Что я собиралась делать?
Мои глаза нашли рабов, собравшихся на краю комнаты, и смотрели на них с затаенным ужасом. Выражение лица Серела пронзило кинжалом мои внутренности. Я не могла заставить себя встретиться с ними взглядом. Вместо этого я смотрела только на Азина, встречаясь с его темными, полными ненависти глазами.
Он улыбнулся мне, уродливым, безрадостным движением.
— Я помню тебя сейчас. Тебя и твои прекрасные танцы. Почему бы тебе не выступить для нас, шлюха?
Шлюха. Я ненавидела его. Ненавидела это слово. Ненавидела анонимность всего этого.
— Меня зовут Тисана.
— Тебя зовут так, как я захочу.
Суматоха привлекла мой взгляд в другом конце бального зала, и у меня защемило в груди, когда я увидела вспыхнувшую драку — стражники пытались схватить моих спутников. Мелькнула кровь.
Нет. Я не позволю этому случиться. Это не должно закончиться так.
Подумай, Тисана…
Жестокий удар обрушился на мое лицо, и мое тело снова столкнулось с каменной землей.
И еще один — удар ногой в живот, от которого я свернулась калачиком.
Что-то слабо зашевелилось в глубине моего сознания.
— Вставай.
Я так и сделала, хотя мое тело кричало. Я не позволила себе показать это. Как только я поднялась на ноги, он снова ударил меня.
Боль пронеслась по моему черепу, но я выпрямилась, как ни в чем не бывало, устремив пустые глаза на Азина.
По толпе пробежали тревожные шепотки. Как неприлично, бормотали они. Как неприлично.
Мое зрение поплыло, и мне стоило большого труда не рассмеяться. Двуличные лицемеры.
Азину всегда не хватало сдержанности. И это было его самым большим преступлением: не то, что он избил меня, а то, что он сделал это здесь, у них на глазах. Они были слишком цивилизованными для таких вещей. Они били своих рабов наедине. Они насиловали за закрытыми дверями.
— Выполняй, — приказал Азин.
— Нет.
Еще одно волнение в глубине моего сознания — оно исчезло прежде, чем я успела понять, что это было.
Он схватил меня за руку, ногти впились в кожу, глаза впились в мои.
— Ты думаешь, орден может защитить тебя? Думаешь, они делают тебя менее рабыней? Думаешь, их сила больше моей? Очевидно, что это не так. — он жестом указал на дверь. — Я довольно легко взял в плен твоих спутников, включая Второго из Ордена.
Опять это было: представление. Мы все были лишь частичками, иллюстрирующими его превосходство над всеми этими людьми, на которых он так отчаянно хотел произвести впечатление. Я так сильно прикусила внутреннюю сторону губы, что кровь залила язык.
Я не смотрела, хотя он явно хотел, чтобы я смотрела. Я смотрела только на него, и я ненавидела его.
Я ненавидела их всех.
— Ты так стараешься заполнить имя своего отца, — прошипела я. — Но все в этой комнате знают, что ты никогда этого не сделаешь.
Еще один удар по моему лицу, прежде чем слова успели вырваться изо рта. Я ударила его прямо по нервам, как и собиралась.
— Ты забыла свое место, — прорычал он. — Но я тебе напомню.
Ты забыла, кто ты есть, сказала мне Эсмарис.
Я улыбнулась безмятежной, кровавой улыбкой.
— Если ты хочешь убить меня, то убей.
Один открытый глаз Азина сверкнул гневом, который соперничал с моим собственным. Его пальцы сжались вокруг моей руки.
— Ладно, — прошипел он. — Я закончу то, что начал мой отец.
И потащил меня сквозь расступающуюся толпу к входу в бальный зал, по слишком знакомому белому коридору.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Макс.
Я понял это слишком поздно. Мне уже давали дозу Хриксалиса. Головная боль. Онемение, покалывание в кончиках пальцев. Я едва прикоснулся к вину. Доза была мощной, возможно, даже покрыла внешнюю поверхность бокала. Сейчас детали не имели значения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я щелкнул пальцами и выдернул лишь мельчайшие искры.
