Читать интересную книгу Сочинитель убийств. Авторский сборник - Патриция Хайсмит

— Короче говоря, я предлагаю вам кончать игру.

— А если я откажусь? — сказал Грег. — Я кое–что задумал и доведу дело до конца.

— Вы воображаете, что, если избавитесь от Боба, ваша девушка тут же вернется к вам? Глупо!

— Она меня любит, я знаю. Этот Форестер просто ее околдовал. До меня она ни с одним мужчиной не была. Я у нее первый, — говорил Грег, тыча себя в грудь большим пальцем.

От наивности этих слов Ральф едва сдержал улыбку. Но было ясно: Грег гордится собой, это делало его опасным. Казалось его тупым кулакам на длинных, безвольно опущенных руках просто не терпится кого–нибудь отдубасить.

— Что сейчас сказала вам Никки?

— Никки на моей стороне, — ответил Грег и взял бутылку с виски. Плеснул немного в стакан, зашел за ширму в углу комнаты и открыл кран. — Она сказала, что Форестер вроде как вас разжалобил, — продолжал Грег, выходя из–за ширмы. — Господи! Да где это видано, чтобы оправдывали тех, кто крадет чужих девушек?

— Где это видано, чтобы девушек крали? Девушка, знаете ли, не мешок с сахаром.

— А про Дженни именно так и можно сказать, — мечтательно произнес Грег. — Сплошной сахар.

Тут Ральф понял, что Грег слегка пьян.

— Боб сказал сегодня, что девушка его не интересует.

— Что?

— Я слышал, как он сказал, что дело не в девушке, ему надо найти вас.

— Еще бы! Конечно, надо! Но только Дженни его еще как интересует! Просто духу не хватает признаться. Может, не так, как он ее, но будьте спокойны, интересует! Ходит к ней по три–четыре раза в неделю. И, конечно, спит с ней. А она, наверно, и рада, — Грег замахнулся, словно хотел швырнуть стакан об стену, но передумал и допил виски.

— Почему бы вам завтра не вернуться домой? Скажете своему начальству или квартирной хозяйке, ну, кому там положено, что вас на неделю задержали в Нью–Йорке. Я уверен, там вы скорее добьетесь своего, чем прячась здесь по гостиницам.

Глаза Грега вспыхнули.

— Не уеду, пока не узнаю, что дали письма моих друзей. Они еще Дженни позвонят. Расскажут ей, что за птица этот Форестер. Пусть узнает. И полиция пусть знает. Плюс ко всему, он еще и спал с нею, этот псих.

— А вы разве нет?

— Но я–то не псих! — Грег повернулся к Ральфу спиной.

— Я так понял, что ваши друзья знают, где вы?

Грег круто повернулся, и его руки, словно маятники, откачнулись от тела.

— Забудьте о моих друзьях. Считайте, что я о них не говорил. Ничего они не знают. Ничего не пишут. Думают, что я умер. Я сам написал письмо начальнику Форестера.

Зазвонил телефон.

— Меня здесь нет, — сказал Ральф — И я сюда не приходил.

Грег понимающе улыбнулся и взял трубку.

— Привет! — сказал он. — Нет… нет… не был.

Ральф разглядывал листок, лежавший на письменном столе. Это была программа кинотеатра на Сорок второй Западной улице: «Сексуальные оргии у пигмеев», «Студенческие дома развлечений».

— Да, — произнес Грег более мягко. — Я вспомнил. Не беспокойтесь ни о чем. Нет… Думаю, да… Да… Всего! — он повесил трубку.

Ральф, уже взявшись за ручку двери, смотрел на Грега. Грег отвел глаза.

— По–моему, вам надо завтра же уехать. Вернуться в Лэнгли или как там называется городишко, где вы живете.

— В Хэмберт Корнерз. Там и Дженни живет. В Лэнгли живет этот псих.

— Уезжайте, Грег.

— Вот как? — Грег улыбнулся — А зачем?

— Во–первых затем, что я уверен, Боб попросит полицию обыскать все нью–йоркские гостиницы. Он уже сообразил, что вы здесь и что Никки вам помогает.

Грег пожал плечами.

— Ладно. Перееду в другое место.

— А кто будет оплачивать ваши счета там?

— Послушайте, Ральф. Никки дает мне деньги в долг. У меня есть свои в банке, но не могу же я сейчас выписать чек, верно?

— Если вы завтра же не уедете, я сообщу в полицию, где вы, — сказал Ральф.

— С чего это вдруг?

— Я не желаю участвовать в ваших делах, — голос Ральфа внезапно зазвенел от гнева. — Между прочим, я могу заявить в полицию даже сейчас.

— Попробуйте только! Да я… — Грег ринулся к нему.

Ральф не пошевелился.

— Что вы? — он открыл дверь и вышел, захлопнув ее за собой.

