– Сам обещал месяц отдыха!
– Не месяц, а несколько недель. Две – это несколько, так что готовься к выходу.
Толпа вокруг недоумённо замерла. Разговор поворачивался как-то иначе, чем казалось вначале. Вот и 'группа быстрого реагирования' замерла в сомнении. А я убедился, что разговариваю действительно с Арагорном. Вот только почему он из чужой статуи вещает? Ай, кто их там разберёт, небожителей, с их отношениями и заморочками?
– Хорошо, дела только закончу основные. У меня тут, знаешь ли, тоже обязательства.
– В этот раз я тебя уговаривать, как раньше, не буду – надоело. А раз дела завелись – то и отдых тебе уже не нужен. Тем более что сам знаешь – вся эта возня здесь не стоит твоей задачи. Как и сам этот городишко.
– Вот уйду я от тебя на пенсию. Сам будешь бегать по Миру, прорывы Хаоса пальцем затыкать!
Кто-то рядом сдавленно ахнул. Не то от уважения, не то от страха – так разговаривать с богом мог, по мнению любого здравомыслящего горожанина, только настоящий самоубийца.
– Найду другого Посланника. Да и куда ты денешься, пока Миссию не выполнишь… Короче говоря, чтоб завтра с рассветом ноги твоей не было в городе!
Глаза статуи начали угасать, но тут же разгорелись снова:
– 'В городе' означает внутри стен, независимо от высоты над уровнем земли. А то знаю я тебя – уже, наверное, придумал закрыться где-то в башне и в город носа не совать?
Я тяжко вздохнул и развёл руками.
– То-то же! Помни – не позже рассвета! Дорогу тебе мой подарок укажет.
– Как же, подарочек… Сколько из-за него побегать пришлось, сколько орков положить, не говоря уж о гоблинах…
Ощущение божественного присутствия схлынуло. Многие, как я заметил, рухнули на колени, несколько человек лежало на полу, не то без сил, не то без сознания. Очень многих покачивало. Самыми бодрыми выглядели жрецы, хоть и они были как пыльным мешком из-за угла ушибленные. А вот я – хоть бы что, даже наоборот, какая-то бодрость духа, кожу у основания волосков будто маленькие разряды статики пощипывают.
Надо ли говорить, что проповедь была безнадёжно сорвана? Люди в храме смотрели на меня большими глазами, кто-то шарахался в сторону, кто-то наоборот, пытался дотронуться до плаща. Трясогузые гвардейцы при моём приближении довольно убедительно изобразили телепортацию. Я подошёл к главному жрецу и, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально и даже почтительно, спросил:
– Надеюсь, сейчас вы согласитесь благословить меня в дорогу?
– Нет.
Даже собственные помощники воззрились на Поликавтия с удивлением и недоверием. А тот продолжал:
– Что может добавить реке кружка воды? Зачем благословение простого пастыря, приставленного к слабым духом смертным, Посланнику богов, говорящему с ними на равных?! Мне впору самому просить наставления и ободрения, а не раздавать их.
Пожилой служитель культа вздохнул и, повысив голос, продолжил:
– Надеюсь, все понимают, что работы, связанные с помощью Стражу собраться в путь, не имеют отношения к мирской суете, которая не одобряется в этот день? Более того, я согласен зачесть их за храмовую повинность, ибо делаться будут во исполнение божественного повеления.
Жрец развернулся и, ссутулившись и пошаркивая ногами, удалился куда-то за алтари. Что это с ним, как-то слишком его впечатлило произошедшее…
Остаток дня прошёл в беготне. Я из принципа решил выйти из ворот Резани с первым лучом солнца и не делал из этого секрета. Собственно, и сборов-то тех было… Официально уведомить коменданта города, попрощаться со своими подчинёнными и с двурвами (они бы, может, и увязались за мной, но были вынуждены ждать возвращения гонцов и решения Старейшин), собрать кое-какие вещички в дорогу. Вот с этим и пришлось больше всего провозиться.
На дно рюкзака я пристроил пару полуторакилограммовых слитков стражьего сплава. Помимо этого какое-то время назад было заказано несколько метательных ножей из этого же металла. По некоторым намёкам Арагорна можно было сделать вывод, что в будущем возможно сотрудничество с другими попаданцами. Поскольку не известно, какими навыками и умениями они обладают, подстраховаться и снабдить оружием, гарантированно способным быстро уложить не только орка, но и кого-то посерьёзнее, будет нелишним – так я подумал. Правда, и тут я невольно выделился из массы, сам того не желая. Просто нарисовал эскизы ножей, держа в уме кое-что из аналогичных изделий родного мира: лезвие без рукоятки, только с коротким толстым хвостовиком. А баланс подогнан благодаря цепочке отверстий разного диаметра, идущих от трети лезвия и до ручки. В первом ноже их пришлось доработать напильником, зато остальные, изготовленные по этому шаблону, удовлетворили и меня, и Спутника после минимальной подгонки. Тут-то и выяснилось, что ни 'мой' кузнец, ни его коллеги именно вот такого варианта ни разу не видели и о таком не слышали.
Изира, грустно вздохнув, принесла металлическую флягу с эрзац-бальзамом, ёмкостью граммов семьсот. Эта посудина имела очень знакомый и современный вид: плоская, изогнутая вдоль продольной оси. Только что медная, а не стальная, но с неким алхимическим покрытием. Когда я вслух удивился наличию такой удобной штуки, женщина опять вздохнула и сказала:
– Сам же мне про неё рассказывал. И даже рисовал, когда мы про рецептуру напитка очередной раз разговаривали.
Половину подаренных Арагорном таблеток я оставил гостеприимному хозяину. Он вначале отнёсся умеренно-скептично, но когда я рассказал ему на ушко кое-какие сведения об эффективности препарата (точнее – пару анекдотов на тему), передумал и взял с удовольствием, старательно уверяя, что не для себя. Взамен я обзавёлся отличнейшими припасами на дорогу. Однако же и 'орденские кирпичи' забыты не были. Оружие, боеприпасы, котелок, аптечка и прочее, прочее, прочее…
Только оружие, стрелы и запасные наконечники потянули почти двадцать пять кило! А в целом – рюкзак с пристёгнутыми скатками 'ростом' мне почти по грудь и весом в полцентнера. Да уж, оброс я вещичками…
Подруга, кстати говоря, надолго не задержалась. Меньше чем через час она вдруг засобиралась, оделась и, сказав:
– Перед дорогой силы на меня тратить не надо, в пути больше пригодятся, – ушла, не слушая возражений.
Пришлось после кружки пива с хозяином гостиницы действительно ложиться спать. А перед самым рассветом, едва начали тускнеть звёзды на восходе, я стоял у восточных ворот, которые выбрал просто потому, что они были ближними к моему временному обиталищу. Караул у ворот, все бойцы которого были в курсе дела (кто б сомневался!), вопреки уставам и приказам открыл для меня калитку, не дожидаясь утра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});