целости казачества не ждать. Все солдатами будем…
— Со шведами надо сойтись, — тихо заметил лубенский полковник Зеленский.
— Как так со шведами сойтись? — сделав вид, что не понял слов полковника, спросил гетман.
— Заключить тайный трактат… Перейти на их сторону, ежели признают нашу независимость…
— Ты что? Из ума выжил, что ли? — притворно ужаснулся Мазепа. — Разве сие возможно?
— Я слышал, — вмешался Апостол, — будто король Станислав предлагал…
— Не знаю, ничего не знаю, — перебил Мазепа. — И слушать не хочу. Я двадцать лет его царскому величеству верой и правдой служу…
Полковники зашумели:
— Все мы ему служим, да служить уже мочи нет. Отпало сердце наше служить ему…
— Надо о себе помышлять…
— Время удобное упустим, наплачемся после… Мазепа, сидя в кресле, продолжал ужасаться:
— Ох, страшусь слов ваших! Никогда такого мыслить не смел… Напрасно смущаете!
— Разумное предлагаем, пане гетман, — сказал Ломиковский. — Мы все в готовности давно, за тобой дело стало.
— Ох, не знаю… Подумать надо. Воле вашей я, сами ведаете, никогда не противился, а ответа на себя взять не могу. Страшусь…
— Ответ на нас! Присягу дадим! — крикнул полковник Горленко.
Мазепа встал. Задумчиво оглядел полковников, снял со стены крест, достал евангелие.
— Я вижу, — сказал он, — что вы все согласно решили для блага отчизны просить о протекции короля шведского, поэтому я буду помышлять, как велите. А вы присягните на святом кресте и евангелии, что будете служить мне верно и не отступите, ежели я по вашей воле учиню…
Полковники присягнули…
…Через несколько дней Мазепа заключил тайный договор с королем Станиславом, по которому вся Украина присоединялась к Польше, а гетману за такую «услугу» король жаловал титул герцога и отдавал во владение несколько воеводств.
Мазепу, мечтавшего сделаться украинским владыкой, такой трактат не устраивал. Но он понимал, что теперь не время затевать споры, и, скрепя сердце, подписал договор в надежде, что обстоятельства помогут ему и в дальнейшем королевская корона его не минует.
Часть четвертая
I
В июле 1708 года Карл XII переправился со своими войсками через реку Березину и занял Могилев.
Сюда из Литвы к нему на помощь спешил корпус генерала Левенгаупта.
Умный граф Пипер советовал королю:
— Надо ждать, ваше величество… У Левенгаупта шестнадцать тысяч отборных войск, провиант, артиллерия… Не соединившись с ним, нельзя продолжать похода…
Карл совета не принял. Совсем недавно известный чародей Урбан Гиарна предсказал ему другое:
— Золотой Лев севера с малыми силами одолеет Орла, притупит его когти, установит свою власть в Азии и Африке, водворит повсюду истинную веру лютеранскую…
Самонадеянный и упрямый король не чуждался суеверия.
К тому же вот уже несколько раз он получает тайные вести от Мазепы. На Украине готовы зимние квартиры, народ ждет не дождется шведских войск, чтобы освободиться от царской тирании. Русская армия небоеспособна, она будет по-прежнему отступать. Московиты еще не забыли Нарвы.
Говорят, что Петр оправился от болезни и прибыл в армию. Что ж, он ничем не лучше своих варваров и плохо разбирается в воинском искусстве… Так кажется Карлу.
Не дождавшись Левенгаупта, он приказывает начинать наступление.
Шведы входят в Мстиславльское воеводство. Видимо, король прав: русские продолжают отступать.
Но шведам приходится нелегко. Болотистые речки и топи Полесья затрудняют движение. В августе пошли непрерывные, холодные дожди. Дороги совсем исчезли. Население бежит, сжигая дома, увозя все припасы. Бесприютный и угрюмый край!
В шведском обозе кончаются последние запасы продовольствия. Солдаты собирают на полях колосья неубранных хлебов, трут зерна между камнями, едят один саломат, приправленный чесноком. Укрыться от дождя и высушиться негде. Появляются болезни.
Карл мужественно делит с солдатами все невзгоды, ест из котла противный саломат, смеясь, слушает неприятные солдатские шутки.
— У нас три доктора, — говорят солдаты, — доктор Водка, доктор Чеснок и доктор Смерть…
Оставшись один, Карл злобно кусает губы, долго отмывает руки и полощет рот.
Граф Пипер явился предложить королю ужин: горячий бульон, цыплят, фрукты.
— Вы забыли, граф, что я солдат и не привык отделять себя от своих шведов, — вспыхивает Карл.
Граф почтительно кланяется, уходит. Король, не раздеваясь, ложится на походную кровать. Долго не может заснуть, вскакивает, достает из походного ящика жареную курицу. Жадно съедает. Кости тщательно завертывает в бумагу, выбрасывает в печку.
…Утром 30 августа шведы вышли к местечку Доброе.
Русские стояли совсем близко, их отделяли от шведов две речки и густой туман.
Петр, находившийся здесь, через разведчиков установил, что правое крыло неприятельской армии отделилось от главных сил, и приказал князю Голицыну и генералу Флюку с тридцатью эскадронами драгун и восемью батальонами пехоты ударить на оторвавшуюся часть.
Драгуны, пользуясь туманом, вброд переправились через речки и напали на неприятеля с двух сторон.
Шведы не ждали русских. Растерялись, побежали.
Король поспешил на помощь, но было уже поздно. Три тысячи трупов шведских солдат покрывали поле. Русские в строевом порядке отходили на север.
«Я, как начал служить, — писал Петр в Воронеж адмиралу Апраксину, — такого огня