Читать интересную книгу Сэр Невпопад из Ниоткуда - Питер Дэвид

— Да вот, на праздник пришел, — невозмутимо отвечал я. — Не ожидал, что здесь устроят такой маскарад. Каждый старается себя выдать за кого-то другого. Но уж тебе-то, во всяком случае, это не удалось. Со мной такие номера не проходят, так и знай!

— Но как ты здесь очутился? Это невозможно…

Ага, выходит, она все еще не желала верить в реальность моего появления перед ее изумленным взором. Я решил ни в коем случае не признаваться, что наша встреча и для меня самого стала полной неожиданностью. Это известие ее приободрило бы, и она вмиг принялась бы соображать, как от меня отделаться. Я решил ее как следует припугнуть. Только так можно было добиться желаемого.

— Представь себе, так все и было задумано. Я нарочно выбрал для нашей с тобой встречи именно этот момент.

Астел в ужасе прижала ладонь к горлу:

— Что-о-о?!

Я хрипло, не без злорадства рассмеялся:

— Ты все правильно поняла. Я с тебя глаз не спускал ни на одну минуту. У меня повсюду есть сообщники, которые следили за каждым твоим шагом и докладывали мне обо всем, что ты говорила и делала. Дорогая моя самозваная графиня, ты можешь сколько тебе угодно дурить Шенка и его вассалов, но я и мои помощники — тертые калачи. Нас не проведешь.

Астел беспомощно огляделась по сторонам. Вот так-то! Теперь и ей пришла в голову мысль в безумном порыве сбежать отсюда куда глаза глядят.

— К чему ты клонишь? — обреченно пробормотала она.

— Ты сделала много ошибок, Астел, — вкрадчиво произнес я. — А главное, уверилась, что, убравшись с глаз моих долой, сумела также исторгнуться вон из моего сердца. Как бы не так! Я ни на секунду о тебе не забывал и только ждал удобного случая, чтобы с тобой поквитаться. И вот еще что: многим из тех, кто тебе встретился за время нашей разлуки, доверять не следовало.

— Ах она, сука этакая! — воскликнула Астел, сжав кулаки. — Я ведь чувствовала, что у нее дурное на уме. Она ведь тоже была одной из твоих, верно?

Я самодовольно улыбнулся. Хотя, как вы догадываетесь, понятия не имел, что за «суку» заподозрила в предательстве напуганная до смерти Астел. Да это было и неважно. Цели своей я, во всяком случае, достиг: довел злодейку чуть ли не до умоисступления. Теперь она со страху сделает все, чего я потребую.

— Или, может, это и не она вовсе, — тоскливо промолвила Астел. — А кто-то другой. Насколько велики твои возможности? — В глазах ее читался благоговейный ужас — Скажи мне! Ведь одно то, что тебе удалось… сюда проникнуть, выдав себя за слугу… Это просто сверхъестественно.

Ах, вот оно что! Воровка и авантюристка Астел не чужда суеверию. Сыграем и на этом!

Я улыбнулся еще шире и удовлетворенно кивнул:

— Ты недалека от истины. Все верно, кроме друзей и союзников из плоти и крови, у меня есть покровители также и там. — Я выразительно поднял глаза к небу. — Возможности у них, между прочим, неограниченные. Полагаю, ты когда-нибудь слыхала о Гекате?

У Астел подкосились ноги. Она в немом ужасе вытаращила на меня глаза. Благодарю тебя, Энтипи!

— Так ты, выходит, все обо мне знаешь, — обреченно выдохнула она, когда к ней вернулся дар речи. — Как я потратила деньги, которые у тебя отняла…

— Вот-вот, — нахмурившись, кивнул я. — И покойную Маделайн обворовала. Не погнушалась ее жалкими грошами. — Я не мог этого знать наверняка, но догадка моя в продолжение нашего разговора переросла почти в уверенность.

— Да-а-а, — проблеяла Астел жалким голосом. — Так все и было. Я отдавала деньги в рост, спекулировала кое-чем, а потом на всю вырученную сумму накупила драгоценностей и нарядов, карету и лошадей, наняла слуг… И стала себя выдавать за благородную леди. Потому что знала, ни один вельможа не женится на простолюдинке! Я стала появляться при дворе Шенка в надежде выйти замуж за любого из его вассалов, но вышло так, что сам диктатор меня почтил своим вниманием. Предложение сделал. Я ему сказала, что владею большим дворцом в западных землях…

— А после объявила бы ему, что все твои владения стали жертвой пожара, что ты разорена и у тебя гроша за душой не осталось… Но поскольку к тому времени вы уже были бы женаты, он, скорей всего, не вышвырнул бы тебя за дверь…

Это была чистой воды импровизация с моей стороны. Я просто представил себе, как сам стал бы выкручиваться из подобной ситуации, окажись я на ее месте.

