Читать интересную книгу История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 После Мейера впервые приступили к новым изысканиям Ниссен (Nissen, Italienische Landeskunde, т. II, Введение, § 9), где он присоединяется к мнению Моммзена, что оставшаяся нам перепись касается не всего населения, а лишь tabulae juniorum. Это соображение, равно как и другие поправки, приводит Ниссена к убеждению, что во времена Ганнибала население равнялось приблизительно 7 000 - цифра, вдвое большая той, какую приводил Белох. В своей статье, появившейся в Клио (т. III, стр. 471, 1903 г.), Белох возражает Ниссену и приводит в защиту своего мнения очень веские доказательства. Он допускает, что население полуострова могло составлять самое большее 5 000 000 душ.

 Слабое место Ниссена в том, что он не сумел объяснить разницу между последней республиканской переписью 70/69 г. в 910 000 civium capita и переписью при Августе в 28 г., насчитывавшей 4 063 000.

 По Ниссену (стр. 118), в эти 4 000 000 входят все мужчины, достигшие совершеннолетия, затем самостоятельные женщины и состоятельные сироты. Ясно, что данная модификация подсчета не могла удвоить число juniores. Еще меньше можно было покрыть эту разницу естественным приростом и увеличением числа полноправных граждан. Не может быть иного объяснения, кроме объяснения Белоха, по которому со времен Августа перепись охватывала не только мужчин, но и все население51. А если оно так и было, то цифровые данные переписи относятся не только к juniores, но и ко всем мужчинам.

 При дальнейшем исследовании получившихся противоречий я в одном из пунктов, в котором усомнился уже в 1-м издании и в котором пошел на уступки и Белох, сделал существенные поправки. Дело идет о численной силе римского воинского ополчения, которое я по числу легионов полного состава исчислил для 216 г. в 83 000 сухопутного войска.

 Несколько лет спустя после сражения при Каннах такая же приблизительно численность была снова достигнута беспрерывным набором молодежи. В 216 г. Рим имел 18, а в году 212/11 - 21, если не 23 легиона.

 Вначале в своем сочинении "Народонаселение" (стр. 383) Белох считает неоспоримым фактом, что в промежутке 214-203 гг. в строю насчитывалось около 20 легионов. Теперь же, ссылаясь на Полибия (VIII, 3), он утверждает, что эти 20 (или даже 22-23) легионов являются чванливым вымыслом римских летописцев и что Рим имел для военных действий в поле не больше 8 легионов, из которых лишь 4 находились в Италии. Тут Белох, очевидно, сошел с правильного пути. Из слов Полибия ни в коем случае не следует, что Рим имел для военных действий в поле 8 легионов. Он говорит только, что в Италии имелось два войска под предводительством консулов, конечно, при этом он имеет в виду не войско из двух легионов; это совершенно явно из того, что он слово arpazonsSov относит также к морскому а командованию Публия Сципиона в Испании. Да и как возможно было римлянам взять с 4 легионами Капую, когда Ганнибал, несомненно, после Канн располагал войском в 40 000-50 000 чел. У Ливия числовые данные о легионах основаны на государственных записях, и его сообщение о призыве 212 г., о котором мы ниже будем говорить подробно, имеет несомненную печать достоверности. Но Белох неоспоримо обладает правильным чутьем; с а небольшими поправками его положения вполне приемлемы и могут быть подкреплены другими, весьма полновесными доказательствами.

 Если данные о 22 легионах соответствуют действительности, то почему же, спрашивает Белох, Полибий (VIII, 3), говоря о римских вооружениях того времени, не упоминает о числе легионов? Он не делает этого, очевидно, потому, что большая часть этих так называемых легионов представляла собой небольшие части гарнизона, которые только римская любовь к преувеличению могла украсить гордым именем легиона. Для меня нет сомнения в том, что в этой фразе находится ключ к познанию, разрешающему целый ряд трудностей. Прямое доказательство этого дают нам legiones urbanae.

 Начиная от 215 до 212 г., Рим ежегодно формировал по 2 легиона из римского же населения. Одновременно они служили гарнизоном столицы; таким образом, число легионов с 14, которые Рим насчитывал в 215 г., дошло до 22. Пополнение войск после сражения при Каннах так истощило резервы, что пришлось призвать и арестованных за долги и рабов. Если же действительно в течение последующих четырех лет римляне ежегодно формировали по 2 легиона, то делалось это, очевидно, за счет последнего призыва молодежи, достигшей 18 лет. Следовательно, римляне призвали юношей того возраста, который по нашим понятиям считается недостаточно окрепшим даже для военной службы, не говоря о боях. Но на практике это было не так. У римлян не было регистрационных книг для рождений, а потому случалось довольно часто, что уклонившиеся от службы уменьшали свой возраст, чтобы еще год или два не подлежать призыву. Власти нашли выход, объявив призывниками даже 17-летних, другими словами, набор производился по наружному виду, и ссылка на свое несовершеннолетие, приводившаяся нередко юношами в возрасте 18-20 лет, не принималась во внимание.

