— Я не нуждаюсь ни в чьих извинениях, — сердито прервала его Сирена. — Я вынуждена была так себя повести. Я лишь защищалась. Не могла же я позволить Гретхен выцарапать мне глаза и порвать платье, как она намеревалась!
— Конечно, конечно, дорогая Сирена, вам не нужно извиняться, — ответил дон Цезарь, низко склоняясь над ее рукой. — В моем доме вам нет необходимости извиняться. Наоборот, это я должен просить у вас прощения, что такое случилось в стенах моего дома. Позвольте мне загладить свою вину и просить вас отобедать у меня на этой неделе. Если вы, конечно, разрешите, — он вызывающе посмотрел на Ригана.
— Кажется, ты решил проигнорировать мои пожелания, сеньор Альварес, — холодно произнес голландец, несколько неразборчиво выговаривая слова из-за выпитого бренди. — Я не хочу оскорбить тебя в твоем доме, но, кажется, я уже предупреждал один раз и не собираюсь повторяться. У мефрау слишком много обязанностей, у нее нет времени.
— Какие обязанности? — непонимающе спросила Сирена. — Я умираю от скуки, дон Цезарь! — беззаботно обратилась она к испанцу. — Знаете, скоро Риган привяжет мне на шею цепочку и будет прогуливать, как собачку!
Ее смех зазвенел в ночи. У ван дер Риса перехватило дыхание.
* * *
Домой они ехали молча. Риган внутренне весь кипел из-за ее открытого неповиновения и насмешки. Если бы он твердо знал, что испанец — ее любовник, то убил бы обоих!
Сирена сидела рядом с мужем, стараясь его не касаться. Она надеялась, что ошиблась, увидев выражение его глаз. Но на всякий случай отодвинулась подальше, чувствуя клокочущую в нем страсть.
Войдя в комнату, она заперла дверь, затем сняла платье и начала вытаскивать шпильки из волос. Раздался стук в дверь. Прижав к себе платье, она приблизилась к двери, надеясь, что это, может быть, Джулия проснулась и решила прийти помочь ей.
— Да? — тихо спросила Сирена.
— Открой дверь. Я хочу поговорить с тобой.
— Я готовлюсь ко сну, Риган, и мне еще нужно помолиться, — объяснила она спокойно, хотя внутри у нее все вскипало.
— Эта дверь сейчас упадет к твоим ногам, если ты не откроешь ее! Считаю до пяти!
Сирена ахнула. Она была права! Боже, где Калеб, Джулия, кто-нибудь?!
Быстро она снова натянула на себя платье, путаясь в бесчисленных застежках. На счет «четыре», так и не успев застегнуть пуговицы, она распахнула дверь и взглянула на мужа.
Он заметил беспорядок в ее одежде и страх в глазах. Почему, черт возьми, она боится своего законного супруга, а не этого ублюдка Цезаря? Переполненный гневом и бренди, он переступил через порог и скрестил руки на груди.
— Мне припоминается, Сирена, что когда я был в этой комнате в последний раз, то задал тебе вопрос, на который так и не получил ответа. Я хочу получить ответ сейчас!
Она прикинулась непонимающей, хотя прекрасно знала, о чем он спрашивает.
— У тебя такая же удобная память, как и у Цезаря. Он тоже изображает недоумение, когда я говорю с ним об этом! — мрачно заметил Риган.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Испанец — твой любовник? Сегодня вечером ты поставила меня в дурацкое положение, кокетничая с ним. Все заметили, что Цезарь ведет себя по отношению к тебе как кот. Я не потерплю этого! — распалялся он, приближаясь к ней.
Сирена отчаянно стягивала платье на вздымавшейся груди, пытаясь придумать, как уклониться от него.
— Отвечай, черт возьми! Цезарь — твой любовник?!
— Я отказываюсь отвечать тебе. Ты пьян и не понимаешь, о чем говоришь. Завтра тебе будет стыдно за себя.
На лице Ригана отразилась неуверенность. Что в этой женщине заставляло его робеть перед нею? Он грубо протянул руку и привлек ее к себе.
— Я хочу тебя, — хрипло пробормотал он, ища ее губы.
Сирена попыталась вырваться из его объятий, но все усилия оказались тщетны. Не обращая внимания на протесты женщины, он подхватил ее на руки и прижал ее голову к своей груди, шепча какие-то невнятные слова.
Почти нежно он опустил ее на постель и начал снимать с нее платье. У нее кружилась голова, она задыхалась.
— Пожалуйста, Риган, не надо. Пожалуйста, не надо этого делать. Завтра мы не сможем смотреть в глаза друг другу!
Его губы прервали ее мольбы, а руки продолжали манипуляции с платьем. На мгновение забывшись, Сирена поддалась охватившим ее чувствам, как будто она снова находилась в каюте своего фрегата, снова превратилась в Морскую Сирену, окруженную густым туманом… И тут она вспомнила о шраме на своей руке. А вдруг Риган увидит его? Тогда она будет разоблачена.
— Риган! Остановись! — громко вскрикнула она, отталкивая его от себя.
Она увернулась от него, перекатилась по постели и отбежала в дальний угол комнаты. Он ничего не сказал, но глаза его говорили за него: она была его женой и он собирался овладеть ею.
Пошатываясь, Риган направился к ней. Сирена понимала, что, если он снова обнимет ее, она будет беспомощна против него. Отступив назад, она искала, чем можно было бы защититься. Рука ее наткнулась на серебряную щетку для волос.
— Не приближайся, Риган! — угрожающе произнесла она, поднимая щетку.
Но он продолжал идти к ней, срывая с себя рубашку и расстегивая ремень.
В отчаянии она стала хватать предметы со своего туалетного столика и швырять в него.
С силой сжав кулаки, так что побелели суставы, он выдержал ее атаку. Когда иссякли все «снаряды», он ждал, что она еще предпримет. Глаза его угрожающе сверкнули, а на губах мелькнула самодовольная улыбка. Он снял ремень и протянул его конец через медную пряжку, сделав таким образом петлю.
— Черт бы тебя побрал! Ты отвратительный негодяй! — крикнула она.
Он продолжал приближаться с потемневшими от страсти глазами.
— Ты не мужчина, раз не можешь сделать так, чтобы я захотела тебя. Поэтому ты решил меня изнасиловать! Никогда! Ты грязная свинья!
Он продолжал наступать на нее.
Единственным выходом оставалась дверь. Но Риган, казалось, угадал ее мысли. И когда, путаясь в длинных юбках, Сирена споткнулась, ухватившись за дверную ручку, он быстрым движением набросил на ее запястье петлю и дернул на себя. Угрожающая улыбка показалась на его губах. Схватив жену, он швырнул ее на постель и привязал длинным концом ремня к опоре кровати ее руку.
Тяжело дыша от возбуждения, Сирена лежала с широко раскрытыми глазами, предвидя его последующие действия. Не сводя с нее взгляда, он взял со стола лампу и загасил пламя ладонью.
Через мгновение он, зажав между колен ее брыкающиеся ноги и срывая одежду, упал на нее. Она чувствовала, как напряглись все мускулы его могучего тела.