И это сработало! Ведь Астел именно так и намеревалась поступить. В глазах ее снова мелькнул ужас. Она больше не сомневалась, что мне и впрямь известен каждый ее шаг. И что я даже в ее мысли могу при желании проникать.

— Но ведь ты мог объявиться в любое время. — Она покачала головой. — Так нет, дождался самого подходящего момента, когда я почти достигла своей цели… Стала невестой Шенка… Именно теперь, в час моего триумфа, ты словно из-под земли передо мной выскочил… О-о-о, Невпопад, ты, оказывается, умеешь ждать. Терпение у тебя чисто паучье… Я тебя недооценивала.

— Что верно, то верно, — усмехнулся я.

И тут вдруг выражение лица мерзавки переменилось. Сощурившись, она окинула меня взглядом, в котором мелькнуло выражение превосходства. Не иначе как ей пришла на ум какая-то коварная уловка. Так и есть: вот уже и румянец проглянул на гладкой, как атлас, коже щек, губы изогнулись в надменной усмешке.

— Но ты не все до конца продумал! Ведь мы тут с тобой одни. Что, если я сейчас подниму крик, и в коридор примчатся стражники Шенка? А я ему пожалуюсь, что ты пытался мною овладеть? — Она хищно усмехнулась, обнажив мелкие острые зубы, которые с тех пор, как мы с ней расстались, заметно побелели. — Он тебе лично голову отрубит прямо посреди пиршественного зала. А ты… Что ты ему успеешь обо мне рассказать? Может, и ничего. Или промямлишь, что я не та, за кого себя выдаю. Но мой возлюбленный жених не станет тебя слушать! И если даже тебе удастся все ему обо мне рассказать, он этому не поверит.

Но я, представьте себе, предвидел подобный ход с ее стороны и потому спокойно и невозмутимо ответил:

— Тебе он поверит, конечно же, тебе. — И прежде чем она успела рот открыть, мстительно прибавил: — Но если я подробно опишу ему татуировку на внутренней стороне твоего бедра — ту самую бабочку с пестрыми крыльями, которую ты мне не раз демонстрировала, — это его заставит усомниться в правдивости твоих слов.

Она растерянно заморгала, но через мгновение тряхнула головой и парировала:

— Я хоть сейчас могу на себе платье разорвать. И скажу, что ты увидел бабочку, когда… пытался взять меня силой.

— Допустим, — с важным видом согласился я. — Но как по-твоему, многие ли женщины, достигнув пика удовольствия в объятиях мужчины, кричат и ухают, словно охотящийся филин? И все ли они подбадривают своих партнеров возгласами: «Скачи, жеребец! Шибче, шибче скачи, мой жеребчик! А ну, галопом! Вперед!» Диктатор, между прочим, в свойственной ему варварской манере дал всем своим гостям понять, что успел тебя испытать на ложе любви. И что он — твой первый мужчина. Как думаешь, он будет сильно разочарован, если я ему докажу, что это, мягко говоря, не совсем так? Ты ведь, поди, и с ним вела себя в постели, как я описал? Так что не рассчитывай, дорогая, намного меня пережить, если поднимешь шум и обвинишь меня бог весть в чем. Твоя голова скатится на пол пиршественного зала вслед за моей.

Моя речь произвела на Астел глубочайшее впечатление. Она несколько раз глубоко вздохнула и бессильно привалилась к стене коридора, инстинктивно прижав руку к горлу. К тому месту, на которое мог бы прийтись удар меча ее будущего мужа. Злодейке явно не улыбалось пасть жертвой собственных плутней. Я с удовольствием наблюдал за тем, как она буквально корчилась от бессильной ярости, от безысходности, от сознания собственного поражения. Ибо я одержал над ней верх. Моя победа была полной и безоговорочной. И мы с ней оба это понимали. Устремив на меня потухший взор, она произнесла три слова, которых я ждал от нее с самого начала:

— Что тебе нужно?

— Что мне нужно? — задумчиво повторил я.

— Вот именно, — горько усмехнулась она. — Ты ведь не просто так все это затеял. Не ради того, чтобы меня напугать и расстроить. Так чего же ты от меня хочешь?

— Изволь, я тебе отвечу. — В голосе моем зазвучал металл. — Я желаю вернуть свою былую наивность, способность забыть в объятиях женщины обо всем на свете, не ожидая, что она при случае попытается воткнуть мне нож в спину. Я желаю снова уверовать в то, что если женщина раздвигает ноги, чтобы принять в себя мою плоть, она и душу передо мной раскрывает, а не ждет возможности предать и обокрасть меня, имевшего неосторожность ей довериться. Я желаю при воспоминании о покойной матери не чувствовать вкус пепла на губах, не видеть перед собой расколотую урну, не напоминать себе, что именно в день ее похорон я окончательно утратил веру в людей. Я желаю, чтобы при мысли о моем первом сексуальном опыте у меня с губ не срывалось всякий раз: «Каким же безмозглым идиотом я был!» Можешь ли ты все это мне вернуть, Астел? Что скажешь?!