Водная гладь огромного озера, серебристого под светом темной луны, что царствовала над нами, ослепила меня, отразив ее свет, пришлось закрыть глаза. А когда открыла, вдалеке на горизонте что-то сияло. Алатар несся так быстро, что этот теплый желтый свет мгновенно разросся в шар гигантских размеров. Я не успела и моргнуть, как он уже обнял нас, мельчайшими пылинками заполнив пространство. Мы словно оказались в золотом облаке.
Когда глаза привыкли, мне удалось разглядеть источник этого потрясающего света — огромная темно-желтая игла, проткнувшая, казалось, весь этот мир насквозь, стремилась ввысь в сиреневое небо и словно растворялась в нем. Тар подлетел поближе, сделал вокруг нее круг, и я поняла, что это столб энергии, бьющий из земли. А потом дракон вздрогнул, и пришлось с сожалением отвести взгляд от этой красоты, с запозданием догадавшись, что он приземлился.
— Ось бытия. — Пояснил мужчина, но мне было не до него.
— Как она прекрасна! — я подошла поближе к столбу энергии, что бил из недр мира с едва ощутимым равномерным гудением. Чем ближе к центру, тем свет становился белее.
— Говорят, Ось появилась в том месте, где Богиня впервые вступила на нашу ветку миров. — Встав сзади и положив руки на мою талию, сказал Тар. — С тех пор Ось пронзает все из них, но видна в физическом виде лишь в нашем. Честь хранить ее возложена на кахар. Они ответственны за гармонию в нашем мире, своими молитвами и наставлениями живущих, служениями в храмах Офель и уходом за ее древом. А мы, драконы, оберегаем самих жриц и подход к Оси. Сюда почти никому не позволено ступать.
— Но ты привел в это место меня? — я обернулась к нему лицом. — Тар, не стоило нарушать правила, чтобы впечатлить…
— Стоило, — перебил он, притянув к себе, — ради этого! — губы властно прижались к моим.
Жадный поцелуй ошеломил. Большие ладони, сжавшие мои ягодицы, рычание, что вырвалось изо рта дракона, его безудержное бешеное желание напугало меня. И до боли напомнило Деметрия — не того, в самом начале, когда он был нежен и осторожен, а того, для которого имели значения только его собственные желания, а принцесса была лишь средством их удовлетворения.
— Отпусти! — я с трудом вырвалась и вздрогнула, увидев его глаза — в них не было ничего прежнего, человеческого! Желтую радужку прорезала черная игла зрачка.
— Иди ко мне, Риэра! — прошептал он, улыбнувшись. Между губ, что раздвинулись в улыбке, мелькнул раздвоенный язык.
Я начала отступать, но ноги не послушались — шаг назад удалось сделать с трудом, а вот вперед меня понесло, словно кто-то сильно толкнул в спину.
— Иди ко мне, моя хорошая! — прошелестел Тар, драконьи глаза полыхнули.
Что происходит?!
Гур
— Так, — я огладил свою бороду и оглядел новобранцев.
Два хилых подростка из людей — не смотри, что грудь впалая, зато спина колесом, толстяк-дракон, ковыряющий в носу, и… Помоги, Богиня! Моя челюсть шлепнулась на пол казармы. Айка! Голый! Стоит, со скучающим видом, привалившись плечом к косяку, выставив все свое хозяйство напоказ.
— Не холодно? — осведомился я.
— Неа. — Айка пожал плечами.
— Что ты вообще тут забыл?
— Как и все, решил вступить в охрану Оси.
— Чем вызвано такое похвальное стремление? У своих не пригодился?
— Карьеру решил сделать, — огрызнулся серокожий. — Может, тебя подсижу, горный?
— Да с мамкой он разоср…ся, — сдал айку пацан из людей, — видел я. Та ему нашпенделяла и сюда притащила. Сказала, может, тут сгодится, дома всех задолбал уже.
Новобранцы захихикали.
— Запомнил, — процедил сквозь зубы серокожий.
— Да хоть ща, — парень гоготнул и развел руки в стороны.
— Отставить! — рявкнул для острастки я, хотя, ежели по-честному размышлять, своих сдавать — за то не грех и навалять. Ну, да ничего, жизнь всегда догонит таких поджопником.
Айка фыркнул и вразвалочку направился к выходу из казармы.