Нет.
Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эслин исчезает — медленно, слишком медленно — прежде чем я успел остановить ее. Ариадна схватилась за нее с опозданием на долю секунды, осознав то же ужасное, что и я. Она могла быть поймана между измерениями, если ее магия подвела ее прежде, чем она и мальчик, которого она несла, смогли появиться.
Я увидел, как Азин ударил Тисану, услышал, как она упала на пол, и мое зрение стало красным.
— Оружие! — я вихрем бросился к мальчику-охраннику, которого мы встретили раньше, и протянула руку. — Сейчас же!
Он не понял бы моих слов, но он явно понял мой тон. Я успел лишь мельком увидеть, как он нырнул в угол комнаты, прежде чем мое внимание отвлек звон поднятого клинка.
Я успел вовремя уклониться.
Но полдюжины охранников налетели на нас, как мухи на падаль. Там, где я уклонялся от одного, я едва не сталкивался с другим. А действие хриксалиса проникало далеко за поверхность, лишая меня сообразительности и рефлексов так же, как и пламя.
Я поймал запястье, замахнувшееся в сторону головы Саммерина, повернул, пока не почувствовал треск, и вырвал меч из слабых пальцев стражника. В этот миг я как никогда любил своего брата за каждую несчастную ночь, проведенную им в тренировках, когда я слишком мало спал все те годы, когда магия была запрещена.
Но даже это могло завести меня так далеко.
Тела приближались ко мне, все больше и больше. Я резал, я наносил удары, я уклонялся, пока кровь не забрызгала мое лицо. Но этого было недостаточно. Их всегда было больше.
Сквозь них я разглядел Тисану, поднимающуюся с земли. Азин стоит над ней.
Слабый, жалкий крик раздался, когда мальчик-раб, который помог нам, упал на колени, его горло было перерезано прежде, чем он смог дотянуться до нашего оружия.
Тупой удар ударил меня по затылку, но я рванулся вперед, борясь с руками, оружием и руками, которые пытались оттащить меня назад.
Формы сомкнулись, закрывая Тисану от взгляда, когда ее снова ударили.
Рядом со мной Саммерин издал приглушенное ворчание — единственный звук, который вывел меня из задумчивости. Повернувшись, я увидел, как он перевернулся на спину и схватился за бок, а один из солдат Азина держал окровавленный клинок. Черт, это левое колено, я должен был смотреть…
В этот момент, когда я отвлекся, другая пара рук схватила меня, и еще один удар обрушился на мою голову. Я почувствовал вкус крови.
Последнее, что я увидел сквозь затуманенное зрение, это как Тисану вытаскивают из комнаты.
И последнее, что я подумал, это то, что я собираюсь убить их всех до единого.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Тисана.
Кабинет Эмариса выглядел точно так же, как в тот день, когда он чуть не убил меня. Когда Азин распахнул дверь и втащил меня внутрь, на одну долю секунды я могла поклясться, что увидела перед окном безошибочно узнаваемую форму Эсмариса: плечи расправлены, руки сцеплены за спиной.
— Я не решаюсь сказать, что у нас с тобой есть что-то общее, но, похоже, мы оба любим устраивать представления. — он швырнул меня на стол. Я остановила свое падение ладонями.
Боже, как кружилась голова. Я думала, что это прекратится, но мое сознание как будто все убывало и убывало. Я повернулась и выпрямилась, хотя на это ушли все мои силы.
По крайней мере, мы были одни. Я убила одного Микова в этой комнате. Я могу убить еще одного.
— Что тебе нужно? — спросила я. Время. Мне просто нужно время. — Орден может предоставить тебе финансирование, если ты хочешь.
— Мне не нужны ваши деньги.
Мне не нужны ваши деньги.
Трещина!
Это было снова: слабый, слабый толчок на задворках моих мыслей. На этот раз он был достаточно отчетливым, чтобы я поняла, в чем дело, и мое сердце подпрыгнуло.