— Красиво говоришь, — скривился в усмешке Влад. — Интересно, а этих бандитов тот же компас ведет или как?
— Как стрелке компаса задает направление магнитное поле, так и движение души задается стремлением реала к самосознанию. Другое дело, что далеко не все компаса исправны, а у других стрелки намагничены в обратную сторону. Кто становится рабом животной оболочки, кто лени, а кто заложником прошлой памяти, и дай бог этим недоразвитым душам хотя бы дотянуть до новой реинкарнации и новой попытки. Понимаешь, самоосознание реала — это высокая планка, которую еще нужно достичь. И то, только для того, чтобы продолжить свое развитие уже здесь. Но о смерти души в астрале я тебе уже говорил… — Судья немного помолчал и добавил. — Прости, вместо помощи я тебе тут нотации стал читать. Но если серьезно, прислушивайся к себе — ты хозяин реала, и прислушивайся к другим — возможно ты сможешь улавливать чужие мысли, а затем и не только улавливать. И еще… ищи себе подобных, если повезет. Таких, как ты, очень мало, но ты не один.
— Спасибо. На самом деле этого не так уж и мало. Я, по сути, уже действую именно так: делаю то, к чему толкает меня подсознание. Хотя на взгляд близких, я наверно выгляжу если и не сумасшедшим, то одержимым наверняка.
— Знай, что ты можешь попытаться найти здесь ранее умерших и просить их помощи в чем-то. Сначала это, скорее всего, будет непросто, но со временем ты научишься путешествовать по мирам-иллюзиям, порожденным родным реалом. Будь только осторожнее со всякими пришлыми божествами — у тебя с ними априори сложные отношения! — позволил-таки себе посмеяться Судья.
— Одного инквизитора я уже у них умыкнул, — понимающе улыбнулся Влад и распрощался с крылатым, который не замедлил раствориться в черноте астрала.
Пока пограничник размышлял, как бы ему дозваться до Ксюши, до его слуха стало доноситься мерное постукивание колес поезда. Открыв глаза, он поднял руку — часы показывали десять вечера, значит, пора собираться на выход. Влад, кряхтя, как старик, сел на сиденье и с удивлением взглянул на трех мужчин, сидящих напротив и тихо переговаривающихся между собой. Один из них приветливо улыбнулся и произнес:
— Мы уж думали, не начать ли будить…
Влад извинился, что нахально занял всю плацкарту, но незнакомые люди, казалось, были только рады такому мелкому неудобству. Оставалось лишь отметить про себя это странное обстоятельство. Еще немного растерянно поулыбавшись, засоня вышел в коридор. Пусть и недолгий был сон, но он благотворно подействовал на организм, и пограничник был готов к поиску, как только может быть готов подстреленный полусумасшедший банкрот.
Он удивлялся сам себе — у него не возникало никаких сомнений, куда идти и что делать. Умом Влад понимал, что это либо признак сумасшествия, либо чего-то, не укладывающегося в рамки обычной жизни. Ничего не оставалось делать, как отдаться на волю чувств и, полуприкрыв глаза, идти через вокзал в сторону стоянки такси.
Влад так и уселся в машину, которая ему чем-то понравилась. Шофер удовлетворился направлением: Петродворцовая, так Петродворцовая… пассажир уселся на заднее сиденье и закрыл глаза, пытаясь настроиться на нужное направление. Постепенно чувство приближающегося кошмара начало говорить, что он не утратил своих странных способностей. Когда первый раз прозвучал вопрос «Куда?», Влад, не открывая глаз, ответил: «Налево». Водитель не переспрашивал и только выполнял указания странного пассажира. Так они и доехали до места, где тоска просто стала захлестывать сознание. Пограничник через силу прошептал: «Здесь!», и протянул деньги водителю.
На улице было темно, но, несмотря на приближающуюся осень, еще не холодно. Влад посмотрел на угрюмые стены старых домов, местами выхватываемых из сумерек скудными фонарями, и направился к знакомой арке, ведущей на внутренний двор. У подворотни стояла компания подвыпившей молодежи. Казалось бы, больному было нужно озаботиться опасной ситуацией, но Влад не спеша шел мимо, мысленно представляя, что никого здесь нет, или, вернее, его сейчас нет ни для кого вокруг. И молодежь, словно ничего не замечая, продолжала лениво материться и плеваться в ожидании непонятно чего.
В действительности, ему не было дела ни до чего вокруг. В его памяти ярко вспыхнули трагические переживания. Вот этот подъезд — он почувствовал, что наружная дверь сейчас закрыта и поэтому зашел отсюда — со двора. Пальцы сами набрали код, и дверь легко подалась руке. Он снова был в том же темном проходе, но сейчас он не ждал бандитов, а вспоминал. Это было ужасно, но иного пути зацепиться за их местонахождение не было.
Влад долго стоял напротив запертой двери в подсобные помещения. Воспоминания яркими вспышками проплывали в его голове, терзая его душу, но он никак не мог ухватить главного — ему не приходило чувство, где искать бандитов и их новых жертв. Не вынеся пребывания в мрачном полуподвале, пограничник вышел во двор. Затем, поняв, что там информации еще меньше, медленно обошел дом и приблизился со стороны внешнего крыльца. Но все было напрасно — картинки с участием двух бандитов ускользали и не хотели проявляться во что-либо осмысленное.
Неизвестно, сколько он так бродил вокруг, но под конец ноги стали трястись от слабости, и он сполз спиной по стенке, присев все в том же темном коридоре напротив злосчастной двери. Его захлестнуло тупое отчаяние. Первый раз внутренняя уверенность дала трещину. Влад не знал, что делать дальше. Ясно было только одно: если сейчас не выйти на след бандитов, через день-другой будет уже поздно.
Его стагнацию нарушил шум открываемой двери где-то этажом выше. Было непонятно, почему он обратил внимание на этот звук, ведь прохожие и жильцы дома не раз попадались на его пути за последний час. Но что-то заставило отвлечься от пустой тоски внутри и исподволь наблюдать за происходящим. Тем временем в подъезде зажегся свет далекой лампочки и до слуха стали доноситься осторожные шаркающие шаги. Иногда замирая, они все-таки настойчиво приближались и, в конце концов, остановились возле него.
Влад не выдержал и поднял голову. Напротив стояла маленькая щупленькая старушка и, подслеповато щурясь, пыталась рассмотреть в темноте ночного гостя. Самое странное, что она не начала ругаться, звать милицию и даже не причитала, а заботливо спросила:
— Что, мил человек, плохо тебе?
— Да уж, похвастать нечем, — грустно признался Влад.
Старушка помолчала, думая о чем-то своем и сказала:
— Так ты тут ничего не высидишь. Полночь уже…
— Некуда мне идти, а то, что я должен был здесь сделать, не получается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});