— Ты прочитал это в ее бумагах?
- Нет. Джон рассказал об этом Лене, — я не хотел об этом думать, даже если информация была полезной. — Так где мы сейчас согласно карте?
Она показала пальцем:
— Вот здесь, — мы дошли до длинной изгибающейся линии, сливающейся с выходами на южном побережье. Магические туннели прокладывали себе путь, то встречаясь, то расходясь, пока не сошлись все у кромки воды, как нервные окончания.
— А это что за маленькие фигурки? Острова? — Лив грызла кончик ручки.
— Это барьерные Морские острова.
Лив перегнулась через меня:
— Почему они кажутся такими знакомыми?
— Я тоже об этом подумал, но решил, что это из-за слишком долгого разглядывания карты.
Мне были знакомы эти фигурки, теснившиеся к берегу как кучка односторонних облаков. Где же я их видел?
Я вытащил стопку бумаг моей матери из заднего кармана. Вот он, между страницами, — листок тонкого пергамента со странными магическими рисунками в виде причудливых облаков.
Она действительно знала, как найти его без звезды.
— Постой-ка…, - я положил пергамент на карту. Он был похож на кальку — тонкий, как шелуха лука на разделочной доске Аммы.
— А что если…, - я наложил полупрозрачный листок на карту, и очертания каждой фигурки на пергаменте идеально совпали с фигурками на карте. Кроме нескольких линий, которые при наложении создали своего рода призрачный силуэт чего-то, что появлялось только при сочетании сетки линий на карте и рисунков на пергаменте. По отдельности линии на карте и на пергаменте представляли собой лишь бессмысленные каракули, но стоило их правильно совместить, как перед глазами тут же появлялся остров. Как две половинки магического ключа две вселенные были сшиты для одной общей цели. Великий Барьер таился среди прибрежной цепи островов мира смертных. Конечно же.
Я смотрел на чернила на пергаменте и под ним. Вот оно. Самое могущественное место в мире Магов, появившееся с помощью ручки и бумаги, как по волшебству.
Спрятанное на видном месте.
Глава тридцать вторая
Двадцатое июня. Ничей сын
В самой двери не было ничего необычного.
Как и в Портале, ведущему к ней, и в извилистом проходе, по которому мы пришли сюда. Резкий поворот после блуждания по коридорам, возведённым из выветрившейся горной породы, земли и растрескавшегося дерева. Такими и должны были быть настоящие туннели — затхлые, мрачные и тесные. Всё было почти как в тот день, когда мы с Линком забрались в один из водосточных туннелей в Саммервилле следом за бродячей собакой.
Наверно, самым странным было то, каким обыденным все казалось с тех пор, как мы разгадали секрет карты. Следовать ей было легче легкого.
До этого момента.
— Это здесь. Должно быть, — Лив подняла взгляд от карты. Я поверх ее плеча смотрел на деревянную лестницу, ведущую к лучикам света, пробивавшимся из-за контура закрытой двери в темноте.
— Уверена?
Она кивнула и убрала карту в карман.
— Тогда давайте посмотрим, что за ней, — я поднялся по ступеням к двери.
— Не так быстро, Короткая Соломинка. Как думаешь, что по другую сторону двери? — остановила меня Ридли. Она выглядела такой взволнованной, каким я себя чувствовал.
Лив внимательно осмотрела дверь:
— Согласно легендам — древняя магия, ни Светлая, ни Тёмная.
Ридли покачала головой:
— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, Хранитель. Древняя магия неуправляема. Она безгранична. Хаос в чистом виде. Вовсе не то сочетание для счастливого завершения ваших непродолжительных поисков.
Я подошёл ближе к двери. Лив и Линк встали рядом со мной.
— Давай, Рид. Ты хочешь помочь Лене или нет? — голос Линка эхом отразился от стен.
— Я лишь говорю… — я слышал страх в голосе Ридли. Я постарался забыть, что последний раз он звучал так испуганно, когда она увидела в лесу Сарафину.
Я толкнул дверь, и она заскрипела, обветшалое дерево прогнулось, но не поддалось. Ещё одна попытка, и она откроется. Мы окажемся с другой стороны, что бы там ни было. У Великого Барьера.
Мне не было страшно. Не знаю, почему. Но я не думал о проникновении в мир магии, когда старался открыть дверь. Я думал о доме. Деревянная панель не так уж отличалась от Внешнего Входа, который мы нашли на ярмарочной площади под Туннелем Любви. Может быть, это был знак — что-то из начала вновь появляется в конце. Интересно, это хорошая примета или плохая?
Не имело значения, что находилось по другую сторону двери. Лена ждала. Она нуждалась во мне, осознавала она это или нет.
Пути назад не было.
Я нажал на дверь плечом, и она распахнулась. Проблески света превратились в ослепительное полотно белого света.
***
Я шагнул в режущий глаза свет, теперь тьма была у меня за спиной. Я едва мог видеть ступени у себя под ногами. Я вдохнул воздух, тяжелый от морской воды и соли, с запахом сырости.
Loca silentia. Теперь я понял. В момент, когда мы шагнули из тьмы Туннелей к открытой, зеркальной глади воды, все превратилось в свет и тишину.
Постепенно глаза привыкли. Мы оказались на чем-то вроде скалистого пляжа в низине, как покрывалом укрытого серыми и белыми ракушками, обрамленного неровными рядами сабаловых пальм. Вдоль всей береговой линии растрескавшиеся деревянные мостки вытянулись в сторону островов. Сейчас мы стояли здесь вчетвером, прислушиваясь к тому, что должно было быть плеском волн, шумом ветра и криками чаек в небе, но тишина была такой плотной, что заставила нас замереть на месте.
В самом месте не было ничего необычного, но все вокруг было совершенно сюрреалистичным — цвета слишком насыщенные, свет слишком яркий. А тьма теней дальше по берегу была слишком черной. Но всё здесь все равно отчего-то было прекрасным. Даже тьма. Именно таким было первое впечатление, от которого мы онемели. Магия протекала между нами, окружая нас и, словно веревкой, притягивая нас друг к другу.
Когда я направился к мосткам, в отдалении показались округлые берега Морских Островов. За их пределами был лишь плотный однообразный туман. Кусты болотной травы поднимались из воды, образуя длинные поверхностные наносы, возвышающиеся тут и там над прибрежной тиной. Выветренные деревянные пирсы тянулись вдоль пляжа в нескончаемой синей воде, пока не исчезали в чёрной глубине. Они тянулись в воду словно выцветшие, обветренные, деревянные пальцы. Мосты в никуда.
Я взглянул на небо. В поле зрения ни одной звезды. Лив посмотрела на селенометр с бешено крутившимися стрелками у неё на запястье и постучала по нему.