— Куда попер?
- А чего время терять? — он развернулся, кисло улыбаясь. — Все равно погоните.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Остаться разрешу, — я сделал паузу. Ага, в глазах паренька появился огонек надежды. Не такой ты толстокожий, каким себя рисуешь, пацан! Деться-то тебе, похоже, и вправду, некуда больше! — Только с условием одним.
— Чего за условие? — он насторожился.
Ершистый, с характером. Что ж, может, и выйдет из тебя толк.
— Прикройся, — я взял с койки форму и кинул ему. — И чтобы не светил мне тут своим… этим… органом.
— Ладно, — он натянул коричневые штаны и серую рубаху.
— Впору?
— Ага.
— Тогда бегом в строй, живо! — я мысленно улыбнулся — строем этих юнцов не скоро можно будет звать. — Как зовут-то тебя?
— Малько.
— Ясно. Чего стоим? — остальные вздрогнули от моего крика. — Живо переодеваться!
Новобранцы засуетились, только толстяк-дракон остался стоять.
— Особого приглашения, что ль, ждешь? — я насупился.
— Нее, просто лучше в своем останусь. — Лениво протянул он.
— С каких харчей?
— Так ну сам гляди, батька Гур, — парень взял с койки рубашонку, показал мне, развернув, потом то же самое проделал с брюками.
— Ему в эти портки и одно полужопие не уместить, — захихикали людские.
— Я дракон, меня и должно быть много, — назидательно отозвался парень, ничуть не обидевшись.
— Непорядок, конечно, — я почесал затылок, — но пока так ходи, чего сделать. Скажу девкам, пошьют на тебя отдельную выправку. Мерки только надо снять.
— А можно мне тоже пошить? — айка навострил ушки.
— Ага, ща, тебя к девкам нельзя и близко подпускать! — я с трудом сдержал хохот, а потом просек, в какую угодил неприятность и крякнул с досады — парни-то мои все семейные, у многих дочери растут, ладный да нахальный айка под боком их вовсе не порадует. — Ты мне вообще смотри, забалуешь, попортишь девчат, мигом к мамке отправлю! Да еще и наваляю в довесок, понял?
— А нам, стало быть, девок портить можно? — коварно осведомился стукач. — Мы ж не айки!
— А вам никто и не даст! — пригвоздил я. — Все, хватит лясы точить! За мной!
Под хохот серокожего новобранцы вышли следом за мной из казармы. После краткого инструктажа что где находится, последовала вводная лекция об Оси бытия. Слушали они, конечно, вполуха — все и так это с младенчества знают. Но — положено довести информацию до салаг, значит, доведем. И только решил перейти к интересному — владению оружием и навыкам ближнего боя, как с небес буквально рухнула драконья туша. Промчавшись над нами, она подняла смерч из пыли, заставив нас зайтись в кашле.
— Что за?.. — прохрипел я, продрав глотку, забитую песком. Все легкие выкашлял ведь, клянусь Богиней!
— Да Алатар это, — толстяк выудил козявку из носа, сунул в рот и с аппетитом начал жевать.
— Почем знаешь?
— Да братка мой во дворце прислуживает. — Парень помрачнел. — Туда только красавчиков берут. А меня вот сюда выпнули.
— Потому что во дворце тебя не прокормили бы! — людской загоготал.
— Что Алатар забыл-то тут? — я снова почесал затылок. Вот неспроста встал сегодня с левой-то ноги! Надо будет в храм наведаться, Богиню о защите попросить.
— Вон круги-то нарезает вокруг Оси, — толстяк приставил ладонь козырьком ко лбу. — Чего это он?
Оставалось только поверить ему на слово — дракон дракона видеть мог, а вот нам не судьба, только если он вот такую, как сейчас было, штуку вытворит.
— Ладно, новобранцы, первый день, считай, закончен. Вопросы имеются у кого?
— Неа, — айка пожал плечами.
Людские помотали лохматыми головами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— У меня вопрос. — Толстяк перестал ковырять в носу толстым пальцем. — А когда обед?
Да уж, козявками сыт не будешь!
Я почти дошел до холма, из которого Ось устремлялась в небеса, когда понял, что сзади кто-то идет. Оглянулся. Айка, надо же!
— Тебе чего?
— Ничего. — Он с показным равнодушием пожал плечами.