Сделав маленький глоток, Александра поймала себя на том, что непозволительно долго смотрит в мрачные ярко‑синие глаза.
— Надеюсь, вы передумали уезжать? — тихо спросил Клервуд.
Сердце Александры гулко стукнуло. Герцог хочет защитить ее. Выходит, не такой уж он и злой, как казалось.
И кстати, некоторые явно его любили — по крайней мере, де Уоренны искренне беспокоились о нем. Возможно, Клервуд был не таким уж и чудовищем…
— Я не могу здесь остаться, — сказала она, чувствуя, как сильно трепещет сердце.
— Почему нет? Вы не можете отрицать, что между нами прямо‑таки бушует влечение, к тому же я хочу заботиться о вас.
Затаив дыхание, Александра спросила:
— Что вы предпримете в отношении Шарлотты?
— Она никогда больше не произнесет ни единого слова о вас — не важно, со злым умыслом или без. — Он внимательно посмотрел на Александру. — Когда я говорил о том, что стану вашим защитником, я имел в виду, что буду отстаивать ваши интересы всеми возможными способами.
И Александра вдруг поверила ему. Ее сердце замерло на мгновение, но лишь для того, чтобы снова пуститься в безумную пляску. Она дрожала, чувствуя, что близкое присутствие Клервуда заставляет тело гореть неистовым огнем чувственного желания. Сделай Александра один‑единственный шаг, и герцог заключит ее в свои объятия — в его руках ей будет спокойно, как никогда прежде.
— Я презираю несправедливость, — потерянно заметил он. — А ведь это было несправедливо, не так ли? Я допустил серьезную, непозволительную ошибку, обвинив вас в коварном замысле заманить меня в ловушку брака.
Слезы подступили к глазам Александры.
— Я не думала, что моя невинность так важна, — прошептала она. — Я боялась, что вы откажетесь от меня, когда узнаете об этом.
Клервуд увидел, как по ее лицу заструились горькие ручейки.
— Почему вы плачете?
Что она могла ответить? Признаться, что влюбилась в него с первого взгляда? Что он причинил ей нестерпимую боль? Что она отчаянно скучает по сестрам, своему дому и даже Эджмонту? Что одна мысль о возвращении в жалкую гостиничную лачугу приводит ее в ужас? Что ей совсем не хочется быть у всех на устах и сносить презрение окружающих?..
Лицо Клервуда смягчилось. Его сильная рука скользнула по лицу Александры, нежно коснулась щеки. Сжав ее лицо в своих ладонях, он наклонился вперед.
— Вы не можете отвергать меня теперь. На этот раз я хочу сделать все правильно, Александра, — сказал Клервуд и приник к ее губам.
Глава 14
Александра обнаружила себя в мощных объятиях герцога. Все тело волнительно напряглось, когда его губы запорхали над ее устами, обдавая теплым дыханием. Ничего на этом свете Александра не хотела с такой отчаянной силой, как его поцелуя — и, если уж говорить совсем откровенно, его защиты.
Она почувствовала, как Клервуд улыбнулся, словно прочитав ее мысли, и прошептал ее имя. Руки Александры беспомощно скользнули по его плечам. Герцог посмотрел на нее, и она ответила на этот взгляд, заметив, как ярко сверкают синие глаза.
Александра почувствовала его страстное, неудержимое желание. Вожделение пронзило все ее тело. Но даже несмотря на то, что ей так хотелось быть с этим мужчиной, она не могла этого допустить.
Когда Клервуд притянул Александру к себе — близко, просто невероятно близко — и снова припал к ее губам, терзая их требовательно, собственнически, она, поколебавшись, попыталась оказать сопротивление. Но герцог не отступал, продолжая свои неистовые ласки, и Александра наконец‑то сдалась под его напором: застонав, она крепче схватилась за могучие плечи и ответила на поцелуй.
Он издал резкий, торжествующий звук.
Их губы соединились, языки встретились. От вожделения у Александры кружилась голова, она чувствовала себя опустошенной, почти больной. Клервуд был так отчаянно нужен ей… А его руки уже гладили ее волосы, заставляя пряди спадать вниз тяжелыми волнами. Поддавшись импульсу, герцог сжал Александру в объятиях и буквально придавил ее к стене. Сейчас Клервуд прижимался так крепко, что она чувствовала каждый дюйм его твердого, беспокойного тела, объятого нетерпеливым, настоятельным желанием овладеть ею.
Александра никогда и никого еще не желала с такой силой, и теперь она отчетливо понимала это. Точно так же, как осознавала, что любила Клервуда — безрассудно, глупо и, разумеется, безответно. И именно потому, что он не разделял ее нежных чувств, их отношения не могли продолжаться.
— Остановитесь, — с трудом произнесла Александра, оторвавшись от губ герцога.
Он застыл на месте, ярко‑синие глаза удивленно округлились.
— Я не могу возобновить нашу любовную связь, — с трудом выдохнула она, отталкивая герцога. — Пожалуйста, позвольте мне уехать.
От изумления Клервуд лишился дара речи. Потом, с большой неохотой, он ослабил железную хватку.
Александра ловко поднырнула под рукой обольстителя и тут же отбежала от него на внушительное расстояние. Ее била дрожь, а тело горело, будто объятое пламенем. Но больше всего мучила острая боль в области сердца.
— Я клянусь заботиться о вас должным образом, — решительно бросил Клервуд.
Обернувшись, Александра увидела, что он наблюдает за ней пристально, будто хищник. На самом деле ей совсем не хотелось сопротивляться столь желанному мужчине, но она должна была так поступить. Клервуд предлагает ей лишь несерьезный роман, и, когда эти отношения закончатся, ее сердце будет разбито. Теперь она явственно понимала это.
— Я не виню вас в том, что вы не доверяете мне, — сказал герцог.
— Я не могу принять ни вашей милости, ни вашей защиты, — с усилием произнесла Александра.
Герцог серьезно посмотрел на нее.
— Я вижу, что ваше решение принято, — сказал он после долгого молчания. — Вы — упрямая женщина. Но я — упрямый мужчина.
Александра снова вздрогнула. Что все это значит?..
— Кроме того, я — осмотрительный, решительный и терпеливый. Что ж, хорошо. Я буду уважать ваши желания — до некоторых пор.
Она задохнулась от негодования:
— Даже не думайте снова искать моего расположения!
Александра уже точно знала, что недостаточно сильна для того, чтобы противостоять его ухаживаниям — если он действительно собирался их продолжить.
— Вы выглядите испуганной, — мягко сказал герцог, и его глаза заблестели. — Думаю, мы оба знаем, почему вы так тревожитесь.
Она покачала головой:
— Вы должны всецело уважать мои желания.
Его светлость угрожающе скрестил руки на груди.
— Что ж, вы сорвались с крючка — пока. Но я все улажу.