глобального геополитического противостояния. Это вызвано, с одной стороны, стремлением США, как наиболее мощной мировой державы, к установлению своей гегемонии в мире и готовностью применять военную силу там, где другими средствами не удается реализовать американские национальные интересы. Так, свое многочисленное военное присутствие в различных регионах планеты руководство США мотивирует необходимостью сдерживания вероятных противников и защиты национальных интересов США и их союзников, потребностью формирования благоприятной для американской нации обстановки в регионах, возможностью быстрого реагирования на кризисы и создания коалиций для совместных операций вооруженных сил США и их союзников[314]. Особую тревогу вызывает динамичное (прорывное) развитие Соединенными Штатами неядерных средств массового поражения (кибероружие, космические компоненты ОМП, информационно-психологические, психотронные ударные средства, атмосферное, биосферное, литосферное, гидросферное оружие и др.) и переход к новому типу войн – гибридному. А это уже больше похоже на геополитические игры, чем на военно-стратегические сражения. Что коренным образом меняет характер геополитического противоборства, ставя на первый план интеллектуальный потенциал сражающихся сторон, а также такие элементы, как военная хитрость, коварство, политическая изощренность, неожиданные непрогнозируемые действия.
Наряду с этим активизация военно-стратегического компонента современного геополитического противоборства обусловлена искусственно создаваемым противной стороной ростом числа агрессивно настроенных сепаратистских движений, связанных с международным терроризмом и криминалитетом, ставящих своей целью достижение желаемых результатов путем вооруженного насилия. Именно эти гибридные действия с массовым применением так называемой мягкой силы явились наиболее вероятной причиной разрушения Советской державы и последующих действий по «разведению» братских народов на линии вооруженного противоборства. Обе эти тенденции непосредственно влияют на систему национальной безопасности Российской Федерации.
Частными проявлениями упомянутых тенденций стали агрессия НАТО против суверенной Югославии, расширение Североатлантического альянса на Восток, приглашение к членству в НАТО Украины, Грузии, Молдовы, принятие его руководством новой стратегической концепции, расширяющей зону ответственности альянса до глобального масштаба. Эти события, наряду с обострением обстановки на Кавказе, создают дополнительные военные угрозы национальной безопасности России. Во-первых, состав ОВС НАТО усилен вооруженными силами Польши, Чехии, Болгарии, Хорватии, Черногории и Венгрии, а в перспективе – ВС Украины, Грузии, Молдовы, которые достаточно хорошо подготовлены и укомплектованы, знакомы со стратегией и тактикой ВС РФ; во-вторых, расширение зоны ответственности НАТО на восток на глубину 650-750 км ставит под угрозу поражения обычными высокоточными средствами объекты европейской части России; в-третьих, прием в члены альянса новых государств создает возможность развертывания воинских контингентов НАТО в непосредственной близости от границ России и ее союзников по ОДКБ; в-четвертых, не исключается размещение на территории вновь принятых в состав НАТО государств средств доставки ядерного оружия; в-пятых, в результате расширения блока на восток ВМС НАТО получают существенные стратегические преимущества ввиду возможности использования дополнительных баз на Балтийском и Черном морях[315], реализации арктической дорожной карты.
Дополнительные военные угрозы для России несут некоторые новые положения утвержденной в Вашингтоне (1999 г.) стратегической концепции НАТО. Среди них:
– отказ от приверженности принципу стратегического баланса сил;
– неадекватность имеющихся сил и средств блока заявленным угрозам безопасности (локальные конфликты, международный терроризм, распространение оружия массового уничтожения и т. д.);
– распространение зоны возможного применения ОВС НАТО за пределы территории стран-участниц;
– намерения применять военную силу в миротворческих операциях без санкции ООН[316].
Активизация терроризма и рост агрессивности бандформирований на Северном Кавказе, в свою очередь, привели к вовлечению значительной части Вооруженных сил РФ в конфликт на своей территории, дополнительным расходам материальных и финансовых ресурсов, потерям в живой силе и технике. Незавершенность вооруженного конфликта в Сирийской Арабской Республике, в который непосредственным образом вовлечена и Россия, ведет к осложнению отношений со странами региона, а также с внерегиональными игроками, принимающими участие в этом конфликте. Опасной конфронтации достигли отношения России и Украины.
В сложившихся условиях России необходимо принять меры с целью компенсации возникших угроз национальной безопасности. Такими мерами могут быть:
1. Пересмотр положений Концепции (Стратегии) национальной безопасности страны, усиление ее военной составляющей и многообразия «мягкой силы», изменение методологического подхода к разработке концепции (стратегии). Целесообразно отказаться от понимания концепции национальной безопасности как политического документа, отражающего совокупность официально принятых взглядов на цели и государственную стратегию в области обеспечения безопасности личности, общества и государства, и рассматривать ее как динамический результат сложного интеллектуального процесса, требующего постоянного анализа, формирования и объединения представлений, точек зрения различных слоев и групп общества по поводу того, каким путем следует обеспечивать выживание и развитие государства.
2. Усиление внимания к развитию обычных средств поражения и оружия на новых физических принципах. Сохранение на должном уровне ракетно-ядерного щита является необходимым условием стратегического сдерживания, однако этот фактор не является достаточным условием успешного решения задач военной безопасности в условиях региональных конфликтов, где ядерное оружие не может быть применено.
3. Изыскание дополнительных средств для развития военно-промышленного комплекса страны. При этом продукция оборонных предприятий должна не только идти на экспорт, но и поступать на вооружение Российской армии.
4. Укрепление военно-политического и военно-технического сотрудничества с государствами, находящимися вне зоны влияния США и других стран НАТО. Целесообразно рассмотреть вопрос о постепенном выходе из режима санкций, объявленных против России и некоторых стран, которые объективно на нынешнем этапе могут быть нашими стратегическими союзниками.
5. Расширение диапазона участия российских воинских контингентов в миротворческих операциях. Для этого российскому правительству необходимо во внешней политике акцентировать свое внимание на скорейшем реанимировании миротворческого механизма ООН и ОБСЕ, приведении практики миротворческих операций в соответствии с нормами международного права.
В конечном счете обеспечение национальной безопасности России в условиях нынешнего обострения международной обстановки будет зависеть от того, насколько последовательно руководство страны будет проводить в жизнь политику, направленную на реализацию национальных интересов Российской Федерации.
Информационный компонент геополитического противоборства в последнее время становится все более значимым. Господство в глобальном информационном пространстве позволяет геополитическому субъекту быть более конкурентоспособным и в других областях противоборства. Развитию информационных технологий большинство ведущих держав мира уделяют в настоящее время приоритетное внимание.
Информационное противоборство как форма геополитического противоборства есть совокупность отношений информационной защиты и информационного соперничества противостоящих геополитических субъектов.
В процессе информационного противоборства субъекты стремятся к достижению двух основных целей: реализации потребностей отдельных граждан, всего общества и государственных структур своей страны в качественной информации и создании информационных условий для самодезорганизации и самодезориентации противостоящих субъектов. Эта форма противоборства ведется в мирное и военное время и часто бывает незаметной. Господство