– Ну давай, спящая красавица, приходи в себя. Время поболтать! – приложив ладонь, я влил в Шаха немного энергии из браслета.
Глава 19
Издав очередной хрип, Шах распахнул глаза и попытался сфокусировать зрение.
– Ну давай, солнышко, вставай, – влил я в него ещё больше «зелёнки».
Хрип мужчины перерос в крик, на который из соседней комнаты‑склада выглянул Глухов. Махнул ему рукой, мол, все в порядке.
– Ты… вытащи‑и… – Шах буквально выплёвывал из себя слова, стараясь вновь не заорать.
Крепкий мужик, чего уж там. Мало кто сможет сдержаться, когда у тебя организм буквально поедает сам себя, пытаясь зарастить раны. А у Шаха их хватало с избытком.
– Не тыкай тут и на меня смотреть! – щёлкнул пальцами перед носом бандита, привлекая его внимание, но тот, не отводя взгляда, упорно смотрел на висящих людей.
– С… с‑сними… с‑сними их… – наконец‑то смог произнести он.
– Зачем? – я присел на край стола и задумчиво уставился на придурка. – Слышал я про тебя и твоих отморозков. Так что, как по мне, это место для вас просто создано. И, что самое главное, по городу не бегаете, мелочь в тёмных подворотнях с прохожих не трясёте.
Я назидательно поднял палец, а после им же ткнул в кровавую корку, затянувшую ещё не до конца зажившую рану.
– Аг‑хр, – скривился Шах, но, кажется, очередная порция боли его взбодрила. По крайне мере, взгляд приобрёл более осмысленное выражение.
– О, встряхнулся? Давай, неуважаемый, рассказывай, что за хрень тут творится и почему вы из друг друга «дурь» гоните?
Услышав вопросы, уголовник отрицательно покачал головой.
– Баш на баш, – делая паузы между словами, прохрипел он. – Освободи меня и моих людей… И я все расскажу!
– А ты смешной. Надеюсь, сдохнешь в мучениях, – спрыгнув со стола, заметил направляющегося к нам Глухова.
– Пусто. Все обыскал! Одни ящики с наркотой, – доложил Ростислав. – Не повезло нам с оружием, начальник.
– Хреново. Ну да ладно. Зато информацией разжились да этим уродцам жизнь попортили, – я, выкинув из головы будущий труп, разглядывал алтарь со множеством трубок, прикидывая, стоит ли тащить его в подвал. И вообще, не призову ли я какую‑нибудь божественную дрянь, собирая всякую гадость в одном месте…
– Меняю, меняю наши жизни на оружие! – вновь напомнил о себе Шах, услышав слова Глухова.
– Так нет же его, – я вернулся обратно к столу.
– Здесь оно! Мой личный схрон! Освободите моих людей, и я вам покажу! – даже в таком положении ему явно было тяжело что‑то выпрашивать.
– Интересное предложение. А какое своевременное, – не смог удержаться я от ухмылки. – Говори, где оно. Мы сходим проверим.
– Не прокатит, – Шах дёрнул головой и попробовал подняться со стола. – Открывается только по отпечатку ладони. Моей.
Увидев, как в моей руке появляется бритва, бандит тут же поспешно добавил:
– И по голосу! И ещё она спрятана за фальшпанелью. Без меня не найти!
– Ах ты хитрожопый сукин сын! – в голосе Глухова мелькнуло что‑то похожее на восхищение. – И много у тебя таких тайников по району?
– Помогите подняться, я ног не чувствую, – проигнорировав вопрос сыщика, Шах с трудом сел и, закачавшись, едва не упал на пол.
Впрочем, никто из нас на помощь не кинулся.
– Сколько времени? – все‑таки приняв вертикальное положение, он поднял голову и уставился на нас. – И кто вы такие?
– Почти двенадцать, – взглянув на часы, сообщил бандиту и представился: – Я Дед Мороз, а мой товарищ – фея. Есть у него при себе волшебная палочка…
– Понятно… Значит, основная масса подтянется через пару часов, – прикинул мужчина. – Я так понимаю, вас всего двое?
– Шаришь, – не стал отнекиваться. Отрицать очевидное было глупо.
– Дебилы, – высказался бандит по поводу нашего решения нагрянуть на базу столь малым составом. – Повезло вам, что все свалили, а то поубивали бы ещё на входе.
