Бедный ребенок так мало думал о себе самом, что даже не вздрогнул, почувствовав, как кто-то сжал ему руку.
Это была Пилар, опередившая его во время бега. Теперь она вернулась назад, чтобы отыскать его.
— Ну, что ты здесь делаешь? — сказала она ему. — Беги же, пока они его убивают. Когда они покончат с ним, они погонятся за нами!
Чудовищное хладнокровие маленькой цыганки ужаснуло Марио. Выросшая в окружении сцен насилия и резни, она уже почти не испытывала страха и понятия не имела о жалости!
Но какое-то мгновенное соединение мыслей заставило Марио вспомнить о Лориане, и вся решимость, на какую может быть способен ребенок, вернулась в его сердце.
Он возобновил свой бег, сделав Пилар знак следовать нижней дорогой, и направился к той, что поднималась к плоскогорью Шомуа.
Через десять шагов он упал, споткнувшись о какой-то лежавший поперек дороги предмет.
Это был второй труп, на который Аристандр указал ему но дороге сюда, и на который не было времени взглянуть.
Почувствовав, что лежит на этом теле, Марио облился холодным потом: это мог оказаться Адамас! У него хватило мужества ощупать труп, и убедившись, что на нем крестьянская одежда, он встал и вновь пустился бежать.
Вид бледного неба над голой равниной немного помог ому отдышаться: темнота душила его. Он помчался по прямой; но на этой равнине его подстерегал новый страх.
Что-то белое, смутных очертаний, казалось, летело над нолями. Оно двигалось на него. Он постарался уклониться от него, но оно его преследовало. За ним гнался какой-то зверь. Ему на память пришли все деревенские сказки, какие рассказывают на посиделках о белой левретке и о домовом, кричащем: «Робер умер!»
Но внезапно животное заржало и оказалось достаточно близко, чтобы его можно было узнать. Это была славная маленькая лошадка Марио, издалека его почуявшая и вернувшаяся к хозяину.
— Ах, мой бедный Коке! — воскликнул мальчик, хватая его за гриву. — Ты вовремя подоспел! И ты узнаешь меня, бедный малыш, хотя на мне одежда, которую ты никогда не видел? Так ты очень испугался во время этого ужасного сражения? Ты убежал сразу после того, как подняли мост, и жуешь здесь сухой чертополох вместо своего овса? Ну, вперед! Мы оба поужинаем, когда у нас будет время!
Болтая так со своим конем, Марио поправлял стремена, немного поврежденные кустарником. Затем, вскочив в седло, он полетел стрелой.
Мы оставим его в пути и вернемся в Бриант, где положение осажденных внушает нам некоторое беспокойство.
Глава сорок восьмая
Когда Марио с Аристандром приехали в Бриант, не прошло и получаса со времени внезапного появления бандитов.
Лориана собиралась сесть за стол, когда в поселке послышались невнятные крики и ружейные выстрелы.
Эти звуки, которые обитатели замка и даже фермеры приняли вначале за звуки охоты деревенских жителей на какого-то крупного зверя, забравшегося в их поселение, очень скоро приняли более тревожный характер.
Каждый вооружился тем, что попало ему под руку, и молотильщики с гумна, размахивая своими цепами, побежали к башне ворот. Но их в ту же минуту оттеснили и остановили жители городка, которые, приходя со всех сторон, столпились на подступах к мосту и, в своем страхе, давили и опрокидывали людей, поспешивших им на помощь.
Банда нападавших состояла всего лишь из пятидесяти человек, сопровождаемых женщинами и детьми; но мы помним, что маркиз привел в готовность и отправил на штурм Брильбо всех крепких и отважных людей своего небольшого владения, так что население, подвергшееся нападению разбойников, состояло в данный момент лишь из женщин и детей, искалеченных стариков или тщедушных подростков.
Вид страшных и странно выряженных бандитов произвел то действие, на какое они и рассчитывали. Крестьянами поголовно овладела паника, и страх дал им ровно столько сил, сколько требовалось для того, чтобы помешать добрым слугам из замка выйти настрочу врагам.
Один из мертвых, найденных Марио на дороге, был молодым калекой, который упал и был затоптан ногами бегущих; второй несчастный славный старик, один попытавшийся выступить против врага, и Санчо убил его ударом приклада.
У слуг едва хватило времени снова перейти мост, и его не смогли поднять из-за отставших, которые приходили с криками и просьбами об укрытии для них и их скота. Враг воспользовался беспорядком, чтобы настигнуть их.
Тогда под сводом ворот завязался бой, в котором люди из замка, окруженные кричащими детьми и животными, тупыми и неподвижными или ранеными и разъяренными, вынуждены были немедленно отступить.
Едва они вернулись на задний двор, как крестьяне их покинули, бросившись на постоянный мост, и храбрецы, которых осталось не больше десятка, были вынуждены, под натиском бандитов, героически сражаясь, отойти к калитке.
Там был убит один из лучших, фермер Шарассон; двое других были ранены. Погибли бы все, потому что страшный Санчо наносил удары с отчаянной яростью, если бы пс трусость Ла-Флеша и его товарищей, «занимавшихся грабежом и нисколько не желавших получать жестокие удары».
Оставшись всемером, храбрые слуги должны были отступить во внутренний двор; это оказалось нелегко из-за тесноты, образовавшейся там. Санчо так подогревал бой, что большая часть животных осталась снаружи или, обезумев, бросилась в реку.
Во время этой жестокой, но очень недолгой битвы — она длилась едва ли десять минут — Лориана и Мерседес сначала молча и дрожа стояли на площадке малой башни входа. Когда они увидели своих людей отступающими, их охватила спонтанная смелость, какую придает страх слабым людям, и женщины побежали к фальконетам. Они поспешили зажечь фитили и держались наготове, подбадривая друг друга, и стараясь припомнить то, что показывали и объясняли, в виде упражнения, Марио и другим молодым людям. Но стрелять по врагу пока еще не было возможности, поскольку они бились врукопашную с защитниками замка.
Но что делал Адамас в этот последний час? Адамас находился в недрах земли.
Мы помним о потайном ходе, через который должны были, в случае необходимости, вывести Люсилио.
Этот подземный ход, проходивший подо рвом, вел к дороге в овраге, которую наводнения занесли песком вот уже несколько лет.
Адамас вообразил, что расчистка входа потребует нескольких часов работы землекопов. Но повреждения оказались более значительными, и после трех дней работы проходом все еще нельзя было воспользоваться.
Каждый вечер он управлялся проверять сделанную за день работу, и в то время, когда начался бой, он производил очередной осмотр, делая замеры и не догадываясь о царившем снаружи шуме.