– «Спасибо тебе» – прошептал я, упираясь носом в мощную шею и чувствуя, как на глаза наворачивается непрошенная влага – «Спасибо что не бросил… Нашел…».
– «Конечно же нашел! Я чуть с ума не сошел, пока разыскивал тебя в этой метели. Ну зачем, зачем ты полетела за этим паровозом, глупая? Ведь даже проникнув в кабину, ты бы не смогла его остановить – управлять такими сложными машинами могут лишь опытные машинисты, и тебе… НАМ очень повезло, что ты смогла выплыть из его будки, когда паровоз сошел с рельс».
– «Прости, прости меня – я и в правду вела себя как полная дура! Я не хотела никуда падать, но паровоз… Ведь он ехал на вокзал, где было множество пони! Я не могла допустить, чтобы по моей вине случилось страшное – вот и пришлось… В общем, он не совсем сам сошел с рельс».
– «Как это не сам?» – удивился Графит – «Мы же нашли тебя примерзшей к краю полыньи, пробитой упавшим паровозом!».
Не отвечая, я вновь уткнулся носом в шею своего друга и тихонько засопел, решив не отвечать на этот вопрос. Рассказать сейчас что-либо означало признаться, что по какой-то нелепой случайности я способен нести смерть и разрушения некрупным городам, а всякую мелочь вроде деревень – вообще сметать с поверхности земли волной раскаленного ветра. «И кем он будет меня после этого считать? Только монстром! Чудовищем из глубины веков!». До дрожи, до судорог в сведенных внезапно нахлынувшим страхом ногах, я не хотел терять этого доброго и такого понимающего пегаса, поэтому лишь крепче прижимался к надежной груди черного друга.
– «Оооооо, ну вы поглядите-ка на них!» – раздался знакомый голос. Обернувшись, мы увидели Медоу, нарисовавшегося из-за большой, вычурной двери. Пегас успел неслышно отворить эту монументальную конструкцию и теперь стоял, небрежно облокотившись на резной столбик кровати.
– «Ну, вы прям две вишенки на торте!» – ухмыляясь, прогудел он – «А я-то все гадал, почему это ты отказался от внеочередного производства в полноправные стражи ради того, чтобы остаться на этом задании. А тут вон оказывается что…».
– «Медоу!» – прорычал Графит, аккуратно отстраняя меня и угрожающе поворачиваясь к товарищу – «Ты же обещал!».
– «Расслабься, дружище, сегодня это крыло дворца патрулирует наша тройка. Ребята держат под присмотром гвардейских болванчиков, поэтому вас вряд ли кто-то побеспокоит. Ладно, ты не увиливай, а лучше расскажи, как тебе удалось охмурить такую…».
– «ДВОРЦА?!» – удивленно пискнул я, выкарабкиваясь из груды подушек, в которую меня отправили копыта пегаса и удивленно озираясь по сторонам – «А что это Я делаю ТУТ, а?».
– «Ну, а где же тебе еще быть?» – удивился Медоу, на всякий случай, обходя кровать с другой стороны от сердито глядящего на него Графита и подходя ко мне – «В клинике «Крылатых Целителей» твои странности поначалу произвели целый фурор среди врачей, но вот с течением времени, твой репертуар… В общем, не в казармы же тебя было отправлять? Хотя многие парни бы не отказались…».
– «Стоп! Какой еще репертуар?» – озадаченно воскликнул я, подаваясь вперед и едва не выдергивая из шеи натянувшейся капельницей катетер – «Сколько я вообще… Какой сегодня день, а?!».
– «Четырнадцатый» – негромко проговорил Графит, успокаивающе обнимая меня за плечи и усаживая обратно в подушки – «Тринадцать дней мы тут сходили с ума от страха, что тебе не удастся выкарабкаться из этого состояния. Врачи в клинике копытами разводили от удивления, когда их самые мощные чары с трудом начинали оказывать на тебя хоть какое-нибудь действие. Все, что они могли – это поддерживать твою жизнь и понемногу исследовать тебя, но…».
– «Но – что?» – подозрительно спросил я, с трудом подавляя внезапную дрожь – «И причем тут «репертуар» какой-то?».
– «Но после того как сама Принцесса Луна использовала на тебе какие-то свои, лично приготовленные снадобья, твое состояние стабилизировалось. То есть, в себя ты так и не пришла, но зато стала петь песни, особенно – на рассвете. Или – ярком свету».
– «Ой-йеее…» – зажмурился я, крепко стукнув себя копытом по голове – «Так вот зачем нужна была эта маска… Ну, они были хотя бы не очень пошлые, а?».
– «О дааа, сначала, они произвели настоящий фурор» – осклабился Медоу, преувеличенно внимательно рассматривая один из булькавших в держателе флаконов[67] – «Две из них мы слышали, а еще парочка новых пошли на ура. Особенно о духе розы, знаешь ли. Многие пони даже специально приходили послушать, как ты будешь петь, едва ли не каждый день, что точно не радовало персонал. Но вскоре, твой репертуар поменялся на очень грустный, и на совсем непонятном языке, а когда ты стала рычать это непонятное «Вода-ан» и песенку про ночные кошмары – все поняли, что пора бы тебя уже куда-то сплавить».
– «О боги!» – пропищал я, спрятавшись под одеялом от нестерпимого стыда – «Надеюсь, я не успела напеть ничего более ужасного, чем эта колыбельная?».
– «Так это была колыбельная? С ума сойти!» – передернулся страж – «Но когда персонал клиники решил перевести тебя в изолятор для буйнопомешаных пони, мои ребята, стоявшие в тот день на часах возле твоей палаты, устроили бучу и даже хотели забрать тебя в наши казармы от этих богатых бездельников».
– «Дар-р-рмоеды!» – прорычал Графит, потрясая копытом в угрожающем непонятно кому жесте – «Им, видите ли, не нравится, что бедная кобылка попала в одну больницу со сливками общества! Они даже посмели обсуждать приказ Госпожи, а потом – потребовали убрать тебя из «их» стационара! Ну ничего, мы запомним, кто и как кланялся нашей повелительнице в трудное время…»
– «А… А как же я оказалась ТУТ?».
– «Принцесса Селестия тотчас же прибыла в госпиталь, при первых же признаках беспорядка. После всего случившегося наши повелительницы очень внимательно следят за любыми необычными происшествиями, а тут – волнения в одном из отрядов Принцессы Луны, едва ли не захват больницы, как выразилась эта проклятая газета… Поэтому личным распоряжением нашей Госпожи, тебя тайно перенесли в это пустующее крыло дворца, чтобы не травмировать психику заросших жиром богатеев. Официально, ты все еще находишься в закрытой палате с мягкими стенами в одной из клиник недалеко от города. Госпожа была предельно серьезна, когда требовала обеспечить твою анонимность, поэтому все, допущенные в это крыло, не знают о том, кто ты и что тут делаешь».
– «Принцессы знают? Ну все, мне хана» – обреченно растянулся на подушках я – «Я даже за паровоз-то не рассчитаюсь, а уж за рельсы и бунт с песнями… Замуруют заживо. Или утопят. В этой же самой полынье, в назидание потомкам».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});