– Если они могут путешествовать по Галактике, значит, они – высокоразвитые существа, а следовательно, вегетарианцы.
Вспомнив свои навыки общения, в дискуссию вступает Кертис:
– Или они могут использовать корову в качестве животного-хозяина для создания биоинженерного оружия. Они могут имплантировать восемь или десять эмбрионов в тело коровы, вернуть ее на луг, и, пока эмбрионы будут расти, превращаясь в жизнеспособных существ, никто не поймет, что находится внутри Клары. А потом придет день, когда тело коровы расползется, как при поражении эбола-вирусом, и из него вылезут восемь или десять насекомоподобных солдат, каждый размером с немецкую овчарку, которые в течение двенадцати часов смогут уничтожить город с населением в тысячу человек.
Все смотрят на Кертиса.
Он тут же понимает, что ляпнул что-то не то, нарушил устав или нормы поведения, принятые фанатами НЛО, но не знает, в чем именно заключается это нарушение. Стараясь хоть как-то выкрутиться, продолжает:
– Ладно, может, это будут рептилии, а не насекомые, в этом случае на уничтожение города с населением в тысячу человек им потребуется шестнадцать часов, поскольку рептилия – менее эффективная машина смерти в сравнении с насекомоподобной.
Но и это уточнение не прибавляет ему друзей среди собравшихся у круга мертвой земли. На лицах читается недоумение и раздражение.
А бледнолицая молодая женщина поворачивается к нему и сверлит его тем же яростным взглядом, которым стерла улыбку с лица мужчины, вооруженного банкой пива и недоеденным хот-догом.
– Развитые существа лишены наших недостатков. Они не уничтожают экологию своей планеты. Они не воюют и не едят трупы животных. – Она бросает взгляд с температурой жидкого азота на мужчину и женщину, курящих трубки. – Они давно отказались от табака. – Бледнолицая вновь поворачивается к Кертису, глаза ее такие холодные, что он боится замерзнуть, если она будет долго смотреть на него. – Они лишены предрассудков, связанных с цветом кожи, полом или чем-то еще. Они не уничтожают свои тела продуктами с высоким содержанием жира, рафинированным сахаром, кофеином. Они не лгут и не обманывают, не воюют, как я уже говорила, и, уж конечно, не используют коров в качестве инкубаторов для выращивания гигантских насекомых-убийц.
– Ну, Вселенная так велика, – отвечает Кертис, как ему кажется, в примиряющем тоне, – и, к счастью, самые худшие из тех, о ком я говорю, еще не добрались до этого ее края.
Лицо молодой женщины еще больше бледнеет, глаза становятся еще холоднее, словно в ее голове включились дополнительные холодильные мощности.
– Разумеется, это всего лишь предположение, – торопливо добавляет Кертис. – Фактов у меня не больше, чем у вас.
Прежде чем эта Медуза, пусть и без змей вместо волос, успевает превратить Кертиса в глыбу льда, в разговор вмешивается мистер Ниари:
– Сынок, тебе следовало бы поменьше играть в эти насаждающие насилие научно-фантастические компьютерные игры. От них у тебя голова и забивается всем этим вздором. Здесь мы говорим о реалиях, а не о кровавых фантазиях, которыми Голливуд развращает молодые умы вроде твоего.
Собравшиеся вокруг мертвой зоны согласно кивают, а кто-то спрашивает:
– Мистер Ниари, вы испугались, когда Ипы вновь прилетели, уже за вами?
– Сэр, я, естественно, встревожился, но не испугался в полном смысле этого слова. Случилось это через шесть месяцев после того, как Клара поднялась в небо, поэтому ежегодно мы собираемся здесь дважды, в годовщины этих знаменательных событий. Между прочим, кое-кто говорит, что приезжает только для того, чтобы отведать булочек, которые печет моя жена, так что не упустите своего шанса. Разумеется, в этом году у нас три встречи, и нынешняя имеет самое прямое отношение к происходящему прямо сейчас вон там, – выпрямившись во весь свой немалый рост, этот исследователь Африки указывает на восток, на те земли, что лежат за деревьями. – Как мы все прекрасно знаем, развернувшиеся в Юте события не имеют никакого отношения к наркобаронам, что бы там ни утверждало государство.
На заявление Ниари многие откликаются репликами, из которых становится понятно, что абсолютное большинство собравшихся вокруг мертвой зоны государству не доверяют.
Кертис ухватывается за это единодушие, как за возможность реабилитироваться в глазах этих людей и отточить навыки общения. С травы он ступает на мертвую землю и, возвысив голос, заявляет:
– Государство! Устанавливающая законы, жаждущая власти, ничего не знающая о реальной жизни свора трусливых скунсов в накрахмаленных рубашках!
И тут же чувствует, что от его монолога сердца собравшихся не раскрываются ему навстречу.
Более того, все вновь замолкают.
Предположив, что молчание вызвано необходимостью переварить сказанное им, но отнюдь не несогласием со смыслом его слов, Кертис приводит еще один аргумент в пользу того, что фанаты НЛО должны принять его в свои стройные ряды:
– Назовите меня свиньей и разрубите на отбивные, но только не убеждайте, что государство – не тиран, жаждущий заграбастать всю землю!
Желтый Бок ложится на землю и перекатывается на спину, открывая живот толпе, поскольку думает, что попытка Кертиса наладить общение с людьми требует демонстрации смирения во избежание насилия.
Кертис, однако, уверен, что Желтый Бок неправильно истолковала настроение этих людей. Во многом инстинктам и чувствам собаки вполне можно доверять, но вопросы человеческого общения слишком сложны, чтобы правильно анализировать их исключительно на основании инстинкта и запаха. Действительно, бледнолицая женщина превратилась в ледяную скульптуру при упоминании отбивных, но открытые рты остальных показывают, что они внимают истине.
А потому, пусть Желтый Бок и выставляет напоказ свой живот, Кертис продолжает говорить то, что хотят слышать эти люди, двигаясь по кругу, имитируя походку Гэбби, за которую его, среди прочего, так любили.
– Государство! Сборщики налогов, похитители земли, пронырливые доброжелатели, считающие себя святее любого размахивающего Библией проповедника.
Собака уже скулит.
Оглядывая стоящих вокруг уфологов, Кертис не видит ни одной улыбки, некоторые хмурятся, на лицах других читается удивление и даже жалость.
– Сынок, – говорит мистер Ниари, – я полагаю, твоих родителей нет среди тех, кто сейчас тебя слушает, а не то они надрали бы тебе задницу за это представление. А теперь иди к ним и оставайся с ними, пока вы будете здесь, иначе мне придется настоять, чтобы ты и твоя семья забрали свои деньги и покинули луг.
О господи, должно быть, он так и не сможет стать Кертисом Хэммондом. Мальчик глотает слезы, прежде всего потому, что выказал себя круглым дураком перед ставшей ему сестрой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});