опускает взгляд, и я понимаю, что нормального в этом нет. – Я просто не мог оставить его в том состоянии, в котором нашел.
– Ты сделал доброе дело.
– Думаешь? – Он сглатывает. – Не знаю. То, как моя мать о нем отзывалась… – Тобиас качает головой. – Не знаю.
– За ним осуществляли уход, а это уже хорошо.
Он кусает губы, глядя на меня, и я понимаю, что разговор об этом закончен.
– Когда я узнал, что происходит, о том, что они тебя скрывали, я прилетел домой, чтобы со всем этим разобраться. И черт… – Тобиас проводит руками по волосам, и я сопротивляюсь желанию коснуться его. Он смотрит на меня виноватым взглядом, а потом отворачивается.
– Я наказал их не только из-за тебя. Мне пришлось напомнить им, почему мы вообще это начали. Я отправил их жить к одному из доверенных партнеров во Франции. Он направил их интерес во благо нашему делу, посвятил во все мои намерения, пока я изменял ход нашего первоначального плана. Я был в шаге от победы, когда мы с тобой заключили сделку.
Я до сих пор не могу понять, как мне относиться к всеобщему предательству и к чувству вины за то, что была наследницей Романа.
Тобиас вздыхает, кладет книгу на шезлонг и зажимает руки бедрами.
– Я понимал твою потребность заботиться о ней, Сесилия. Ты и без того многое пережила. И, вернувшись, я, поддавшись гневу, обвинил тебя во всех грехах. Ты не должна была становиться частью всего этого.
– Ты постоянно об этом твердишь, но все вышло совсем иначе.
– Да, потому что я позволил себе раствориться в тебе так же, как и они.
Я кусаю губу, в глазах щиплет.
– Я понял, что чересчур сильно хочу защитить тебя от всего, потому что ты была такой невинной. Когда я впервые тебя увидел, ты была девочкой, которая не подозревала, что ее отец нечист на руку. И такой я всегда тебя считал, вплоть до того дня, когда встретил возле бассейна.
Все изменилось, когда наши жизни переплелись.
Он опускает глаза и моргает, стряхивая снег с ресниц.
– Ты вселяла в меня ужас, как ничто в жизни. Из нескладной своевольной девчонки ты превратилась в самое прекрасное, самое сильное искушение, с которым я когда-либо сталкивался. Я был так зол, что они узнали о тебе и скрыли от меня. А потом я оказался сбит с толку, когда предстал перед приводящей в сильнейшую ярость девушкой и получил отпор. – Тобиас качает головой. – Но ощущение было, будто мне дали под дых, от новости…
– От новости, что я была с ними.
Тобиас мрачно кивает, в его голосе с каждым словом звучит все больше горечи.
– Я держался поодаль и присматривал за тобой. У меня и в мыслях не было, что у нас что-то будет. Но когда ты вышла на ту поляну с кулоном на шее и стала звать их по имени, я разозлился. В основном потому, что все эти годы оберегал тебя и держал от нас подальше, а ты взяла и угодила прямиком в ловушку, которая вообще не должна была быть установленной. Шон думал, что поступает правильно, вводя тебя в дело. Доминик был таким безбашенным, что вначале ему было плевать, если ты пострадаешь.
– Они меня предупреждали. Они пытались, но я не слушала, – честно признаю я.
– Я знал, что ты не создана для этого, – горячо шепчет Тобиас. – Хоть ты и сказала мне, что знаешь, во что ввязываешься, ты не была к этому готова. Я увидел, как реальность обрушилась на тебя в ту ночь, когда на твоих руках умер Доминик. Не знаю, – вздыхает он. – Может, тогда я тебя недооценил, – говорит он, – но не хотел, чтобы ты усвоила подобный урок, а теперь ты… – Его голос надламывается от негодования. – Ты не должна была стать солдатом в войне, объявленной мной.
– Солдатом меня сделали они. И разве могла я не выступить против тебя в качестве соперника? Ты тоже виноват.
Мы обмениваемся печальными улыбками.
– Пожалуйста, расскажи, что случилось той ночью.
Его лицо мрачнеет, и он снова опускает взгляд.
– В тот день я получил сообщение о том, что Андре и Маттео приняли заказ и пришли за Романом. – Тобиас поднимает на меня глаза. – Сообщение от твоего отца.
Глава 43
Я смотрю на него с изумлением.
– Он знал о тебе?
Тобиас медленно кивает.
– Вскоре после звонка твоего отца мы встретились в его офисе в Шарлотт. Я отлично знал Маттео и Андре. Андре был одним из моих рекрутов. И когда они брались за заказ, то делали это лично. Я знал, что они нападут на Романа либо здесь, либо в Шарлотт. Как только мне стало об этом известно, пришлось быстро принимать решение и вмешаться, чтобы устранить их. Во Флориде уже царил раскол, шла борьба за лояльность, она достигла апогея и проявилась в самое подходящее время. Поэтому мы с Романом заключили сделку. В обмен на сотрудничество твоего отца с местной полицией и средствами массовой информации я сказал ему, что устраню угрозу для него и его дочери и наведу порядок, если он сохранит это в тайне.
– Он знал о тебе все это время?!
– Не могу сказать, когда он догадался, но я его недооценил. Мне понадобилось время, чтобы понять, что он знал о нас уже какое-то время. Проведя в его доме несколько недель, я осознал, что он почти полностью отказался от мер безопасности. Почему человек с таким состоянием оставил свою единственную наследницу в столь уязвимом положении? Столько лет он зорко следил за тобой, а потом вдруг оставил одну в своем особняке? Бессмыслица какая-то.
– Он знал о моей связи с тобой?
Тобиас кивает.
– И не только – он был осведомлен о наших планах относительно него. Но ты стояла между нами, и он уже планировал передать тебе бразды правления.
– Зачем же он согласился на это, доверился тебе, зная, кто ты такой и каковы твои намерения?
Он впивается в меня взглядом.
– Потому что в тот день я сказал ему, что люблю его дочь.
Я едва успеваю уловить сказанное им, когда он вновь заговаривает:
– Когда он узнал, что нашей слабостью была его единственная дочь, то подпустил нас и знал, что это застопорит мои планы, если не сведет их на нет.
– Он воспользовался мной в качестве приманки, чтобы спасти компанию?
– Ему и не пришлось. – Смысл сказанного задевает за живое. – Это произошло само по себе. Шон тут же ухватился за эту