиболее богатых государств и отдельных крупных бизнесменов.
Использование сети Интернет для совершения коммерческих операций несет в себе новую угрозу – возможность несанкционированного доступа к базам данных с целью похищения денежных средств или просто нанесения ущерба конкурентам. Решение проблемы уязвимости информационных сетей будет оставаться одной из важнейших задач эпохи глобализации еще довольно долгое время.
Культурная глобализация, в свою очередь, является закономерным следствием появления предыдущих трех форм глобализации. Первоначально большинство аналитиков прогнозировали, что в процессе межнационального общения постепенно сложится универсальная общечеловеческая культура. Однако процессы культурной глобализации протекают не столь активно, как процессы в экономической и политической сферах. Национальные культуры усиленно «сопротивляются» привнесению извне любых чуждых данной цивилизации ценностей. Культурная же глобализация идет не по пути формирования универсальной человеческой культуры, а в направлении создания новых, вненациональных типов культур.
Профессор социологии Бостонского университета (США) П. Л. Бергер выделяет четыре типа глобальной культуры. Первый тип – «давосская культура» – объединяет людей, задействованных в сфере крупного бизнеса, связанного с международными экономическими отношениями. Второй тип – «культура интеллектуального клуба». Этот тип объединяет представителей научной и творческой интеллигенции разных стран, членов международных неправительственных организаций. Третий тип получил название «культура Макдоналдса». Это фактически вестернизированный вариант массовой культуры, распространенной в основном в молодежной среде по всему миру под влиянием американского кинематографа, поп-музыки и молодежной моды. К четвертому типу П. Л. Бергер относит «культуру евангелического протестантства», распространяемую по всему миру христианскими миссионерами. Он же приходит к заключению, что все четыре типа «глобальной культуры» по природе своей западные, обычно американские, и имеют непосредственное отношение к английскому языку[325].
Глобальная культура по большей части соседствует с национальной и часто даже не вступает с ней в конфликт. Многие представители «незападных» стран являются одновременно носителями и глобальной, и национальной культуры. Тем не менее противодействие вестернизации (под видом общечеловеческой культуры) имеет тенденцию к нарастанию и в условиях доминирования культурно-цивилизационной формы геополитического противоборства может послужить катализатором формирования нового противостояния The West against the Rest (Запад против остального мира).
Логическим продолжением явления глобализации выступают процессы интеграции. Интеграционные процессы возникают тогда, когда несколько государств стремятся создать для себя более благоприятные условия для существования в эпоху глобализации.
Под интеграцией в самом общем виде понимается восстановление, восполнение, объединение в целое каких-либо частей и элементов. В практической геополитике интеграция также предлагает выравнивание уровня развития интегрируемых политических субъектов. Интеграция структурно включает в себя:
– военную интеграцию – процесс сопряжения, унификации, слияния военных структур государств-участников;
– политическую интеграцию – внутреннее состояние общества, государства, межгосударственных отношений, характеризующееся большим объемом и высокой интенсивностью взаимосвязей и взаимодействий;
– экономическую интеграцию – процесс взаимного сближения, приспособления и объединения предприятий, отраслей и даже национальных экономик разных стран, который обеспечивается концентрацией и переплетением капиталов, проведением согласованной экономической политики. (Характерным примером интеграции является создание Европейского союза.)
Вместе с тем в политике США и их союзников в последние годы все больше проявляется тенденция к осуществлению концепции «избирательной интеграции», когда интеграционные процессы в западном мире всячески поощряются, а в других регионах, например, на постсоветском пространстве, искусственно тормозятся.
Оборотной стороной глобализации и интеграции является обострение