 Взрослое мужское население равнялось тогда приблизительно 217 000 чел. Из этого числа нужно исключить 25 000 отложившихся капуанцев. Один возрастной класс 17-летних составляет в Германии 3,13%, во Франции - 2,45% всего мужского населения, перешедшего за 17-летний возраст52.

Соотношение возрастов в Риме, очевидно, более сходно с соотношением их во Франции, чем в Германии. Если мы контингент 17-летних примем в 2,75%, то он равнялся 6 740 чел. Возьмем для большей уверенности цифры 7 000-7 500. Отсюда исключаются негодные к военной службе. В Германии при нынешнем рекрутском наборе процент годных к военной службе колеблется между 52,7% (1898 г.) и 59,9% (1896 г.). Сюда относится также большое число забракованных вследствие незначительных недостатков. Находясь в запасе, они в случае войны призываются в действующую армию. Число совершенно негодных в последнее десятилетие колебалось между 8,5% (1903 г.) и 6,99% (1904 г.). Перенося данное соотношение на Рим, мы можем считать в призывном году годных рекрут 6 500, вероятно, даже меньше. Отсюда нужно отнять уклонившихся. Ливии говорит (XXIV, 18), будто бы в 214 г. ревизия списков показала, что в течение 4 лет (quadriennio) уклонилось от службы 2 000 чел., причем они не могли сослаться ни на законное освобождение, ни на болезнь. Отсюда видно, что в те времена законное освобождение от службы допускалось не только по болезни; слово quadriennio в связи с позднейшим указанием, обязывающим каждого воина принять участие по крайней мере в 16, а в случае необходимости ив 20 походах, доказывает, что в те времена существовала некая сменяемость. Ниссен был прав, говоря, что семейные льготы имели при рекрутском наборе большое значение, - гораздо большее, чем указывал раньше я.

 Увести на войну приблизительно всех мужчин в возрасте от 17 до 46 лет возможно лишь на несколько дней. На каждый из небольших крестьянских дворов, население которых составляло большую часть римских граждан, непременно должен был быть оставлен трудоспособный мужчина или хотя бы на соседнем дворе какой-нибудь родственник, обязанный помогать в хозяйстве. В противном случае наступили бы голод и полный хозяйственный развал. Само собою разумеется, что существовавший порядок был особенно на руку 17-летним. Ведь не было смысла отпускать домой со службы отца, прошедшего воинское обучение, в обмен на 17-летнего сына, помогавшего матери в крестьянском хозяйстве. Иначе взамен опытного воина получили бы обыкновенного рекрута. С точки зрения интересов хозяйства и семьи такой обмен, может быть, и был бы желателен, но он не был в интересах ведения войны. Такого взгляда придерживался и Ливий, говоря (XXV, 3), что в 212 г., кроме двух вновь сформированных городских легионов, было решено произвести дополнительный набор для старших легионов, стоявших в Италии. К такого рода решению могли прийти только в том случае, если бы в предыдущие годы осталась от набранных рекрут значительная часть. Правда, Ливий сообщает нам, что для проведения в жизнь этого проекта прежних рекрут не хватило. Принуждены были призвать не 17-летних, т.е. юношей, хотя не достигших, как они сами уверяли, этого возраста, но вполне годных по наружному виду. Так как пополнение старых легионов, стоявших в течение нескольких лет в боевой готовности, должно было по крайней мере равняться 5 000-8 000 (иначе оно не имело бы никакого значения), то потребность в новых силах была настолько велика, что тут, несомненно, были пущены в ход излишки от предыдущих призывных годов. Таким образом, чтобы получить действительную цифру призывников, нужно от 6 500 имевшихся налицо рекрут сделать еще некоторые отчисления. А так как в двух легионах вместе с конницей нормально считалось 9 000 чел., то отсюда следует, что с самого начала состав легионов был значительно ниже нормального. Кроме того, ввиду молодости рекрут, было очень развито дезертирство. Принимая во внимание все эти данные, мы должны нормальное количество выступивших в поход воинов уменьшить по крайней мере наполовину.

 Это положение относится также и к другим легионам. Поскольку Рим привык считать легионом каждую войсковую единицу, хотя бы она при выступлении насчитывала не больше 2 000 чел., то и мы уже не обязаны предполагать в каждом боевом легионе одну и ту же численность. Напротив, мы имеем полное основание значительно преуменьшить число старых боевых частей. Полибий знал, что делал, когда для определения римской боеспособности не брал масштабом число легионов.