и вошел, не чувствуя уже ничего, даже радости от возвращения в свой маленький мирок, где он был в безопасности. Сил уже почти не было, но он не сразу упал на кровать. Сначала Иннокентий Павлович открыл свой сейф, из которого достал заветную записную книжку небольшого формата. В ней его собственной рукой были вписаны имена и номера телефонов, которые он не мог доверить электронной памяти гаджетов, зная, что любой компьютер и даже его личный телефон могут стать легкой добычей хакеров и спецслужб. Иннокентий Павлович перелистал страницы и нашел ту, которая была ему сейчас необходима. На ней было написано: «Услуги частного характера», а чуть ниже — «Зеро» и несколько цифр. Для непосвященного это слово означало только число 0 на рулетке, а цифры были головоломкой, решить которую мог далеко не каждый. Это был номер телефона, записанный не в порядке последовательности, а по особой схеме. Но для Иннокентия Павловича и слово, и цифры имели смысл и были понятны. Он набрал номер на спутниковом телефоне. Уже после второго гудка в трубке прозвучал сухой, словно безжизненный голос:
— Говорите.
— Вы меня узнали? — спросил Иннокентий Павлович.
— Да.
— Примите заказ на две персоны. Запишите?
В голосе впервые появились нотки, напоминающие человеческие, он недовольно произнес:
— Не задавайте лишних вопросов.
Иннокентий Павлович не стал обижаться.
— Поселок Кулички. Хозяин Усадьбы волхва. Олег Витальевич Засекин.
Он сделал паузу, давая время своему собеседнику запомнить. Но тот сразу же спросил:
— Кто вторая персона?
— Леонид Юрьевич Гулькин, — с небольшой запинкой произнес Иннокентий Павлович, словно все еще сомневаясь, правильно ли он поступает. — Начальник службы безопасности моей инвестиционной строительной компании. Но здесь есть некоторая сложность.
— В чем?
— В данное время он находится, судя по всему, в камере предварительного заключения районного отдела полиции. Это создаст вам проблемы? Я готов компенсировать.
Голос помолчал, потом буркнул:
— Двойная цена.
— Согласен, — сразу же ответил Иннокентий Павлович.
— Номер банковского счета вам известен. Мои условия по предоплате тоже.
— Деньги на ваш счет поступят завтра утром. В крайнем случае, к вечеру, если банк…
Но в трубке уже звучали гудки отбоя. Иннокентий Павлович раздраженно отбросил телефон, словно тот обжигал ему руки. Разговор стоил ему больших душевных усилий, все время приходилось сдерживаться, а он к этому не привык. Теперь он чувствовал себя полностью опустошенным. Но он еще смог положить записную книжку обратно в сейф и закрыть дверцу. После этого Иннокентий Павлович почти рухнул на кровать, сразу обессилев. Если бы ему сейчас надо было сделать всего два или три шага, чтобы дотянуться до кружки с водой, он предпочел бы мучиться от жажды.
Но Иннокентий Павлович недолго пробыл в одиночестве. Почти сразу в трейлер почти вбежала Эльвира. Увидев, в каком он состоянии, женщина заплакала от жалости.
— Иннокентий Павлович! — вскрикнула она с ужасом. И, всхлипывая, пролепетала: — Что с вами случилось?
— Воды, — потребовал он едва слышно. Во рту было сухо, язык распух, и каждое слово давалось с неимоверным трудом.
Эльвира напоила его. А потом утопила в своей нежности и заботе. Женщина кружила над ним, как птица над только что вылупившимся из яйца птенцом. Заботливая мать и самая преданная жена не могли бы проявлять свою любовь сильнее, чем она. Эльвира омыла его раны, помогла раздеться и укрыла мягким одеялом. А сама села рядом с кроватью на стул и смотрела на Иннокентия Павловича влюбленными глазами старой девы, которой достаточно быть рядом с объектом своей любви, ничего не требуя взамен.
Но Иннокентий Павлович не чувствовал к Эльвире благодарности, а ее заботы о себе воспринимал как должное. Так он мог бы относиться к жене, прожив с ней долгие годы, которые постепенно, но неумолимо убили любовь и страсть, оставив только привычку. Но именно поэтому ему сейчас было хорошо. Ничего не отдавая, он щедро черпал могучей дланью. Это было именно то, что ему всегда требовалось, чтобы чувствовать себя счастливым.
Если бы в эту минуту в трейлере появилась Ирина, у нее был бы законный повод для ревности и страха за свое будущее. Но Ирина крепко спала в отведенном ей трейлере и в своих снах видела что угодно, но только не Иннокентия Павловича, о котором она даже ни разу не вспомнила за минувший день…
Когда Иннокентий Павлович проснулся, у него болело все тело, от головы до ног, но мысли были ясными и четкими. Он хорошо помнил, что случилось накануне. И потому он не удивился, когда, открыв глаза, встретился с сияющим взглядом Эльвиры. Казалось, она не смыкала глаз всю ночь, бдительно охраняя его сон и покой. И теперь выглядела счастливой.
— Доброе утро, Иннокентий Павлович, — произнесла она с радостной улыбкой. — Как вам почивалось? Так говорила моя бабушка во времена моего детства.
— А знаете, хорошо, — ответил он, тоже улыбнувшись в ответ. — Давно уже так крепко не спал. Признайтесь, вы что-то подмешали мне в чай?
— Только свою любовь и преданность, — шутливо сказала Эльвира и вдруг густо покраснела от смущения, поняв, что проговорилась.
Но Иннокентий Павлович не воспринял ее слова всерьез.
— Отличное снотворное, — рассмеялся он. — Теперь буду принимать его на ночь всегда.
Эльвира поспешила сменить тему.
— А теперь я накормлю вас завтраком, — сказала она тоном, не предполагающим возражений. — Вы какие яйца любите, всмятку или вкрутую?
— Вкрутую, — улыбнулся Иннокентий Павлович. С утра у него было хорошее настроение. И он щедро делился им с окружающими. — Как все крутые пацаны.
На этот раз Эльвира рассмеялась.
— Какая же я глупая, — сказала она. — Могла бы и сама это понять… А тосты какой прожарки предпочитаете? Средней или прожаренные до хруста?
— До хруста, — ответил он. — По той же причине.
И они рассмеялись уже вместе.
Скоро в трейлере вкусно пахло. Иннокентий Павлович остался в постели, только приподнялся. Эльвира заботливо подложила ему под спину подушку. Завтрак она принесла на подносе. Иннокентий Павлович ел с аппетитом. В последние дни он готовил себе еду сам, а дома это делала прислуга. И сейчас пища казалась ему вкуснее, чем обычно. Он сказал об этом.
— Это потому, что она приготовлена вашими руками, Эльвира, — сделал он комплимент.
И женщина не смогла скрыть счастливой улыбки.
— А почему вы не едите? — спросил Иннокентий Павлович. — Присоединяйтесь. Вы столько наготовили, что здесь на двоих хватит.
— Обычно я не завтракаю, — смущенно ответила Эльвира. — С вашего позволения, выпью только чашечку кофе.
— Фигуру бережете? — подмигнул ей Иннокентий Павлович. — Вам ли беспокоиться об этом! У вас она как у молоденькой девочки.
— Вы мне льстите, — хихикнула Эльвира. — Но все равно