Подойдя к лифту, Ральф нажал кнопку и обернулся посмотреть на дверь Грега — та оставалась закрытой. Тогда Ральф, медленно моргая, снова повернулся к лифту, он дышал тяжело, будто после драки. Ральф знал, что таким храбрецом он стал от ревности — Никки явно ведет с Грегом свою игру. Он подозревал жену, а там, где речь идет о Никки, любое подозрение равносильно уверенности… Как–нибудь утром или раза два после обеда, когда Ральф был у себя в конторе… А если этого пока не произошло, случится непременно. Еще один маленький триумф для Никки, хотя и не слишком блестящий. Еще один способ уязвить Ральфа — изменить ему с самым заурядным парнем на четвертом месяце совместной жизни. Еще один способ привязать к себе Грега, как она привязывает или стремится привязать к себе прочую шушеру — пьяниц и мошенников, которые ошиваются у них дома, — кого лестью, кого щедростью, кого дешевым гостеприимством, а кого и постелью.

Однако, оказавшись на улице и решив немного пройтись чтобы остыть, прежде чем взять такси, Ральф понял, что ни в какую полицию он сегодня не пойдет и, наверно, не пойдет и завтра. Он подумал, что и так припугнул Грега. Завтра, а может, даже и сегодня Грег уберется из города. Пусть плетет свои дурацкие интриги в Филадельфии или в другом месте, но, по крайней мере, не здесь, У Ральфа под носом.

Когда Ральф вернулся, Никки дома не было.

В голове у него сразу зашевелились черные мысли, и он заметил, что глупо улыбается словно хочет доказать самому себе, будто ее отсутствие ему безразлично. Он вспомнил, что два часа назад видел точно такую же улыбку на лице у Роберта. Ральф сомневался, что первое «да», которое произнес Грег, разговаривая с Никки по телефону, подтверждало, что Ральф у него, а второе, вероятно, означало, что Грег будет ждать ее у себя в номере.

Ральф снял пальто, пиджак и прошелся ко квартире, заглянул в спальню, где высилась огромная двуспальная кровать — на душе у него стало муторно, — и остановился на пороге мастерской жены. С деревянных перил вдоль стен вкривь и вкось свисали холсты. В глаза ему ударили яркие пятна красок. Ральф заморгал и сморщился. Ковра на полу не было. Никки, наверно, наступила на комок бирюзовой краски, потому что по всей мастерской, словно цветной узор у Поллака, шли ярко–голубые следы. На мольберте он увидел копию с картины Аугустуса Джона — вверх ногами, контуры намечены точками. Никки была захвачена мыслью воспроизвести «ритм» рисунков Аугустуса Джона и, перевернув их вверх ногами, создать абстрактные картины. Этим замыслом она поделилась с Ральфом не сама, просто однажды он решил выяснить, почему весь дом забит перевернутыми вверх ногами картинами, тогда Никки ему объяснила. Но предупредила: никто не должен знать, что картины созданы по рисункам Джона и Ральф не смеет никому ничего говорить. Ральф повернул обратно. Наверно, лучше не заглядывать в ее мастерскую, подумал он. Пусть себе, пока его нет дома, читает его личные письма вскрывает конверты и неуклюже заклеивает их снова оставляя на бумаге следы клея. Ничего не поделаешь, такой уж у Никки нрав — подозревает его, когда никаких поводов для подозрений нет. «Но в один прекрасный день, — подумал он мрачно, — повод может и появиться».

Ральф принял душ и лег в постель; с полчаса он сосредоточенно изучал десяток скучных брошюр, выпущенных компанией по производству фруктовых соков: его агентство получило заказ на рекламу соков, рассчитанную на шесть месяцев. Агентство уже разработало подробный план действий, но компанию он не удовлетворил. Теперь Ральфу предстояло просмотреть весь материал и продумать, как его подать под другим углом. Но в голову лезли только дешевые каламбуры. Его уже тошнило от них. Последняя сигарета была давно выкурена. Он положил брошюры и проспект рекламы на пол и потушил свет.

Его разбудило щелканье замка открываемой двери. Ральф прищурился и посмотрел на световое табло часов — семнадцать минут третьего.

Никки приоткрыла дверь в спальню и, повиснув на ручке, сказала:

— Привет! Ну как ты?

Ральф сразу понял, что она не пила. Она играла в чуть застенчивую и слегка виноватую девочку.

— Спасибо. В порядке. Хорошо провела вечер?

— К твоей радости могу сообщить, что Грег уезжает сегодня, — сказала Никки и вышла перекинув пальто через плечо.

Свет в гостиной слабо озарял спальню, придавая ей унылый вид. Ральф глядел, как над пальцами его ног приподнимается светло–желтое одеяло.

— Куда он направляется? — спросил Ральф.

Никки стащила через голову белый ангорский свитер встряхнула его и повесила на стул. Бюстгальтера на ней не было, она их никогда не носила, скромностью же, напускной или естественной, она не отличалась. Уперев руки в бока, она повернулась к Ральфу.