– Куда свалили? – уточнил я, хотя примерно представлял.
– В клуб по интересам, говнюк! – Шах закашлял и сплюнул кровь на пол. – Ты что со мной сделал, сука!?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты с выражениями потише, красавчик, – предостерёг я его, – а то прострелю руку, а потом криво сращу.
– Понятно, грёбаные операторы! Когда же вы все передохните, мрази!? Все проблемы из‑за вас!
Я выстрелил, прерывая его истерику. Правда, не в руку, а плечо. Надеюсь, правильно выстрелы считал и патроны не перепутал, а то иначе этого говорливого сейчас плесень жрать начнёт.
Шаха выстрелом откинуло назад и, кувыркнувшись, он все же рухнул на кафельное покрытие.
Присев перед лежащим на полу и прижимающим к новой ране ладонь мужчине, схватил его за волосы.
– Ты, наверное, сразу не понял, ублюдок… Я не вижу сейчас перед собой человека. Не вижу того, к кому можно проявить хотя бы тень сочувствия. Передо мной сейчас дикое животное, отведавшее человеческой крови. Таких как ты нужно уничтожать сразу. Но ты жив, потому что мне выгодно тебя использовать. Уяснил?
Шах кивнул, хотя это и не просто, если тебя держат за волосы. Вот только в глазах его бушевало настоящее пламя, сулящее адские страдания, если мы поменяемся местами.
– Показывай, куда идти, – приказал я, хватая его за руку и поднимая с пола. Ну блин, всё‑таки испачкался в крови…
– Первый зал, подсобка, – с трудом передвигая ногам и почти повиснув на мне, указал отморозок. Пришлось тащить его на себе.
– Ты и твоя бригада как здесь оказались? – все же уточнил я.
– Когда завертелась вся эта хренотень с адептами, часть моих людей разом уверовали в посланца Кутха.
– Что ещё за Кутх? Это морфы так себя называют? – увидев, что Шах не догоняет, пояснил: – Друзья твои бывшие. Те, что способны обличие менять.
– Странное название.
– На что фантазии хватило. Ты не отвлекайся, рассказывай.
Пока я волок Шаха на собственном горбу, он поведал до нельзя банальную историю о дружбе, предательстве и героизме. Шучу, всё как обычно оказалось максимально гнусно и отвратительно.
Всё дерьмо, по его словам, началось после того, как на одну из баз напал какой‑то хрен, положив нескольких человек, а ему самому разворотив пол‑лица. Мало того, после этого он ещё и умудрился скрыться, несмотря на облаву.
Эх, слушал бы и слушал эту классную историю, но время не ждёт.
Буквально на вторые сутки после того случая в банде начались непонятные бурления. То тут, то там зазвучали странные слова и шепотки. Подчинённые все больше обсуждали, что после такого провала банда уже не та.
Иногда, проходя мимо своих людей, Шах слышал разговоры о силе и о возможности подняться с самого дна. На тот момент главарь не придал этим словам особого значения, так как порой и сам толкал подобные речи, мотивируя подчинённое ему стадо.
Брошенный Глуховым взгляд в сторону бандита явно говорил: «Ну ты и недоумок».
И тут пришла очередная напасть: стали исчезать люди. Иногда возвращаясь, иногда – нет. Шахов пытался надавить на вернувшихся, надеясь получить хоть какие‑нибудь объяснения, но те только странно улыбались и отнекивались, уходя от ответа.
Применять силу главарь побоялся. Каким‑то внутреннем звериным чутьём осознавал: стоит ему сейчас расправится хоть с одним из вернувшихся, и он сам исчезнет.
Так, с ужасающей скоростью бандит стал терять верных людей, становясь заложником своих бывших подчинённых.
– А потом вечером ко мне в квартиру ввалился хмырь в сером костюме и сделал предложение, от которого не отказываются.
– Сколько к тому моменту с тобой осталось людей?
– Все те, кто сейчас висит верх ногами в лабе, – скривился Шах.
– А чего не лёг под более сильного? Не первый раз небось прогибаться пришлось бы, – ехидно бросил Глухов.
– Так оттого не лёг. Не захотел делиться властью. Его поэтому с самого начала и завербовали. Понимали, сволочи, что не согласится. А убрать то ли сил в начале не хватило, то ли решили оставить на десерт, приготовив десертную «дурь». Угадал? – повернулся я к Шаху.